Моя любой ценой

— У Леши неприятности. Пожалуйста, помоги ему. Отмени то, что ты сделал.

Это так унизительно — стоять и просить, знать, что ценой за все это станет моя честь, моя душа.

— А ты уверена, что это сделал я? — хищно ухмыляется Багров. — Твой брат взрослый мужик и сам способен принимать решения.

— То есть ты не предпринимал ничего, чтобы разрушить его бизнес и угрожать его жизни?

— Я еще в прошлый раз тебе ответил, но ты плохо слушала меня. Впрочем, теперь это неважно. Ты пришла ко мне за помощью. Я помогу. Цену ты знаешь.

— Хорошо. Я согласна…

Я едва шепчу, но, кажется, в тишине номера мои слова гремят подобно грому.

— Тогда иди и отсоси у меня, — приказывает Феликс. — Скрепим сделку, золотце.

— Я не умею…

— Научишься, — жестко ухмыляется он. И шире ноги расставляет.

В этот момент во мне что-то перегорает. Часть меня, самая наивная, верила в какое-то благородство этого человека. До последнего. Надеялась, что он не станет принуждать меня.

Но, увы, я жестоко заблуждалась.

Ноги плохо слушаются, и вряд ли я выгляжу грациозно. Но все же подхожу к Багрову. Опускаюсь на колени. Мягкий ворс ковра нивелирует неудобную позу. Смотрю строго перед собой и ужасаюсь — ну, вот как? Как я справлюсь? Помню ведь про размеры Феликса.

— Смелее, — подгоняет он. — Тебе же нужна сделка?

Он прав. Это просто сделка. И я должна пройти через это стойко, с мужеством.

Справиться с пряжкой ремня выходит со второго раза. Я все еще хорошо помню, каким бывает Феликс в бешенстве. Все жду, что он сорвется, накричит или накажет. Рванет сам и… Но нет. Терпеливо ждет, пока я сделаю все сама.

В первый момент я просто в ужасе. Теорию я, конечно, знаю. Готовилась ведь замуж, хотела удивить Пашу, читала статьи. Но на деле…

Как с этим справиться?

— Открывай рот, — слышу тихий приказ. И это даже хорошо — сама я в каком-то ступоре и не знаю, с чего начинать. Голос у Багрова становится ниже, более хриплым. Словно он уже получает удовольствие от происходящего.

Я жду резких движений, едва на затылке оказывается ладонь. Однако Феликс просто вплетает пальцы в волосы и всего лишь поглаживает меня. Словно хозяин — кошку.

Так горько становится от этого сравнения, что я почти отстраняюсь, и в то же мгновение ласка превращается фактически в принуждение.

— Не так быстро, — рычит он. — Мы только начали. Давай, шире рот.

Я давлюсь, на глазах выступают слезы, и только после этого хватка слабеет, а затем и вовсе пропадает.

— Давай сама. Расслабь горло и рот шире открой. Зубы спрячь.

Столько команд, что я немного теряюсь. Но пытаюсь следовать.

Мне не противно от самого действа, но до ужаса противно из-за причины, по которой это происходит. Кажется, внутри все выгорает. Я механически продолжаю следовать коротким указаниям, которыми снабжает меня Феликс. Он явно на взводе, но отмечаю я это скорее на фоне. Полностью затерявшись в своих мыслях и постаравшись абстрагироваться.

— Глаза на меня, — неожиданно требует он. Тянет за волосы так, что выбора не остается.

Мы встречаемся взглядами, и дальше он кончает. Так что я едва не захлебываюсь.

На лице мужчины такое, что даже не скажешь сразу — хорошо ему или, напротив, он зол.

Я растеряна и, сглотнув по инерции, пытаюсь вытереть рот тыльной стороной, как он вдруг подхватывает меня за плечи, вздергивает наверх, а затем, скинув все со стола, укладывает на тот животом.

Взвизгиваю от неожиданности, а Феликс прижимает ладонью, не давая встать.

— Расслабься, детка, — рычит он и дергает юбку наверх. Трусы просто рвет, а затем прикасается ко мне между ног.

— Ты сказал только отсосать, — хрипло сиплю, упираюсь лбом в стол. Вздрагиваю, когда его пальцы оказываются чуть выше, там куда мне и подумать страшно, что можно… — Я не…

— Тише, золотце, — ухмыляется тот. — Сегодня лайт режим. Похулиганим просто. Ты меня порадовала, я тебя тоже поощрю.

Его слова немного успокаивают, и я выдыхаю. Но, как оказывается, слишком рано. Потому что дальше Багров медленно, но верно начинает распалять мое тело. И, черт побери, оно отвечает! Не сразу, неохотно, но я возбуждаюсь!

Пытаюсь сдвинуть ноги, но тут же получаю ощутимый шлепок по ягодице.

— Не смей, — приказывает он. — Ты здесь для моего удовольствия, красота. Ты сама сделала свой выбор. Теперь поздно сбегать в отказ.

И снова он прав. Бьет в точку.

— Течешь, как сучка мартовская, — неожиданно зло цедит он. — Под ним так же текла? Или еще сильнее?

К этому моменту я уже довольно плохо соображаю — все тело как натянутый нерв. Каждая клеточка буквально звенит от напряжения. И до финала остается совсем чуть-чуть, едва-едва. Но Багров умело оттягивает тот снова и снова. Будто издевается. Щедро отсыпает обидных фраз, изводит меня, наказывает.

— Блядь, на хер, не могу, — вдруг разбираю в череде его слов, а затем…

Резкая боль пронзает меня, и все возбуждении растворяется мгновенно, будто его и не было.

— Нет! — взвизгиваю, пытаюсь отстраниться, но крепкая хватка на бедрах не позволяет. На глазах снова слезы, а меня словно разрывает надвое. — Убери… — едва слышно прошу.

И в то же мгновение чувствую внутри пустоту, которая приносит облегчение.

29. Злата

Я не в силах ничего сказать. Только дышу, пытаясь прийти в себя после случившегося. Ведь поверила, что Багров не станет. А он…

Слышу тяжелое дыхание позади, но даже представить не могу, что будет дальше. Разозлится? Накажет? Ударит?

Что?!

— Злата… — приглушенно выдыхает Феликс, а затем осторожно приподнимает меня и разворачивает к себе. Вынуждает смотреть ему в глаза. Пытаюсь отвернуться, но Багров слишком упрямый, и, конечно же, не дает этого сделать. — Золотинка…

Всхлипываю, не выдерживая всего происходящего. Особенно той мягкости в его голосе. Будто совершенно другой человек.

— Зачем? — его вопрос застает меня врасплох. Закрываю глаза, мотаю головой, пытаясь вырваться. Между ног неприятно тянет. — Зачем?! — настырно повторяет он.

— Неважно уже.

— Я мог бы быть аккуратнее, — с сожалением возражает Феликс.

Я не обольщаюсь. Уже знаю, что он может быть разным. И вот за этой его показной заботой прячется циничный и хладнокровный мужчина.

Багров подхватывает меня на руки и куда-то несет. Куда именно, узнаю почти сразу — ванная. Раздевает, а я даже не сопротивляюсь. К чему?

После случившегося во мне что-то перегорает. И я просто пережидаю, пока все закончится.

Мы оба обнажены и стоим под горячим душем. Феликса совершенно не смущает это. Меня, видимо, тоже. Возможно, позже я начну испытывать неловкость, но сейчас… Сейчас я будто опять вернулась в тот самый день, когда жених бросил меня у дверей ЗАГСа. Да, ситуация другая, но ступор и шок такие же.