Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь

— Я рад, что тебе нравится, Оленька, — он поцеловал ее руку в ладонь и окинул восхищенным взглядом. — Ты прекрасна!

— Ну что, господа, идемте праздновать? — влез Антон. — А то я чувствую себя Золушкой и боюсь, что в двенадцать часов превращусь в тыкву.

— Ты в нее превратишься в четыре утра, если выдержишь, — успокоил Давид, потянул Ольгу за руку, а она спиной почувствовала обжигающий взгляд.

Дежавю, с ними такое уже было. Ее рука в руках Давида, сама она разве что не у него на коленях, а по Парадной лестнице дворца Габсбургов поднимается Аверин. Как всегда сногсшибательный в смокинге и с бабочкой. И с неизменной Дианой на локте, куда же без нее!

Он поздоровался кивком головы, Диана одарила царственной улыбкой, но Оля решила, что не позволит испортить себе Новый год и улыбнулась своим спутникам.

— Давид, ты нам говори, куда идти и что делать, а то мы здесь ничего не знаем.

— Я сам на Императорском балу впервые, но по расписанию сейчас встреча гостей, в семь Торжественная церемония открытия. В восемь ужин, а потом начнется праздничная программа, ты сможешь потанцевать, — Давид снова прижался губами к ее руке, и у нее кольнуло под сердцем.

Он не может пройтись с ней по лестнице, не может танцевать, для этого он и позвал Голубых. Какая же выдержка у этого человека, если он продолжает безмятежно ей улыбаться?

Наклонилась и быстро поцеловала Давида в щеку. В губы это будет слишком, возможно, и в щеку не по протоколу, но его лицо озарилось такой радостью, что ей было все равно.

Официант предложил напитки, Оля взяла один. К Давиду подошли поздороваться, и она шагнула к Антону. Мимо продефилировал Аверин с Дианой.

— Думала, он с тобой останется? — услышала сбоку хорошо поставленный женский голос.

Обернулась. Антон, облокотившийся на перила с бокалом в руке, вопросительно расширил глаза. Оля покачала головой и окинула оценивающим взглядом говорившую.

— Это вы кому?

— Тебе, — ответила дама в роскошном вечернем платье, смутно напомнившая Оле… Диану! Точно, ее! — Я говорю, что мы все так думали. Но он все время к ней возвращается, ничем его не удержишь.

Она вздохнула и отвернулась. Оля проследила за ее взглядом, дама смотрела на Аверина. Не злобно не враждебно, разве что с некоторой грустью. А потом взглянула на Олю.

— Жаль. Я ставила на тебя. Хоть бы кто утер нос этой жабе. Но видать, старая любовь не ржавеет. Говорила я этим дурам, да кто бы меня слушал, — она развернулась и сделала шаг в сторону.

— А вы какая по счету? — крикнула вдогонку Ольга, догадавшись, кто только что изливал ей душу.

— Первая, — обернулась та и понимающе кивнула. — Я Жанна. Ты не думай, я не охотилась за тобой. Мы тут с мужем каждый новый год встречаем, просто увидела и узнала. Ну и Костю увидела. А ты молодец, Данилевский отличная партия. Буду держать за тебя кулаки!

— Это что за фифа? — спросил Антон, глядя вслед удаляющейся женщине.

— Да так, одна общая знакомая, — нехотя ответила Оля и съехала с разговора: — Пойдем, там, кажется, как раз начинается.

После церемония открытия с участием артистов Венской Оперы их ждал праздничный ужин, но от волнения Оля не смогла запихнуть в себя больше двух крошечных бутербродов и салата. В конце концов, она не есть сюда пришла.

— Он здесь? — спросил Антон. Давид бросил быстрый взгляд на Олю и утвердительно кивнул. А затем взял ее за руку.

— Я буду рад, если ты потанцуешь, Оленька. Не думай обо мне, на следующий год мы обязательно будем танцевать вместе!

Она улыбнулась, но нехорошее предчувствие заскребло под ложечкой. Антон пригласил ее на танец — не вальс, они оба не вальсировали, — но она продолжала следить глазами за Давидом.

Как оказалось, не зря. К нему подошел Аверин, присел рядом. Со стороны выглядело, будто двое знакомых ведут неспешную беседу и восторгаются праздником. Но у Оли в голове мгновенно сложилась другая картинка, и чутье ее не подвело.

Аверин небрежно скользнул за полу смокинга, достал скрученный трубочкой лист бумаги и незаметно передал Давиду. Тот забрал лист с неестественно спокойным лицом, Аверин поднялся, поклонился и отошел.

Оля посмотрела на огромные часы, висящие на стене. Девять вечера, до Нового года три часа. Разве может произойти что-то плохое в таком волшебном месте?

— Антон, отбой, — раздалось совсем рядом, она повернула голову и увидела Аверина, стоящего возле их пары.

— Ты один, без Дианы? — не удержалась, чтобы не съязвить, но Аверин на это никак не отреагировал.

— Срочно забирай Ольгу и уезжайте, — процедил он, глядя на Голубых.

— Что случилось, у вас какой-то сбой?

— А разве может быть по-другому, когда связываешься с чужими? Их никого нет, чертовы лузеры. Все как всегда через зад, ненавижу так работать, — ответил тот и подтолкнул их к выходу.

— Может, мне кто-то объяснит, что происходит? — попыталась Ольга воспротивиться, но Антон, глухо ругнувшись, уже тащил ее за собой.

Глава 24

— Одевайся, быстрее! — Антон перебросил Оле ее шубку и принялся натягивать пальто.

— Подожди, я переобуюсь! — она бросилась к гардеробу.

— Некогда, Оля, мы на такси, не замерзнешь!

Но Оля как наяву увидела поджатые губы гинеколога Траханковой и услышала ее строгий голос: «Чтобы ноги всегда были в тепле, слышишь, Ольчик? Не вздумай с голым задом по морозу бегать. Простудишь придатки, никакие скафандры нам уже не помогут».

Оля послушно кивнула, как будто Анфиса стояла прямо перед ней, сбросила туфли и обула ботинки. Она бы в теплых колготках пришла, если бы не разрез на платье, но ботинки на меху — это святое.

— Ну все, приплыли, — сказал угрюмо Антон, и Оля увидела входящих в здание людей в костюмах.

Все бы ничего, но колоритная внешность вошедших не предвещала ничего хорошего. Антон схватил Олю за руку, и они влипли в стену.

— Дава, они здесь, мы не успели, — зашептал Антон в телефон. Оля боялась дышать, и в зависшей тишине услышала голос Давида, звучавший из динамика.

— Пробирайтесь на задний двор, мы вас заберем. Схема у тебя.

— Бежим, — Антон дернул Ольгу за руку с такой силой, будто она должна была не бежать за ним, а лететь.