Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2

Лысый покраснел и тяжело дышал. Я тоже боролся с дыханием.

— Мразь… — выдал он, сверля меня взглядом и поднимая непослушные руки. Потом сплюнул кровь.

— Че такое, жирный? — Хмыкнул я. — Дыхалка подводит?

Со злости он метнулся ко мне. Я — ему навстречу. Ударили мы почти синхронно. Правда, я защитился, а лысый держал левую слишком низко, под грудью.

Щелкнуло. У меня перед глазами все поплыло, когда его удар пришелся в защитившее мое лицо предплечье. Сукин сын бабахнул так, что пробил через руку. Дрожь пробежала по всей верхней части тела. Я даже моргнул, не ожидая такой силы. Когда открыл глаза, лысый уже обмяк и падал на колени. Мой кулак пришелся ему точно в челюсть, и теперь она не выдержала.

Жирный рухнул на колени, смешно сложился назад, вздернув руки за голову. Его пацаны тут же бросились к вожаку.

— Ты че, попутал? — Возник передо мной худой с ножом-бабочкой. Порежу щас!

— Ну давай, рискни, — сказал я, сверля его взглядом.

За моей спиной тут же появился Женька и остальные.

— Худой, мля! — Прикрикнул на него один из тех, кто приводил в чувство лысого. — Че там стоишь?! Помогай!

Заколебавшийся Худой бросил растерянный взгляд назад, на своих.

— Повезло тебе, — сложил он бабочку.

Потом кинулся к остальным.

— Что б я больше не видел вас возле клуба, ясно? — сказал я холодно, провожая братков, уносящих поплывшего лысого к машине.

* * *

— Слышь, Ваня? — Спросил Худой, нагруженный тяжелой тушей лысого Черепа, когда они волокли его к машине. — А че? Эллада под пацанами с Черемушки?

— Да не, вроде, — выдохнул пацан по имени Ваня. Жилистый и белобрысый, он тащил Черепа под левую руку. — Вроде армян, кому Эллада принадлежит, с пацанами с Кирпичного трется. А че?

— Да узнал я этого парю, что Черепа ушатал, — сказал Худой, сбивая дыхание. — Мы с Игорьком и Генкой, царство ему небесное, ездили до него поговорить как-то.

При этих словах Худой, к своему стыду, вспомнил, как парень разогнал их от двора выстрелом из пистолета.

— Ну, тогда все нормально порешали, по-нашему, — солгал он.

— Ну и че? Тащи давай!

— А то, что этот сказал, что он с Черемушек. А если с Черемушек, то какого он тут трется?

* * *

— Спасибо! Спасибо вам большое! — Тряс мне руку скромный парнишка, — Я даже и не знаю, чтобы делал, если бы мою Настеньку увели!

Когда все кончилось, мы встретили парочку в тамбуре Эллады и разговорились с ними.

— Никогда бы ее больше не увидел, — Ответил я холодно.

— И вам спасибо! — Сказал он Жене, — большое!

— Лучше бы тебе по таким местам не ходить, парень, — буркнул ему Женя. — Тут тебя быстро окрутят, если не повезет. Вот, сегодня за малым беда не случилась.

— Да мы первый раз в клуб в Армавире пошли, — сказал он. — Мы, так-то, из Москвы. Просто сюда, на малую родину приехали свадьбу сыграть. Родители настояли, чтобы она прошла в Армавире. А тут скукота, заняться нечем. Вот решили хоть куда-то выйти. Ну! Вот и вышли, блин.

— Хорошо, что все обошлось, — массируя ноющие костяшки пальцев, сказал я.

— Если б не вы, не обошлось бы. Даже не знаю, как вас отблагодарить. А! Подождите!

Парень полез во внутренний карман своей куртки. Я подумал, он достанет кошелек, хотел было возразить, однако парень смог удивить.

Он заговорщически оглянулся и извлек на свет стопку долларовых купюр.

— У меня тут все крупные, — пояснил он и стал перебирать их. — Вот, это вам.

Он протянул мне часть своей зелени не считая. Я глянул на Жеку, пожал плечами и взял деньги. Паренек же сунул капусты и Женьке. Тот тоже не щелкал клювом.

— Богатенький, — хмыкнул Женя. — А чего ж без охраны?

— Охрана задолбала. Да и не знает никто из наших, что мы здесь, — сказал парень. — А меня, кстати, Глеб зовут. А вас как?

Мы буднично проговорили свои имена, по очереди пожали его тонкую кисть в знак знакомства.

— Есть на чем уехать? — Спросил Женя. — Эти сволочи могут тебя караулить.

— А вас? Вас же тоже могут караулить, — обеспокоенно глянул на нас Глеб.

— Могут, — я пожал плечами. — Но мы уже привыкли.

— Лады, — Женя, подпирающий стену, выпрямился. — Пойду спрошу Санька. Он на машине. Мож подвезет вас, а я его прикрою. С этими словами он зашел в танцевальный зал клуба.

— Как вы не побоялись этих людей? — Удивился Глеб. — Их же было вон сколько, а вы один!

— Можно на ты, — ответил я.

— Хорошо… Тогда… Как ты не побоялся их?

— Привык, — я вздохнул и пожал плечами.

На следующий день мы со Шнепперсоном, Степанычем Женей и Фимой ездили в горсовет, чтобы подать заявление на регистрацию юрлица и на охранные лицензии.

Сидоренко сказал, что как только отвезем документы, нам следует заехать к нему и сообщить, что все готово.

— Не позвонить, — отметил он. — А обязательно лично. Оформим ваш визит как гражданское обращение. А после я сам займусь вашим делом.

Так как, фактически, я был без колес, каждый добирался, как мог: Шнепперсон уже ждал нас у горсовета, а я приехал на маршрутке, Степаныч с Женей на автобусе. Отличился Фима. Его привез черный Пассат.

— А эт кто тебя привез-то? — Спросил я Фиму.

— Да меня Санек подвез.

— Санек?

— Ага, гуляет с моей сестрой, с Машкой.

Когда я глянул на водительское место, увидел там мужчину. Черноволосый, с правильными, но крупноватыми чертами лица, он показался мне очень знакомым. Правда, я не мог вспомнить, где я его видел.

— Чем он занимается? — Спросил настороженный Женя.

— Да черт его знает. Я как-то не интересовался.

— Вдруг он из братков?

Фима обернулся на отъезжающую машину. Потом задумался.

— Он вроде нормальный мужик. Ну да хрен знает. Машку не обижает, и нормально. А если уж че учудит, я вам первым сообщу. Разрулим.

В администрации, в регистрационном отделе, у нас возникли проблемы. Мы долго спорили с чиновницей-регистратором.

— С таким объемом документов вам не выдадут лицензии! — Утверждала полная женщина.