Моя любовь навсегда

Вчера, к примеру, после возвращения из нового центра отдыха Глебу показалось, что супруга недостаточно часто улыбалась. Ударом кулака он чуть не выбил Илоне несколько зубов, спасло лишь вмешательство дочери. Ее отец не трогал, ведь у них имелась своеобразная договоренность.

Мирное соглашение, за которым стояли наследство Миланы и тысячи жизней людей.

— Это дурацкая идея, — пожала плечами она, отгоняя подальше мрачные воспоминания. — У нас есть зимний сад. Мама думает, что цветам нужно живое общение, а не роботы. Начиталась какой-то ерунды про энергию и прочую муть у парапсихологов.

На самом деле Милана теперь даже радовалась огромной оранжерее за домом, ведь там легко прятаться в зарослях.

Под стеклянным куполом уживались различные виды экзотических растений, росли четыре карликовые сосны. Генномодифицированные розы, лилии, фиалки, крокусы, кактусы, плодово-ягодные деревья и кустарники — всему этому требовался ежедневный уход. Вот Илона и решила нанять садовника, желательно профессионального. Только где его взять в век роботизации и цифровых технологий? Опять же, Глеб ничего не знал об идее супруги.

— Отлично, — закивала Настя. — Оно нам и нужно.

— Садовник? — вскинула брови Милана и склонила голову к плечу.

— Почти. У нас есть нужный человек. Нужна лишь твоя помощь, чтобы его взяли на должность.

Замерев, Милана так и не донесла чашку с остывшим кофе до рта. Вдоль позвоночника пробежали мурашки, особенно когда она поняла, что Настя совсем не шутит. Ни капли. Наоборот, она смотрела на подругу выжидающе, явно желая получить в ответ полное согласие.

— Ты с ума сошла? — Милана поставила чашку обратно. — Прекрасно знаешь, что я не могу! Если отец узнает…

— А как он узнает? — заинтересованно протянула Настя и подалась вперед. Поставила локти на столик, затем подперла рукой подбородок. — Тебе всего лишь надо подыграть.

Милана задохнулась от распирающего возмущения. В груди разлилось неприятное ощущение жжения, на языке появился кислый привкус, будто она съела что-то несвежее.

— Игры, — выплюнула Милана. — Тоже к ним перешли, да? Ты в курсе, что у моего отца все базы данных на тех, кто сейчас прячется в убежищах. Ставишь их под удар ради чего? Ради вашей дебильной войны за власть?

— Чего ты завелась, подруга? — не моргнув, спокойно отозвалась Настя. — Поздновато ты очухалась, проблемы коснулись нас всех. Думаешь, твой папаша перестанет тебя шантажировать? Не-а, он получит деньги твоей бабки, едва затухнет свечка на праздничном тортике с цифрой 25. А потом сольет всю информацию тому, кто за нее побольше заплатит. Как только подпишешь отказ от наследства в его пользу, станешь не нужна. У Глеба сейчас ничего нет. Все деньги — это бюджетные средства, которых он может запросто лишиться.

Сцепив пальцы в замок, Милана скрипнула зубами и молча уставилась на интерактивное меню. Строчки то и дело расплывались перед глазами, пока ядовитая правда постепенно достигала сознания. Она не дура, давно поняла, что у отца свои планы. Просто тщательно гнала от себя возможное развитие событий в будущем.

Бабушка поступила умно: оставила наследство внучке. С условием, что она получит всю недвижимость и доступ к миллионному счету лишь по достижению двадцати пяти лет.

— Отец землю купил, не такой он и бедный, — попыталась возразить Милана, на что Настя хохотнула:

— С памятником культуры, да. Кстати, сколько денег он просадил на играх? Пока Донскому и остальным в правительстве выгодно гонять через его компанию средства — Глеб в плюсе. Но однажды все закончится, придется искать другие источники. Понимаешь?

Милана вдохнула полной грудью, досчитала до десяти и внимательно посмотрела на нее. Настя ждала, ничего не говоря, лишь выстукивала ногтями какой-то веселый ритм.

— Наша система безопасности, — сухо начала она. — Коды доступа, тройная защита на файлах. Попробуй взломать. Отец меня не пустит к личному компьютеру, да и не разбираюсь я в этом.

— И не нужно, — хмыкнула Настя и взяла сумочку. — Пусть работают профессионалы. Твоя задача — впустить их, а потом предоставить данные полиции. Поверь, мы сможем защитить и тебя, и остальных.

Сомнительное обещание и ситуация в целом тоже не очень, но выбора особо не было.

— Чем ваш план лучше того, что делали кролики? — устало пробормотала вдруг Милана. — Такой же обман.

Лицо Насти окаменело, она сдвинула брови и процедила.

— Ничем, ты права. Только не мы превратили политическую арену в бои на выживание. Пусть мой отец не безгрешен, но он ничью жизнь не разрушал. Сознательно уж точно.

Верно. На фоне многих политиков и бизнесменов Павла Канарейкина вполне пора причислить к лику святых. Он хотя бы пытался изменить уродливую систему и боролся за права людей. Милана провела ладонью по волосам, обдумывая слова Насти, и, наконец, кивнула.

— Ладно, что от меня нужно?

Остаток свободного часа Милана провела одна, сидя на том же диванчике, и сверлила взглядом коробочку. После обсуждения «плана» Настя ушла вместе с охраной, напоследок обняв Милану. Цветочный аромат шампуня и тепло рук напомнили о старых добрых временах, когда они еще считали себя подругами. О годах веселья, смеха и студенческой беззаботности.

Куда оно все делось?

Чуть склонив голову, Настя шепнула на прощание:

— Все будет хорошо. Мы справимся.

В итоге после анализа прошедшей беседы Милана пришла к выводу, что все не так уж плохо. Даже если ее используют, давно пора остановить творящийся беспредел. Раз мать отказывалась ей помогать, а друзей у нее не было — выбор сам собой пал на семью Канарейкиных.

Те, кого Милана когда-то спасла, снова нуждались в помощи. И она тоже. Очень. А то, что к птичьему гнезду прилагался Антон — плевать. Забыть и перетереть. Пусть с ледибоями в Таиланде веселится, Милана давно с ним попрощалась.

Решительно схватив коробочку, Милана щелкнула потайным замочком и уставилась на лежащий внутри медальон. Тот самый, который она когда-то бросила в лужу.

Сапфир игриво блеснул в лучах полуденного солнца, едва его луч проник сквозь прозрачное стекло и осветил драгоценный камень. Бриллианты заиграли всеми цветами радуги, а новенькая цепочка аккуратно обмоталась вокруг клочка белой бумаги.

— Ну, Настя… — процедила Милана и проглотила давящий ком. Прикоснувшись к ажурному плетению, она аккуратно вытащила записку.