Моя музыкальная тайна

Это сторона дома абсолютно прямая, без каких-либо рельефов, даже деревья рядом не растут.

– Эй, я же танцор. По совместительству, еще и паркурист.

Мы пошли по тихой дороге куда-то в противоположную от центра города сторону. Если вам будет так понятней, то еще дальше от моего дома. Я люблю этот городской район. Здесь всегда тихо, машины ездят не часто, можно услышать только клаксоны велосипедов. А уж в субботу здесь вообще будто все вымерли, но атмосфера все равно остается спокойной и умиротворяющей, не то, что в богатом районе, где живет Фиона.

– А куда мы идем? –решилась спросить я.

– Ко мне домой.

Интересно, а покраснение может зайти дальше ушей? Потому что я уже чувствую, как горит каждый кусочек моего тела.

– А зачем?

– Хм, -Дэвид постучал пальцем по подбородку, делая вид, что он осмысливает что-то важное. –Давай посмотрим. Если Джей будет разгуливать с каким-то парнем, по росту и телосложению похожем на Дэя, вызовет ли это какие-нибудь подозрения?

– Ясно. Мы идем за костюмом.

– Да. И еще за камерой.

– Это еще зачем?

– А как ты собираешься раскрыться миру, если не через Интернет?

– Ну, думала, что снимать буду прохожие. Или, как ты говоришь, фанаты.

– Нужно брать инициативу в свои руки. Иначе точно ничего не выйдет.

– Ладно. Мне вновь придется тебе довериться.

Дэвид улыбнулся. Дальше мы шли молча, но я все равно визжала от восторга, что прогуливаюсь сейчас с парнем, помимо Кевина.

Мы пришли к точно такому же домику, как и во всем этом районе. Даже планировка была как у меня, а Дэвид жил в комнате под крышей. Мне иногда кажется, что все родители мира выбирают для детей однотипные комнаты.

Двор Дэвида был не таким ухоженным, как у нас, а вместо сада расположился бассейн. Я всегда завидовала таким домам, моя же мама считает, что это слишком опасно.

Я провела рукой по воде, совсем обо всем забыв, и брызги полетели во впереди идущего Дэвида. Он сгорбился и медленно повернулся ко мне. Я закрыла рот руками, скрывая ужас, но на самом деле улыбку. Казалось, что Дэвид сейчас взорвется, но он лишь тряхнул головой.

– Хорошо, что мне все равно надо переодеться.

Он развернулся и прошел вперед, прямо к окну дома на втором этаже. Здесь была лестница, которую специально поставили. Еще одна вещь моей зависти, у Дэвида личный вход в свою комнату.

Внутри у него оказалось все простенько. Смятая постель, незакрытый шкаф, откуда вываливается гора одежды, всюду валяются какие-то фантики, бумажки, обертки. Здесь есть большой шкаф, где одновременно стоят солдатики, диски, пластинки и учебники. Стол завален всем подряд, я даже смотреть туда не хочу. В общем, мой внутренний перфекционист плачет.

Дэвид смело прошел вперед, будто маг, проходящий через минное поле – он знает, куда можно ступать. Даже не извинился за беспорядок ради приличия.

Я на носках прошла за ним. Ступала по краю, но все равно умудрилась пару раз на что-то наступить. Остановилась у книжного шкафа и решила дальше не идти. На одной из полок стояла рамка с фотографией, на которой запечатлелся Дэвид, женщина со светлыми волосами и симпатичный мужчина.

– Это твоя семья? –не оборачиваясь спросила я.

– Да. Единственная фотка, где я получился достаточно симпатичным.

О, Дэвид, откуда такая скромность?

– Ты совсем не похож на отца.

– Потому что Стив не мой отец. Он парень мамы вот уже десять лет.

Я поставила рамку на место.

– А где твой отец?

– Понятия не имею. Он сбежал, когда я только родился. Прямо в день моего рождения смылся, представляешь?

– Паршиво. Своего отца я редко вижу.

– Тоже бросил?

– Нет, он на войне.

– Это лучше, чем история моего. Мама понятия не имеет, куда он исчез, поэтому не может с ним развестись и жить со Стивом в браке. Нам каждый месяц приходить небольшая сумма денег с разных адресов. Мама думает, что это от отца, вот и хранит купюры мне на обучение.

– А ты не пытался найти отца?

Дэвид фыркнул.

– Нет. Зачем? Я явлюсь к нему на порог и скажу: «Привет, я твой сын». Он явно подумает, что мне нужны еще деньги. Вряд ли захочет наверстать упущенное.

– А вдруг он сам все обдумает и придет к тебе?

– Тогда значит, уже ему нужны деньги. Но я не собираюсь принимать его в семью. Если от мой биологический отец — это еще ничего не значит.

Я взяла с полки деревянный корабль и хотела уже спросить о нем Дэвида, но, когда повернулась, увидела его без майки. Он держал ее в руках и пытался вырвать какую-то нитку, поэтому не заметил меня. А вот я, пользуясь всей ситуацией, уставилась на его пресс. Дэвид был не таким уж и качком, но и тощим его тоже не назвать. Я поняла, что уже достаточно насладилась, поэтому откашлялась, привлекая внимание.

– Ты скоро?

– Да, уже почти все.

Дэвид потянулся к ремню на джинсах, но тут я запротестовала.

– Воу, воу, ты что, собрался прямо при мне переодеваться?

– А что, кто-то против?

Мне не хотелось врать, что против я, поэтому молча вылезла из окна наружу.

Дэвид вернулся спустя пять минут уже в маске и с камерой. Он протянул мне куртку, кепку и маску. Я, надев свое облачение, уже почувствовала весь прилив эмоций и чего-то еще. Такое чувство у меня бывает только тогда, когда в дело вступает Джей.

Мы с Дэвидом безо всяких препятствий шествовали к главному парку города. На нас оборачивались люди и начинали шушукаться слишком поздно, будто не могли поверить, что действительно видят именно нас. Было приятно, когда тебя узнавал абсолютно каждый прохожий. Даже две бабушки с зонтиками от солнца помахали Дэвиду ручкой. Из машин нам сигналили и некоторые забывали руль держать, лишь бы включить камеру на телефоне. Если я стану причиной аварии, то больше в таком виде на улицу не выйду.

Дэвид выбрал именно парк, потому что здесь каждые выходные проводятся какие-то фестивали и всякое такое. В общем, огромное сборище народа, которому просто нечего делать в выходные. Сегодня здесь была выставка малиновых пирогов. Ты можешь приносить все, что угодно и продавать это. Единственный критерий – это что-то должно состоять из теста и малины в любом виде.

Меня всегда забавляло чувство юмора наших городских организаторов. Какой бы не был праздник, они всегда найдут какую-нибудь статуэтку в тему. Вот и сегодня половину парка занимала огромная скульптура малины.