Моя милая леди. Часть 1. Не ангел, но хранитель
Шрифт:
Я толкнула дверь, входя в комнату. Комната её была, кажется, даже поменьше моей. И, на удивление, в светлых тонах. Мне казалось, что любовь Контэссы к оттенкам красного должна сказывать не только на одежде, но и на интерьере. Но красный тут представляли только бордовые обои. Остальная мебель была светло-бежевых тонов. Прямо скажем, очень странное дизайнерское решение…
Контэсса сидела перед туалетным столиком и расчёсывала волосы. На ней была надета длинная, но относительно тонкая ночная рубашка с длинными рукавами. Она была полностью готова ко сну и, похоже, уже собиралась ложиться. Но тут пришла я.
– Добрый вечер, тётушка…- робко сказала я.
–
И я прошла, закрыв за собой дверь. Так странно, Контэсса совершенно не походила на себя. Кажется, я первый раз видела её с обычными распущенными волосами. Без всяких украшений и заколок. Вообще-то мне никогда не нравились блондинки, но Контэссе очень шёл этот цвет. Кажется, он был её натуральным. Было странно, но обычно тусклые пшеничные волосы Контэссы сейчас, как мне казалось, отливали в ярко желтый. Даже её серые глаза напоминали сейчас играющее на солнце стекло, а не серый бетон, как обычно.
– Почему ты ещё не спишь? У тебя ко мне какое-то дело?
– Тётушка я…- я замялась. Она терпеливо ждала. – Я хотела извиниться перед вами.
– За что? – Контэсса удивлённо подняла брови.
– Я очень плохо о вас думала. Мне казалось, что вы злая и хотите избавиться от меня. А вышло так, что, на самом деле, этого хочет Виктория, которая так понравилась мне изначально.
Контэсса спокойно смотрела мне в глаза и вдруг засмеялась. Да так громко и звонко, что я в испуге отступила.
– Ну, ты даёшь, племяшка! Неужели я и правда такая страшная? – она встала.
– Нет, что вы! – я поспешила оправдаться. – Просто у меня создалось такое впечатление…
– Значит, я иду в правильном направлении! – она подмигнула мне и села на кровать, забираясь под одеяло. Затем похлопала по нему рукой, предлагая мне присесть. Я с готовностью сняла тапки и забралась с ногами на кровать. Она была такая мягкая, что я тут же провалилась в неё. Контэсса усмехнулась.
– Мда…- протянула она, - жизнь такая непредсказуемая штука…
– Что вы имеете в виду? – я всё ещё боролась с пружинами в матрасе, которые упорно не давали мне сесть ровно.
– Знаешь, Кэтрин, совсем недавно я была такой же беззаботной девочкой, как ты. А потом на мою голову рухнул снежный ком проблем. И в итоге я осталась совершенно одна с двумя детьми. И меня вот-вот выкинут на улицу. Приходится стихийно что-то предпринимать. А начинать стоит с лица. Держать лицо – очень важное умение…
Контэсса всё говорила и говорила, а я сидела и смотрела на неё, думая о том, каким разным может быть один и тот же человек. Без макияжа, прически, в обычной спальной ночнушке, она едва ли отличалась от меня. Со стороны казалось, что две подружки решили устроить пижамную вечеринку и теперь, сидя на кровати, сплетничают о мальчишках и прочей девчачьей ерунде.
– А ты, Кэтрин, - услышав своё имя, я вынырнула из омута своих мыслей, – всё так же беспечна. Посмотри на себя!
– Что?
– обиженно протянула я, окинув взглядом свою одежду.
– Мужская полосатая пижама!
– Ничего она не мужская! – запротестовала, было, я, но, встретив скептически-насмешливый взгляд тётушки – замолкла. Да, пижама и правда была мужской…
– Ты же всё-таки леди…- Контэсса вздохнула. – Я возлагаю на тебя большие надежды, Кэтрин. Ты даже не представляешь, какие!
Мне стало неловко перед ней. И правда же верит в меня…
– Послушай, Триш, - я вздрогнула. Мне кажется, или она впервые назвала меня по имени?
– В тебе есть все задатки леди. Ты сможешь стать достойной наследницей семьи Кёрсон, если будешь слушать
Я широко улыбнулась. Тётушка…
========== Глава 19. Алый дьявол ==========
…И стану я сегодня всем, что красно:
Я стану цветом губ твоих опасных,
Я облака покрашу на закате
И щёки всех краснеющих некстати,
И тёмный шёлк в футляре старой скрипки,
И плавники капризно-узкой рыбки…
«Марк Шехтман
«Красный цвет»)
Жизнь протекала удивительно спокойно. Я ожидала, что поступок Контэссы как-то отразится на нашем будущем, но Виктория, как будто бы, о нём забыла.
Поначалу я очень сильно боялась Эмилию. Она казалась мне самым опасным членом данной семьи. Но вскоре я поняла, что зря. Эмилия была самой тихой среди них всех. Она очень редко разговаривала. Ходила всегда, задрав нос, горделиво оглядываясь. Меня она не замечала в принципе, отрицая как факт моё существование. Мэтью и Джерри иногда удостаивались её взгляда и даже иногда коротких фраз, не колких, не едких, но произносимых свысока.
Остальные Келлерманы вели себя намного хуже…
Хотя, если Лестер распускал язык только в присутствии матери или сетсры, то Артур действовал только в одиночку. Он просто работал сарафанным радио. Главная сплетница дома… Знал всегда всё и про всех, и всем докладывал, кому не следует.
Изначально он часто цеплялся к Мэтью. Но Мэтт быстро дал ему понять, кто в доме главный. Так что Артур быстренько переключился на тихого и забитого с виду Джерри. Но и тут его ждал не полный успех, так как Мэтью был рядом и заступался за брата. Артур, видимо, был немного трусоват и побаивался Мэтта. Но всё-таки Мэтт не всегда оказывался рядом, и иногда Артуру всё же удавалось довести Джерри до слёз. Видя это, я готова была собственноручно этой мразе голову оторвать! Но рядом всегда оказывался кто-то, кто меня останавливал.
Одна только Виктория круглосуточно цеплялась ко всем без разбора. Проходя по коридору, она успевала сказа «пару ласковых» абсолютно всем, кого встретит. И только одной Контэссе иногда удавалось поставить её на место. Видя это, мне тоже становилось не по себе. Я-то знала, каких трудов стоит это Контэссе. Хотя, право слово, в этом она достигла высшего мастерства. В разговорах с Викторией она не менялась ни в голосе, ни в лице. Я не переставала удивляться её выдержке, самоконтролю и словарному запасу.
Радовало только то, что Келлерманов я видела, к слову сказать, не часто. Виктория периодически уезжала куда-то, увозя с собой Лестера или Эмилию(а иногда и обоих). Но всегда в доме оставался кто-то из детей. И в это время, пока остальных нет, этот кто-то старался не показываться нам на глаза.
Контэсса тоже стала часто отлучаться. Она уезжала примерно в то же время, что и Виктория. Я подозреваю, именно поэтому. Чтобы не оставлять Викторию одну хозяйничать в доме. За «старшую» оставалась Генриетта Теодоровна. Вот уж кто шпынял меня просто в каждый шаг… И одеваться я не умею, и манер у меня никаких, и никогда то из меня человека не получится. Но на самом деле всё не так страшно, как звучит. Я вижу, что она это не со зла, а от большого желания исправить мои недостатки и сделать меня «настоящей леди». Опять эти «леди»…уже в печёнках сидят, честное слово! Знаете, а она ведь и правда мне помогала, подсказывала что, да как. Но делала это в столь резкой и грубой форме, что я пропускала её слова мимо ушей.