Моя навсегда

— Ты помнишь что мне должна? — спрашивает Подольский, а я начинаю напрягаться.

— Хотела бы, не смогла забыть, — отвечает Мирра глядя на друга.

— Значит, слушай: сегодня на большой перемене в столовой, ты садишься на колени к новенькому. И всю перемену так и сидишь, — говорит Клим Мирре, но хитро смотрит на меня.

— Ты дурак? — возмущается Захарова.

— А тебе слабо? Так и запомним.

— Ок, будут тебе посиделки на коленках. Но расплата не заставит себя ждать.

— Боюсь, боюсь.

Мирра отворачивается к Насте, а я бью друга по ноге.

— Сдурел? — шиплю на него.

— А в чем дело? — невинно хлопает глазами этот гад.

— Какие еще нахрен колени новенького?

— Ты хотел предложить свои? Соррян, я не знал, — продолжает издеваться Клим.

— Я тебя закопаю сейчас.

— Мда, и это лучший друг, — скорбно говорит Клим.

Наши препирательства прекращаются вместе с началом урока. Таким нервным в школе я еще ни разу не был. Все время на кого-то рычу и слежу за тем, чтобы Мирра была у меня на виду. А уж как я не хотел чтобы она шла в столовую, это просто не передать словами.

Но вот настала большая перемена и все повалили столовую. Причем наш класс сюда сегодня пришел именно за зрелищами, а не за едой.

Стол, за которым сидит этот смертник в окружении своих одноклассников, находится в двух шагах от нас. Останавливать Мирру бессмысленно, все равно выполнит это дурацкое условие. Мне остается лишь держать себя в руках, чтобы не кинуться на парня, который даже и не в курсе событий.

Мирра встает из-за нашего стола и походкой от бедра идет к новенькому. Не теряя ни секунды времени опускается к нему на колени и кладет свои руки на его плечи.

За его столом воцаряется гробовая тишина. Все парни молча хлопают глазами в удивлении, а еще по ним видно, что они явно завидуют ему.

За нашим столом наоборот стоит жуткий шум. Ада и Яна открыто восхищаются смелостью старшей Захаровой, а я мечтаю ее стащить с чужих колен и всыпать ремня, чтобы впредь не откалывала подобных фокусов.

— Мне кажется я слышу скрип твоих зубов, — раздается справа от меня насмешливый голос Клима.

— Сейчас ты услышишь как хрустит твоя шея, — ответил сквозь зубы другу. А другу ли??

— Ой, ты против счастья Мирры? Смотри как они смотрятся хорошо вместе. А какие у них будут красивые дети, мммм, — аж закатывает в восхищении глаза Клим.

— Я тебя сейчас лишу возможности иметь своих детей, — А я уже не сдерживаясь рычу на друга.

— Ну признай ты уже это. Скажи вслух. Легче станет.

— Да. Ты прав. Доволен?

— Неее, так не пойдет. В чем прав?

— Да, я влюблен в Мирру.

— О, да!!! Янка, ты проспорила, — заявляет Клим моей сестре.

— Чёрт! — восклицает она, вытаскивает из кармана деньги и протягивает Климу.

— Премного благодарен, сударыня, — паясничает тот и убирает деньги.

У меня создается впечатление что я сплю и мне снится дурацкий сон. Сейчас проснусь в своей кровати под рев будильника. Но нет, время идет, А происходящее вокруг не исчезает.

— Яна, ты спорила на меня? — возмущенно восклицаю я.

— Что? Нет, я спорила что ты не признаешься, — отвечает та, даже не смутившись.

— Ничего что ты моя сестра?

— Ну и дальше что? — спрашивает Янка.

— Хоть Ада не спорила и на том спасибо, — говорю глядя на младшую Захарову.

А она отвернувшись от представления что устраивает в данный момент ее сестра, смотрит на меня открыто улыбаясь.

— Почему же не спорила? Спорила. Просто я знала что тебе не хватит терпения держать это все в себе. Осталось еще дать пенделя систеру и свести вас наконец-то. — заявляет эта мелкая зараза.

— Ого, самодеятельность от Мирки подъехала, — удивленно сказала Яна

Повернул голову в сторону Мирры и увидел как она запустила свои пальчики в волосы парня и начала массировать его голову. У меня в легких закончился воздух. Сейчас я реально готов убивать. Даже попытался вскочить на ноги, но Клим меня удержал.

— Что ты собрался делать? — серьезно спросил Клим.

— Оторвать Мирру от него. — прошипел я, пытаясь сбросить руку друга.

— Сиди. Ты сейчас похож на психа. Хочешь Мирру испугать?

— То есть мне просто смотреть? — психовал я.

— Отвернись. Выдохни и успокойся.

Но меня уже было не остановить, я напоминал себе локомотив что разогнался и теперь мчал на полном ходу снося все впереди себя. Резко вскочил, уронив стул, на котором сидел и рванул было в сторону подруги и новенького, но Ада прегродила мне путь.

— Рус, выдыхай. Пошли погуляем, у меня голова кружится и мне нужно на свежий воздух, — сказала Захарова.

Явно придумывала на ходу, но рисковать здоровьем мелкой Захаровой я не стал. Еще раз глянул в сторону Мирры и вышел из столовой под руку с ее сестрой.

Глава 4

Рус

Мне было дико больно, внутри словно что-то лопнуло и теперь неприятное ощущение растекалось по телу. Так вот она какая эта самая ревность. Мне не нравится. Меня пугает то что сейчас происходит со мной, меня пугают те чувства что я испытываю к Мирре. Мне кажется что чувств к ней так много и их просто нереально все разместить у себя внутри. Мне срочно нужно поделиться с ними с Миррой, но если они ей не нужны? Что если максимум, на который я могу рассчитывать это быть ее другом, хоть и лучшим?

Мы шли по школьному двору едва переставляя ноги. Ада что-то щебетала мне, пытаясь меня успокоить. Мы подходим к кустам, где обычно курят старшеклассники и я решаю стрельнуть сигарету. Приближаюсь к парням, здороваюсь с ними за руку и мне протягивают сигарету, но тут же ее вырывают из моей руки.

— Охренел? — чуть ли не орет на меня Клим. — Какие к черту сигареты?

— Хотел нервы успокоить, — буркнул в ответ.

— Белов, я тебя сейчас успокою. Вообще что-то истерика?

— Отвянь, — проворчал и развернувшись пошел в другую сторону.

Далеко мне уйти не дали. Друзья догнали меня очень быстро и оттеснили подальше в, кусты от посторонних глаз.

— Ада, тебе на урок не надо? — спросил у младшей Захаровой.

— Я прогуливаю, — легко ответила она, от чего мои глаза полезли на лоб.

— И так легко об этом говоришь? — спросил я.

— Ну иди сдай ее и нас заодно, — сказал Клим и закинув руку девчонке на плечо, придвинул ее максимально близко к себе.

— Идите на уроки, — пытался достучаться до ребят.

— Какие могут быть уроки, когда у друга личная трагедия, — спросил Клим.