Моя любимая, голубка моя

Должен признаться, я ожидал чего-то весьма неприятного, но, когда она произнесла это, был так поражен, что не нашелся, что ответить.

– - Именно так и сделаем, -- сказала она.

– - Да ты что!
– - воскликнул я.
– - Ну уж нет. Погоди минуту. На это ты не пойдешь.

– - Почему?

– - Более гнусного ничего и придумать нельзя. Это все равно что... все равно что подслушивать у дверей или читать чужие письма, только это гораздо хуже. Ты серьезно об этом говоришь?

– - Конечно, серьезно.

Я знал, как сильно моя жена не любит, когда ей возражают, но иногда ощущал необходимость заявить свои права, хотя и понимал, что чрезмерно при этом рискую.

– - Памела, -- резко сказал я, -- я запрещаю тебе делать это!

Она спустила ноги с дивана.

– - Артур, кем это ты прикидываешься? Я тебя просто не понимаю.

– - Меня понять несложно.

– - Что за чепуху ты несешь? Сколько раз ты проделывал штуки похуже этой.

– - Никогда!

– - О да, еще как проделывал! Что это тебе вдруг взбрело в голову, будто ты лучше меня?

– - Ничего подобного я никогда не делал.

– - Хорошо, мой мальчик, -- сказала она и навела на меня палец, точно револьвер.
– - Что ты скажешь насчет твоего поведения у Милфордов в Рождество? Помнишь? Ты так смеялся, что я вынуждена была закрыть тебе рот рукой, чтобы они нас не услышали. Что ты скажешь?

– - Это другое, -- сказал я.
– - Это было не в нашем доме. И они не были нашими гостями.

– - А какая разница?
– - Она сидела, глядя на меня своими круглыми серыми глазами, и подбородок ее начал презрительно подниматься.
– - Не будь этаким напыщенным лицемером, -- сказала она.
– - Что это с тобой происходит?

– - Видишь ли, Намела, я действительно думаю, что это гнусно. Я правда так думаю.

– - Но послушай, Артур. Я человек гнусный. Да и ты тоже -- где-то в душе. Поэтому мы и находим общий язык.

– - Впервые слышу такую чепуху.

– - Вот если бы ты вдруг задумал стать совершенно другим человеком -тогда другое дело.

– - Давай прекратим весь этот разговор, Памела.

– - Послушай, -- сказала она, -- если ты действительно решил измениться, то что же мне остается делать?

– - Ты не понимаешь, что говоришь.

– - Артур, и как только такой хороший человек, как ты, может иметь дело с гадюкой?

Я медленно опустился в кресло, стоявшее против дивана; она так и не спускала, с меня глаз. Понимаете, женщина она большая, с крупным белым лицом, и, когда она глядела на меня сурово -- сот прямо как сейчас, -- я -как бы это сказать?
– - погружался в нее, точно утопал в ней, будто она была целым ушатом со сливками.

– - Ты что, всерьез говоришь обо всей этой затее с микрофоном?

– - Ну конечно. Самое время немного посмеяться. Ну же, Артур. Не будь таким щепетильным.

– - Это нечестно, Памела.

– - Это так же честно, -- она снова выставила палец, -- так же честно, как и в том случае, когда ты вынул из сумочки Мэри Проберет ее письма и прочитал их от начала до конца.

– - Этого нам не нужно было делать.

– - Нам?

– - Не ведь ты их потом тоже читала, Памела?

– - Это никому нисколько не повредило. Ты тогда сам так сказал. А эта затея ничем не хуже.

– - А как бы тебе понравилось, если бы кто-то с тобой такое проделал?

– - Разве я могла бы возмущаться, если бы не знала, что за моей спиной что-то происходит? Ну же, Артур. Не будь таким застенчивым.

– - Мне нужно подумать.

– - Может, великий радиоинженер не знает, как соединить микрофон с динамиком?

– - Это проще простого.

– - Ну так действуй. Действуй же.

– - Я подумаю и потом дам тебе ответ.

– - На это у нас нет времени. Они могут явиться в любую минуту.

– - Тогда я не буду этого делать. Я не хочу, чтобы меня застукали за этим занятием.

– - Если они явятся, прежде чем ты закончишь, я просто попридержу их здесь. Ничего страшного. А сколько, кстати, времени?

Было почти три часа.

– - Они едут из Лондона, -- сказала она, -- а уж отбудут никак не раньше чем после ленча. У тебя много времени.

– - Куда ты намерена их поселить?

– - В большую желтую комнату в конце коридора. Это ведь не слишком далеко?

– - Думаю, что-то можно сделать.

– - Да, и вот еще что, -- сказала она, -- а куда ты поставишь динамик?

– - Я не говорил, что' собираюсь это сделать.

– - Бог ты мой!
– - вскричала она.
– - Посмотрел бы кто-нибудь на тебя. Видел бы ты сам свое лицо. Ты даже порозовел и весь горишь, так тебе не терпится приступить к делу. Поставь динамик к нам в спальню -- почему бы и нет? Однако начинай, да поживее.

Я заколебался. Я всегда проявлял нерешительность, когда она приказывала мне что-то сделать, вместо того чтобы вежливо попросить.

– - Не нравится мне все это, Памела. После этого она уже ничего не говорила, она просто сидела и совершенно не двигалась, и притом глядела па меня, а на лице ее застыло обреченное выражение, будто она стояла в длинной очереди. По опыту я знал, что это дурной знак. Она была точно граната, из которой выдернули чеку, и должно лишь пройти какое-то время, прежде, чем -бах!
– - она взорвется. Мне показалось, что в наступившей тишине я слышу, как тикает механизм.

Потому я тихо поднялся, пошел в мастерскую и взял микрофон и полторы сотни футов провода. Теперь, когда ее не было рядом, я вынужден был признаться, что и сам начал испытывать какое-то волнение, а в копчиках пальцев ощутил приятное покалывание. Ничего особенного, поверьте, со мной не происходило -- правда, ничего особенного. Черт побери, да я такое каждый день испытываю, когда по утрам раскрываю газету, чтобы убедиться, как падают в цене кое-какие из многочисленных акций моей жены. Меня не так-то просто впутать в подобную глупую затею. И в то же время я не мог "упустить возможности поразвлечься.

Перепрыгивая через две ступеньки, я вбежал в желтую комнату в конце коридора. Как и во всякой другой комнате для гостей, в ней было чисто прибрано, и она имела нежилой вид; двуспальная кровать была покрыта желтым шелковым покрывалом, стены выкрашены в бледно-желтый цвет, а на окнах висели золотистые занавески. Я огляделся в поисках места, куда бы можно было спрятать микрофон. Это была самая главная задача, ибо, что бы ни случилось, он не должен быть обнаружен. Сначала я подумал о ведерке с поленьями, стоявшем возле камина. Почему бы не спрятать его под поленьями? Нет, пожалуй, это не совсем безопасно. За радиатором? На шкафу? Под письменным столом? Все эти варианты казались мне не лучшими с профессиональной точки зрения. Во всех случаях на него можно случайно наткнуться, нагнувшись за упавшей запонкой или еще за чем-нибудь в этом роде. В конце концов, обнаружив незаурядную сообразительность, я решил спрятать его в пружинах дивана. Диван стоял возле стены, близ края ковра, и провод можно было пропустить прямо под ковром к двери. Я приподнял диван и просунул под него прибор. Затем я надежно привязал микрофон к пружине, развернув его к середине комнаты. После этого я протянул провод под ковром к двери. Во всех своих действиях я проявлял спокойствие и осторожность. Там, где провод шел под ковром к двери, я уложил его между досок в полу, так что его почти не было видно.