Моя любимая мачеха, или Она не твоя

Блядство, что, если Ромка напился и ушел в отрыв? Я знал, как он любит гонять на машине, но случись что — мне бы давно сообщили. А так, что ему грозит? Больная голова на утро?

Нет, дело не в сыне…

Я не находил себе места и позвонил охране. Думал, сейчас успокоюсь, узнаю как там дома, вернулся ли сын. Пойму, что зря волновался… Кажется, ни хрена не зря!

Я очень удивился, когда узнал, что Милена ездила с Ромкой на вечеринку и вернулись они вдвоем относительно рано. Что там у них произошло? Не

поверю, что эта пиявка Алла отпустила Ромку с вечеринки так рано, да и к тому же сама не увязалась за ним.

Да и сын! Уехать с празднования защиты в час ночи? Это совсем на него не похоже. Он с обычной пьянки под утро приходит, а тут с “гулянки века”.

Точно какая-то херня случилась!

Еле выждав восемь утра, позвонил клиенту и отменил встречу. Эдуард то ли спросонья, то ли у самого нашлись дела, легко согласился обсудить все по телефону на днях.

Всю дорогу в аэропорт я звонил Милене. Гудки шли, а трубку никто не брал. Может, вчера они вернулись так рано, потому что Милу кто-то обидел? Подмешал что-то в выпивку? Или …

Набрал номер сына. Ромка ответил почти сразу. Его голос звучал как-то не так, приглушенно, а еще он мне соврал. Сказал, что только вернулся. Зачем? Выяснять по телефону я ничего не собирался, спокойно поставил в известность, что уже вылетаю и через три часа буду дома.

Одни из самых тяжелых часов в моей жизни. В дом я вбегал, рывком открыв дверь и спокойно вздохнул, успокаиваясь, лишь когда увидел жену. По лестнице вниз спускалась Милена. Целая, невредимая, здоровая.

— Здравствуй, моя хорошая, — с улыбкой шагнул к ней, раскрывая объятия. Как же я скучал.

Мягкое податливое тело, нежный аромат сирени, робкое прикосновение ладони к моей груди — словно в рай попал. Вот идиот, придумал себе какую-то ерунду!

— Привет, — прошептала жена мне в плечо, не поднимая глаз.

— Покормишь меня? В самолете ничего не ел. Голодный, как волк.

— Конечно!

Мила засуетилась на кухне, а я, стянув пиджак, закатал рукава рубашки и сел за стол. Чем дольше я наблюдал за девушкой, тем отчетливее понимал, что она чем-то расстроена. У жены то и дело что-то выпадало из рук.

Я тихо подошел сзади и обнял ее. Милена вздрогнула в моих руках испуганным воробушком.

— Давай помогу? — предложил я, проводя кончиком носа по оголенной шее. Я ощутил, как по ее телу пробежала мелкая дрожь, а затем Милена подняла глаза, и наши взгляды встретились.

Я крепче сжал ее в своих руках, заметив слезы и страх. Мне словно под дых ударили. Все-таки чуйка сработала верно.

— Что случилось?

Развернув девушку к себе, я приподнял ее за подбородок. Мне не нравилось, что она избегает моего взгляда. Словно ей стыдно смотреть мне в глаза.

— Мила, — позвал я. — Что бы ни произошло, ты можешь на меня положиться. И в горе, и в радости, помнишь? — улыбнулся, желая поддержать, но вместо улыбки в ответ получил водопад слез.

Глава 23 Милена

— Отец едет.

Слова ударили по лицу словно пощечина. Баграт. Мой нежный, заботливый, внимательный муж возвращается домой. Радость встречи сменилась горечью и паникой. Как я могла? Почему? Зачем?

— Он ничего не узнает, — твердо сказал Роман, словно был уверен в своих словах.

Я же чуть не засмеялась. Не узнает? Это просто невозможно! Да и лгать Баграту я не стану. Не смогу просто.

— Ты не виновата.

Голос Романа звенел от ярости, но мне было все равно, что он злится. Не важно, на кого: на меня или на себя. Вообще все больше не имело смысл. Мы провели ночь вместе, как мужчина и женщина, и только этот факт имеет значение.

Рома отвёл взгляд и глухо добавил:

— Забудь о том, что произошло. Иди в душ. Я тут… приберу.

Я молча поднялась с кровати и вышла из спальни пасынка. Придерживаясь за стену, медленно шла к ванной. Хотелось быстрее, но голова кружилась, и мысли … Они убивали меня! Хотелось крепко-крепко зажмуриться и ни о чем не думать хотя бы несколько минут.

Как будто это что-то изменит. Не существует в мире такого, что могло бы помочь мне. Время назад не воротишь и прошлое не изменишь.

Стоя в душе, я смывала со своего тела чужие прикосновения. Было мерзко, не потому что это случилось, а из-за того, что я стала предательницей.

Гадкой, ужасной изменницей. Я собственными руками разрушила то хрупкое, что зарождалась между мной и Багратом.

Сейчас все мои мысли были только о муже. Обрывки воспоминаний о ночи я гнала как можно дальше, запретив себе думать о случившемся.

Роман… он …

Всхлипнув, я опустилась вниз и обняла себя за колени, позволив воде литься сверху на волосы. Низ живота тянуло, а там, между бедер, все ныло, но я была даже рада этой боли. Пусть она не такая сильная, как та, что я нанесу мужу, но хоть какая-то.

Мне хотелось надавать себе по щекам. Может, тогда физическая боль принесет избавление от другой, душевной?

Если бы Рома посмеялся надо мной, обозвал шлюхой, может, тогда мне стало бы легче. Я смогла хотя бы ненавидеть его, а не…

Нет, думать об этом парне, который встретил меня колючим взглядом и едкими словами, а затем стал моим первым мужчиной, подарил удовольствие и даже по-своему позаботился наутро, выше моих сил.

Только не сейчас!

Сейчас мне нужно привести себя в порядок, встретить Баграта и открыто поговорить с ним.

Я не стану врать, хитрить и скрывать свою измену. Только немного умолчу. Не стоит Баграту знать, с кем я переспала. Между ним и сыном и так все не гладко.

Моя решительность дала трещину, стоило увидеть мужа, услышать его “скучал”. Сердце рвалось на куски. Я ведь тоже скучала и ждала его, мечтала о медовом месяце, строила планы на будущее. С каждым днем я все сильнее влюблялась в этого мужчину, а теперь должна причинить ему боль, ударить в спину.

Мне было тошно и гадко от себя самой.

Я хуже, чем шлюха. Она хотя бы не предает. Продает свое тело, но остается честна. Я же…

Из рук опять выпал помидор и укатился на пол. Подхватив ягоду, я помыла ее под краном и вернула на досочку.

Нужно успокоиться, взять себя в руки и накормить мужа, а затем все рассказать.

Просто вдох-выдох… Я справлюсь.

Теплые сильные руки легли на мои плечи, а ноздри защекотал знакомый аромат парфюма. Его нежность, забота — все это разбило меня вдребезги!