Моя милая леди. Часть 2. Школьная пора...

– Слушай, Трин, я всё равно не понимаю, как тебе удалось договориться с тем парнем, - вот же чертёнок! Пытается перевести тему на менее мрачную.

– Сама в шоке, Никс, сама в шоке. Я не думала, что он меня отпустит.

– Может, ты ему нравишься? – Никс игриво подмигнул мне.

– Или он просто придумал более извращённый способ мести…- протянула я.

– Вот всегда ты о плохом, да о плохом. Где твоя девичья мечтательность и влюбчивость?

– Бьёнда спроси, - затем добавила.
– И Хольдена.

– Ты безнадёжна! – Никс закатил глаза и прыгнул мне на плечо. – Но я тебя всё равно люблю.

– Ну хоть кто-то, - я повернула голову и чмокнула его в пушистый бок.

***

– Триш, ты прекрасна! – восторженно заявил Никс, когда я надела платье.

– Спасибо, жаль, что я этого не вижу.

– А ты хочешь посмотреть?

– Конечно.

– Закрой глаза, - я закрыла глаза. Привычный странный холодок. – Открывай.

Хах! Как же это было забавно! Я смотрела на саму себя глазами Никса, сидящего передо мной на тумбочке.

– А мне и правда идёт, - я закрыла глаза, возвращая себе нормальное зрение.

– Да, но чего-то всё-таки нехватает… - критически заметил Никс.

– Чего же? – я смотрела на своё отражение в маленькое зеркало на стене.

– Ну не знаю, - лапки Никса удлиннились, собирая мои волосы и поднимая их наверх. – Может, прически? И макеяжа. Ну, в общем, того, от чего ты отказалась ранее.

– Ой, нет! Ты же знаешь, я не умею краситься!

– Хм… Ну не то, чтобы я умел, но можно попробовать что-то сделать…

***

– Вау! Душечка! Ты такая красивая! – ахнули девочки.

Вот так. Немного чёрной, в прямом смысле этого слова, магии, и я уже красотка. Никс не сделал ничего сверхъестественного, просто немного завил мне волосы и заколол их на затылке. Чем мне нравится Никс, так это тем, что после его маленьких лап я становлюсь красивее, не переставая при этом быть собой.

Кнопа протянула мне маску. Все остальные уже были в масках и при параде. Золотое корсетное платье с пышной юбкой на Люси, светлые волосы завиты крупными кудрями, на руках перчатки. Тоня же в в облегающем бирюзовом платье с открытыми плечами и глубоким декольте. На мой взгляд – не самый удачный выбор. Как раз подчёркивает узкие бёдра, широкие плечи и отсутствие груди. Но волосы, завитые мелкими кудрями, делали её чем-то схожей с Мерлин Монро. Самой неприметной была Кнопа с тёмно-синим бархатном платье с забранными в шишку волосами. Как-то раз мы уговорили Кнопу распустить волосы. Она была похожа на Кузена Итта из фильма «Семейка Аддамс». Больше мы её не просим этого сделать.

– Ну что, душечки, готовы блистать? – спросила Люси, останавливаясь перед дверью. Если честно, никто кроме неё не был готов. Но её, похоже, это не волновало.

Двери перед нами распахнулись, я прищурилась. Глазам стало больно от обилия пёстрых платьев, блёсток и мишуры. Люси глубоко вдохнула, разводя руками, как будто это она привела нас в такое место и теперь показывает его нам.

– Вот она, жизнь! – и она понеслась вперёд.

Я остановилась, резковато дёрнувшись.

– Ты чего? – удивлённо спросила она, хлопая глазами.

– Я не знаю, Люси, - честно призналась я, обнимая себя рукой. – Вы тут всех знаете, а я никого. Не люблю я таких мероприятий, если честно.

– Эй! – Люси взяла меня за руку и приблизилась ко мне так, что мы столкнулись лбами. – Я уверена, - вкрадчиво произнесла она, - что сегодня ты найдёшь свою судьбу, - и отстранилась, морща носик и широко улыбаясь белоснежными зубами.

– А теперь, - это уже она говорила громко и всём, - пойдёмте же вперёд навстречу приключениям! – она побежала вперёд, а мы, спохватившись, побежали за ней, стараясь не отставать.

========== Глава 8. Зимний бал (продолжение) ==========

Музыка была странная. С одной стороны, вроде, и не медленная, но и не для дискотеки. Хотя танцевали все по-разному.

Мы протолкались сквозь толпу к столу с закусками. И Люси куда-то убежала. Я посмотрела на остальных девочек, как бы убеждаясь, что они никуда не делись. Они тоже посмотрели на меня, как бы подтверждая, что я могу на них рассчитывать, и они сами бы не хотели оставаться одни.

Странно. Они были в привычной для себя атмосфере привычного общества, однако не знали куда себя девать. Кнопа принялась наливать компот в прозрачные фужеры, чтобы хоть чем-то занять себя. В этот момент вернулась Люси. И не одна, а с парнями.

– Кэтрин! Я хочу тебя кое с кем познакомить. Это Филлип, это Густав, а это Андреан, - Люси тараторила как из автомата. Я не успевала даже рассмотреть тех, кого мне представляли.

– О! А пойдёмте-ка танцевать! – воскликнула Люси, пока я ещё делала реверанс одному из парней. Она сгребла нас в кучу, выпихнула на середину зала и тут же про нас забыла, занявшись, кажется, Филлипом. Она хихикала, кокетливо прикрыв ротик рукой. Тоня без всяких деферамб встала в танцевальную позу с Густавом, даже не изменившись при этом в лице. Как, собственно, и он. Неоткуда взявшийся Тимур с замазанным тоналкой лицом и пластырем на носу неловко приглашал на танец красную как помидор, но при этом сияющую от счастья Кнопу.

– Трин, позвольте? – я обернулась. Андреан протягивал мне руку. Не высокий, чуть выше меня. Сильно волнистые блёкло-каштановые волосы, чёлка, глубоко посаженные светлые глаза, кустистые густые брови, какие-то девичьи розовые губы.

– Кэтрин, - поправила я его, без особого энтузиазма соглашаясь на танец.

Несмотря на скучающий по началу вид, девочки быстро пришли в норму. Они были, что называется, в своей тарелке. В то время как мне было действительно неуютно. Я вспоминала свой первый бал. Там я чувствовала себя так же. Разница только в том, что тогда со мной были Бьёнд и Хольден, а тут никого, кто мог бы вытащить меня из этого окружения.

Андреан пытался со мной разговаривать. Он рассказывал про свой университет, а я смотрела на его выпирающие клыки, располагающиеся сильно выше остального ряда зубов. Ему не помешало бы поносить брекеты пару лет, авось стал бы чуть симпатичнее. Он говорил о своём увлечении литературой и историей. Я же думала о том, что в отличие от Хольдена и Мэтта, жабо на нём смотрится просто отвратительно. А идеально белые перчатки вызывают отвращение.

– Скажите, Трин.

– Кэтрин, - машинально поправила его я.

– Кэтрин, - с насмешкой поправился он. Я посмотрела ему в глаза. Он считал, что это всё игра. Он даже не подозревал, как много для меня значит то, как меня называют. Кэтрин, как и Екатерина, не было моими именами. Я не ассоциировала себя с ними, потому и представлялась так мало приятным людям, как бы прячась от них за маской. А он этого не понимал. Думал, что я что-то из себя строю, играюсь, набиваю цену. Он пытается в один шаг преодолеть дистанцию, на которую я его отодвигаю, и думает, что у него это легко получится. – Расскажите мне что-нибудь о себе, - и его женские губы вытягиваются в до тошноты сладкую улыбку. Мне становится до того противно, что я даже не пытаюсь этого скрыть.