Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4

— Мож, я поговорю? — Спросил Степаныч. — Ты посмотри, как Моргун на тебя вылупился. Сразу видно — не во что ни ставит. Видать, думает, ты сосунок какой-нибудь.

— Быстро передумает, — похолодел я голосом. — Ладно, мужики. Пойдем, но молчите. Я буду говорить. Степаныч, ты будь с остальными. Если ситуация накалится, поддержишь.

Степаныч покивал, а я, Женя и Фима выдвинулись к кирпичным. С их стороны пошел Моргун, Мухтар, и еще один жилистый, но широкоплечий мужчина, лет тридцати пяти, которого я не знал.

Мы стали друг напротив друга.

Моргун смотрел внимательно, и… не моргал, оценивал меня с ног до головы.

— Ты, что ли, Летов? — Спросил он басовито.

Главарь пацанов с кирпичного выглядел на удивление не главарь. Носил он простой спортивный костюм и крепкие берцы, видать, чтобы удобнее было добивать лежачих ногами. Крупный, но все же поджарый, он был мельче многих из своих подопечных, но стоило только глянуть в его суровое, будто бы высеченное изо льда лицо, сразу становилось понятно, кто тут главный.

Короткие черные волосы Моргуна были зализаны немного набок, трехдневная щетина синела на немного впалых щеках. На фоне щетины и какой-то бледноватой кожи бандита сильно выделялся грубый шрам, оставшийся от тяжело сросшийся в младенчестве заячьей губы. Небольшой нос, сломанный в драке, оставался чуть-чуть не семеричным. Красноречивее всего говорили о деятельности Моргунова сломанные уши, которые часто бывают у борцов.

Не было сомнений — этот человек предпочитает любому оружию собственные кулаки.

— Я думал, ты будешь покрупнее, — докончил Моргун.

— Зачем вы притащили женщину? — Кивнул я на побледневшую от страха Никитину.

Моргун угрожающие засопел.

— Когда я даю плотнику денег, я плачу ему, чтобы получить табурет. И получаю табурет. Когда даю слесарю денег, я хочу видеть нужную мне гайку. И получаю гайку. Получаю результат труда. Каков оказался результат труда этого твоего юриста-проходимца? От него нужно было, чтобы Никита был на свободе. Он на свободе? Нет. Значит, и работа не выполнена. Тогда за что ему платить? Справедливо будет, если он вернет деньги нам.

— Вам? — Нахмурился я. — Ему платила Никитина.

— Никитина взяла у нас триста долларов. Цену он такую, понимаешь ли, заломил, мошенник сраный. Вот из-за таких, как он, всяких юристов-экономистов, страна у нас в жопе сейчас.

— Из-за таких, как вы, — похолодел я тоном. — Людей, которые считают, что им все можно, только потому, что они сильней, страна не выберется из этого говна еще лет десять.

Бандюки, которые стояли по оба плеча от Моргуна, помрачнели. Сам он оставался холодным, словно глыба льда.

— А ты смелый, — хмыкнул он. — Не уж то правду о тебе шушукают? Ты прикончил Косого?

— Это к делу не относится.

— Жаль, — Моргун растянулся в неприятной улыбке. — Если бы это правда было так, я бы прям щас пожал тебе руку, Летов. Ну а если нет… Короче. Даю тебе три дня. Вернешь нам все до копейки. Не то, чтобы мне было жалко эти три сотни, просто дело принципа. Нет работы — нет денег.

— Денег не будет, — пожал я плечами.

— Это почему ж? — Хмыкнул Моргун.

— Потому что работа выполнена. Александр предупреждал мать вашего Никиты, что вытащить парня не получится. Ведь насколько я знаю, он и правда совершил разбойное нападение. Доказательств тому было предостаточно. Так что, скажите спасибо, что он сел только на три года.

— Вранье, — злобно вклинился Мухтар. — Адвокатишка говорил ей, что Кагарыча отпустят!

— О, Мухтар, — я сделал вид, что только что заметил бандита. — Рад, что ты пришел. А то было бы совсем скучно. А так, хоть повеселишь меня, да людей моих. Иной раз такое скажешь, что хоть стой, хоть падай.

Ехидничать подобным образом было рискованно, но если эти люди понимают только силу, должны видеть, что я их не боюсь. Тогда они, словно дикие звери, станут и сами вести себя осмотрительнее.

Мухтар набычился, но Моргун поднял мозолистую руку, дал ему команду успокоиться.

— Я не понял. У тебя че, к моему человеку какие-то претензии?

— К нему? Нет. Скорее к тебе, как к их, скажем так тренеру, — холодно проговорил я. — больно они у тебя не дисциплинированные. За словами не следят. Обзываются. Он за просто так Александра паносил последними словами. Это не дело. Некультурно.

Видя, что Мухтар прямо-таки сгорает от ярости, Моргун так и не опустил руки, проговорил:

— Если этот твой козел с людей за просто так денег обдирает, пусть скажет спасибо, что ноги не переломали, а просто указали козлу, что он козел. Короче. Это с пустого в порожнее. Если денег не будет через трое суток, найдешь своего юриста на помойке. С переломанными костями. Понял?

— Моргун, — вздохнул я, и главарь банды нахмурился, когда его назвали по прозвищу, — видишь, кто там стоит? За моей спиной?

Он поднял маленькие глаза, посмотрел поверх моего плеча.

— Это сотрудники охранного агентства Оборона. Большинство из них — ветераны боевых действий. Афганцы. И адвокат — наш клиент. Под нашей защитой. Думаешь, нам не по фигу на твои угрозы? Эти люди пережили такое, что бандит, грозящийся переломать кому-нибудь ноги, для них так, рядовая проблемка. Короче. Ты можешь и дальше кидаться угрозами, но это будет без толку. Раз уж тебе плевать на деньги, а хочется справедливости, кончай прессовать, и давай разберемся во всем по нормальному. Вы притащили сюда женщину, расспросим ее. Она говорит, что юрист обещал вытащить ее сына? Хорошо. Расспросим и юриста. Если он, правда, что вашего приятеля освободят, но знал, что это не возможно — его косяк. Но я не думаю, что у Саши хватило бы ума сказать такое. Он же понимал, с кем имеет дело.

— Складно болтаешь, — подумав пару мгновений, заговорил Моргун. Потом снова замолчал.

Молчал долго, едва не полминуты. Потом обернулся и позвал помягчавшим голосом:

— Анна Ивановна! Подойдите, пожалуйста!

Женщина вздрогнула, испуганно заозиралась по сторонам, но кто-то из бойцов Моргуна тихонько подтолкнул ее идти вперед, и Анна Ивановна робко зашагала к нам.

— Фима, веди юриста, — сказал я.

Фима кивнул и побежал к нашим, заговорил там с перепуганным до белой кожи Александром. Вместе они пошли обратно.

— З-здравствуйте, — пискнула женщина приблизившись.

Александр же молчал, вцепившись в мятый кожаный портфель, с которым всюду таскался.

— Ну? — Кивнул на меня Моргун своим крепким подбородком.

Я не ответил, посмотрел на женщину.

— Анна Ивановна, скажите, пожалуйста, что обещал вам сделать Саша? Какую услугу оказать.

— Он… — Она сглотнула. — Он говорил, что, если я заплачу денег, Никиту отпустят прямо из СИЗО…

— Это неправда! — Испугался адвокатик, — я такого не говорил! Неправда!