Моя любимая стерва

— Мы понимаем, — вздохнул худосочный. — Вашему мужу ни к чему знать, кто в настоящий момент ходит в его вещах, поэтому, Анна Станиславовна, если уж Сергей успел вам шепнуть что-нибудь, будьте добры, скажите…

— Совершенно ничего не шепнул, — развела я руками, посмотрела на Гришу и добавила:

— Все-таки вы меня обманываете. Говорите, что он ваш друг, что вы его где-то ждали, из чего я делаю вывод, что его побег был организован вами. А потом являетесь ко мне и спрашиваете всякие глупости. Кому же знать, где он, как не его друзьям.

— Говорю же, Анна Станиславовна, ждали мы его совершенно напрасно: не явился. Просто не знали, что думать. Из тюрьмы он, так сказать, удалился, а нигде не возник. Беспокоимся.

— Я думаю, проявлять беспокойство еще рано. Объявится. Позвонит или напишет. Ведь вы друзья.

— Конечно-конечно. Но ведь душа-то не на месте, вот и хотелось бы знать наверняка.

Сколько бы мы еще продолжали в том же духе, неизвестно, но тут в дверь настойчиво позвонили. Из коридора доносился разноголосый хор голосов, среди них выделялся один с явно командирскими нотками.

— Вы кого-нибудь ждете? — спросил Славик, а Гриша впервые за долгое время смог шевельнуться в кресле.

— Нет, — честно сказала я и потопала в прихожую, Славик забежал вперед и заглянул в «глазок». Увиденное ему чем-то не понравилось, я открыла дверь и поняла, чем. На пороге стояли милиционер и двое в штатском, тоже похожие на милиционеров, а также жильцы двух квартир в полном составе, громко обсуждавшие недавний побег.

— Здрасьте! — гаркнул тот, что в форме, но, заметив худосочного и Григория, добавил тише:

— Извините, я вижу, у вас гости…

— Нет-нет, — улыбнулась я. — Проходите, пожалуйста.

— Проходите-проходите, — обрадовался Славик. — Мы уже уходим. Всего доброго, Анна Станиславовна. Спасибо за чай.

— Заходите еще, — улыбнулась я со всей возможной приятностью.

— Придем, — пообещал Гриша, коснулся своего уха и поморщился.

После десяти минут довольно мирной беседы с милицией я спешно собрала Сережины вещи и отнесла их на помойку, а потом задумалась. Возвращаться в квартиру было опасно. Славик с Гришей могли вернуться, а я еще не успела соскучиться по ним. Разумнее пожить у Лильки. Ромео со мной согласился, и мы отправились к подружке.

Однако дома ее не оказалось, она уехала в Москву по каким-то неизвестным делам. Я загрустила и целый день болталась по городу без видимой цели, ближе к вечеру подумала, а не вернуться ли к мужу, но в конце концов отправилась домой.

На стоянке неподалеку от подъезда стояла машина, подозрительно похожая на мою.

— Тебе это ничего не напоминает? — спросила я Ромео и на всякий случай подошла поближе. Сомнения меня оставили: это была действительно моя машина. В целости, как говорится, и сохранности. Но ведь кто-то ее сюда перегнал?

Я вприпрыжку бросилась в свою квартиру, по пути заглянула в почтовый ящик. Ключи от машины были завернуты в клочок тетрадной бумаги. Вряд ли о машине позаботились Славик с Гришей, выходит, либо Сережа вернулся в город, либо есть у него друзья, кроме этой колоритной парочки.

Оказавшись в квартире, я сразу пооткрывала все двери (в том числе и двери шкафов) и даже позвала:

— Эй, есть кто-нибудь? — А когда никто не откликнулся, вроде бы огорчилась. — Что ж, надеюсь, он нашел машину получше, — пожала я плечами и немного погрустила, разглядывая потолок.

Где-то около девяти Ромео, который весь день выглядел каким-то сонным, а ел более обыкновенного, вдруг стал проявлять признаки небывалой активности, то есть вертелся в прихожей, жалобно скулил и даже корябал дверь.

— Что ты себе позволяешь? — удивилась я, пес не собирался успокаиваться, и я была вынуждена отправиться на прогулку. Так как весь день был для меня сплошной, прогулкой, особо усердствовать я не стала. Быстренько пробежалась до кладбища и обратно и сурово пресекла попытки Ромео остаться во дворе.

Поднялась на пятый этаж, вставила ключ в замок, и тут случилось нечто совершенно неожиданное: ключ взял да и сломался. Надо заметить, что с этим замком вечно были проблемы: дверь надлежало приподнимать и в нужный момент дергать на себя, но такой неприятности я не ожидала и в первую минуту прямо-таки остолбенела, держа в руках часть ключа и таращась на проклятущий замок. Интересно, как я теперь попаду в свою квартиру?

Постояв с глупым видом минут пять, я чертыхнулась и спустилась на четвертый этаж к соседке с намерением позвонить мужу. Ничего умнее мне в голову не приходило.

Соседка пила чай в компании нашего участкового и соседа из пятнадцатой квартиры, который по совместительству был слесарем жэка, что выяснилось чуть позже.

Сосед чинил кран и задержался у Лидии Васильевны выпить и поболтать по-дружески (он был одинок, и она совершенно свободна). Участковый зашел к соседям, на которых Лидия Васильевна продолжительное время жаловалась, но их не застал и заглянул к ней с намерением узнать, куда те отбыли в столь неурочное время и когда предположительно вернутся, так как Лидия Васильевна все про всех знала. Лидия Васильевна еще раз перечислила свои претензии, а Кузьмич, то есть слесарь, ее охотно поддерживал, и разговор затянулся.

Я вошла, извинилась и попросила разрешения позвонить мужу, но телефон у соседки по неизвестной причине не работал, я тяжело вздохнула, пожаловалась на проклятый замок и даже продемонстрировала часть ключа.

— Замок мы мигом откроем, — неизвестно чему обрадовался Кузьмич. Вот тут-то и выяснилось, что он слесарь. Я подумала и согласилась: дверь изнутри запирается на щеколду, на одну ночь сойдет и она, а завтра можно что-то решить с замком, сейчас главное — попасть в квартиру.

Вчетвером мы поднялись ко мне, и Кузьмич, открыв видавший виды чемоданчик, приступил к работе. Опыт у него был немалый, поэтому буквально через несколько минут он распахнул дверь и весело произнес:

— Прошу! — После чего подмигнул мне и первым вошел в прихожую. Я тоже вошла и вторично за этот вечер остолбенела: в моей комнате находились Слава с Гришей и очень приветливо мне улыбались.

— Добрый вечер, Анна Станиславовна, — пропел Славик, а я заорала «караул!», Лидия Васильевна ко мне присоединилась, Кузьмич сказал «мать честна» и поскреб в затылке, а участковый выразился несколько нелитературно, после чего рявкнул, обращаясь к моим гостям:

— Вы кто ж такие будете?!

— Воры, — ответила Лидия Васильевна. Мы дружно заорали каждый свое, причем весьма неразборчиво, а гости попытались сбежать. Гриша очень походил на слона, и остановить его даже не пробовали, а вот тщедушного Славика поймали сразу и устроили настоящий допрос. Так как я отказывалась от знакомства с ним, а он на нем настаивал, получилась некоторая путаница, но то, что Григорий сбежал, явилось своеобразным доказательством моей правоты, и участковый позвонил в милицию. Его коллеги приехали неожиданно быстро, и прения возобновились с новой силой.