Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6
Шрифт:
— Потому что он понял, что повод появился, — покивал Бубен. — Он узнал, что Кулым водится с Летовым, а Летов наехал на его людей. Да и Кулым, вместо того, чтобы убить Летова, только вид сделал, что шлет снайпера… Тогда нахера Мамикону платить нам деньги, если он теперь может сам грохнуть отбившегося от рук авторитета! Почему ты думал, я так заторопился, а? Да чтобы опередить его людей!
— Откуда ты все это знаешь? — Нахмурил брови Шелестов.
— Наши близко с Мамиконовскими общаются. Да и среди пацанов, что все еще с Кулымом, тоже
— Как? Рассказывай, — нажал Шелестов.
— Андрей, че-то мне совсем херово. Там долго рассказывать, я щас, мож, помру уже…
— Я тебе, суке, не верю. Ты мне брешешь, чтобы я тебя в больницу отвез! Кулыма уже недостать! Он, мож, сам сдохнет скоро! Мож, уже сдох!
— Не вру я тебе… клянусь душей матери… — с мольбой во взгляде посмотрел на Шелестова Бубен.
Шелест задумался, поджал губы. Правда, думал он совсем недолго.
— Ты постоянно брешешь, Бубен, — сказал он. — Я уже тебе не верю. А, сука! Да начерта я вернулся?!
Шелестов хотел было снова подняться, но Бубен левой вцепился ему в руку.
— Подожди! Я тебе клянусь!
— Пошел ты в жопу, Бубен, — сказал Шелест.
На миг они застыли, сверля друг друга взглядами. Внезапно Бубен дернулся, ударил Шелестова в грудь. Только когда острая боль прошила его чуть выше сердца, Андрей понял, что Бубен вонзил в него свою выкидуху.
— Ах ты падла!
У Бубна было мало сил, и клин вошел в тело даже не наполовину. Андрей, завалился на спину, от неожиданности. Уставился на нож, торчащий под ключицей.
— Падла… — Он напрягся, застонав от боли, вынул нож из раны.
Потом поднялся.
— Андрей… Я… — С ужасом уставился на него Бубен, когда Шелест встал над ним с ножом в руках. — Я… Я умираю! Извини, я просто боюсь… Я не хочу…
Шелестов опустился, схватил Бубна за шиворот и остервенело принялся бить его ножом в грудь. На миг Андрей будто бы потерял себя. Все вокруг перестало существовать. Все, кроме ножа, терзаемого тела Бубна и страшной холодной ярости, кипевшей у Андрея в груди.
Сколько раз он ударил бандита, сосчитать было невозможно. Да Андрей и не стал бы. Когда он закончил, Бубен был уже мертв.
Андрей встал, выронил окровавленный нож, уставился на свои грязные руки.
— Сука… — Прошептал он. — Сука!
Схватившись за голову, Шелест побежал прочь от тела. Побежал куда глаза глядят. Он сам не заметил, что оказался у второго небольшого въезда на территорию поликлиники. Ворота без створок ютились между заброшенным одноэтажным корпусом и старой котельной больницы.
Не успел Щелест выскочить, как во двор завернула Нива. Водитель дал по тормозам, и машина, дернувшись, остановилась. Открылась пассажирская дверь.
— Шелест, Сука! — Крикнул ему какой-то крупный мужик, имя которого Андрей не знал. — Где вы с Бубном лазили?! У нас пи#дец творится!
Лысый, большемордый бандит нахмурил
брови, осматривая кровь на руках и одежде Шелестова.— А че с тобой случилось? — Спросил он. — А Бубен где?
— Пи#дец, Витя. У меня других слов нет, — сказал Степаныч, когда я позвонил в контору из больницы и все рассказал.
Операция шла полным ходом и длилась уже почти два часа. Все это время я пытался найти способ, как связаться с Мариной или кем-нибудь из черемушкинских.
Я ожидал, что, как только станет известно, что возле дома Кулыма случилась перестрелка, в больницу заявится толпа братков. Что приедет кто-то из преданных Кулыму людей. Не приехал никто. А Кулым, между прочим, даже сейчас оставался в опасности. И я имею в виду не его ранения. Мамикон мог попытать добить старика в больнице. Если, конечно, он не умрет сам.
— У меня тоже нет других слов, — согласился я. — Но и сложа руки сидеть я не могу. У тебя есть выход на черемушкинских? У меня был только номер Кулыма, да Сома.
— Да откуда ж? — Ответил Степаныч. — Я с ними не общаюсь не с кем.
— Ясно. Тогда мне нужно четыре человека. Пришли кого-нибудь, Степаныч. Надо организовать хоть какую-то охрану. Подстраховаться. А если Кулым выживет, я договорюсь с главврачом, чтобы оцепить его палату.
— Думаешь, он выживет? — Спросил Степаныч.
— Я не знаю, — не сразу ответил я. — Ладно. До связи. Звони, если что.
Я пикнул телефоном, сунул его в карман брюк. Сидя на лавочке, подался вперед, уперся локтями в колени. М-да… Ситуация была хуже не придумать.
— Ничего, — проговорил я себе. — Выкручусь. Я всегда выкручиваюсь.
Когда неприятно зазвонил телефон, я глянул на узенький зеленый экранчик. Там светился незнакомый номер.
— Да, Летов слушает, — ответил я.
— Привет, Витя, — прозвучало на том конце. — Это Мамикон.
— Откуда у тебя мой номер? — Спросил я.
— Нет ничего невозможного для человека с интеллектом, — с издевкой в голосе ответил толстяк.
— Чего тебе надо?
— Кулым еще не умер?
— Не твое дело.
— Да нет. Мое. Ох, Витя. Снова ты делов наворотил. Скольких ты у меня застрелил? Троих? Пятерых? Я уже что-то и забыл. Ну то ладно. Кулым все равно получил свое.
— Люди, которые злорадствуют надо мной, обычно плохо кончают, Мамикон.
— Ох… Какой ты грозный…
— Ага. Пока.
— Стой, — поторопился он ответить. — Извини, Витя. Мы начали не с того конца. В свете последних событий у меня к тебе есть новое предложение. Я думаю, взаимовыгодное.
Когда из операционной вышел хирург Вячеслав, я поднялся с лавки. Буркнул:
— Перезвоню.
Отключившись, я направился к врачу. Тот наградил меня угрюмым взглядом.
— Как прошло? — Спросил я.
Поджав губы, хирург только скорбно покачал головой.
Глава 23