Моя персональная заноза

— С тех самых как Ильяс на неё посмотрел больше тридцати секунд, — хохочет глава семейства, а девчонка хмурится.

— Это сын дядь Гоши? Да?

Артём впивается взглядом в сестру, та лишь ведёт плечиком, и отворачивается к матери. Возраст этот, да и первая любовь. Моя так и не осталась в прошлом. Сидит рядом, вертя на вилке кусок курицы.

— Он самый, — кивает отец на его вопрос.

— Настя, ему же двадцать пять! — кидает вилку на тарелку, — отец, ты то чего смеешься? Что в этом смешного? А у тебя ещё молоко на губах не обсохло, — тычет пальцем в сестру, наклоняясь над столом.

— Эй, мне в следующем месяце семнадцать вообще то! — складывает руки на груди.

А я продолжаю с ещё большим усердием разжевывать кусок курицы, наконец проглатываю и цепляюсь в руку парня.

— Успокойся, пожалуйста, — шепчу ему на ухо, — ты слишком остро воспринимаешь ситуацию ничего ведь не случилось, ну понравился он ей и что? Мне вот в её возрасте, ты нравился, — глажу по напряжённой руке.

— А я тут пирог ещё приготовила, любимый Артёма, с черникой.

Мария Викторовна попыталась перевести тему и немного остудить накалившуюся обстановку.

Впрочем, вроде получилось. Я помогла накрыть на стол свежие тарелки и горячий чай.

Мужчины о чём-то оживленно разговаривали в одном конце стола, а мы девочками сели немного поодаль поедая вкуснейший пирог.

— Мам, ну вот и долго он будет меня ребёнком считать? — дует губы Настя, и делает глоток чая.

— Так ты и есть ещё ребёнок, давай до восемнадцати дотерпим, а там посмотрим, — женщина подмигивает, и нежно гладит дочку по руке.

— И ты туда же, и в восемнадцать я для всех вас тоже буду ребёнком.

— Нууу, не факт, — решаю встрять в разговор, — будешь вести себя как взрослая, и никто тебе слова не скажет, я в этом уверенна.

Девчонка хмыкает, видимо мотает на ус.

— Артём говорил, что ты живёшь только с отцом… -Мария Викторовна, с осторожностью начинает говорить.

— Мама уехала в Америку, к другому мужчине, мы здесь вдвоём с папой, — кивает, вглядываясь в моё лицо, пытается понять что я чувствую, мне до сих пор не приятно и за папу обидно, я бы предпочла вообще не говорит на эту тему. Видимо женщина она чуткая, поняла меня и сразу сменила тему.

— Как у тебя с учёбой, ты тоже на платном?

— Нет, я на стипендии, школа с отличием, высокий балл на экзамене, и вот я в сотке лучших МГИМО, переживала что будут тыкать пальцем и называть заучкой, как то обошлось, — смеюсь, вспоминая свои страхи.

— Ничего себе, какая умница, ой у нас Артем никогда не горел учёбой, намучились мы с ним в своё время.

— Зато сейчас, — гляжу на парня с любовью, что не укрывается от его матери.

— Да, сейчас он молодец, и работает, и учится, всё сам, когда успел так вырасти не понятно- грустно вздыхает, отламывая кусочек пирога.

— Спасибо вам за него, не каждый в наше в время парень может мыслить как он, я считаю это ваша заслуга.

Мама Арт"eма засмущалась, и даже слезы в глазах встали. А я была довольна собой, сказала всё что хотела и поблагодарила эту прекрасную женщину за воспитание моего принца.

Ну и ладно, что мы не в сказке, я вот уверена, что он тот самый принц на белом коне, ну лааадно, может на чёрном Харлее, ну всё же, он моё сердце.

Глава 46

Воскресное утро, показалось мне особенно счастливым. Даже солнце светило намного ярче, чем обычно. Осенние лучики бродили по моему лицу, а я улыбалась, так хорошо было, что словами не передать. Хотелось обнять весь мир, и поделится с ним теплом, что во мне хранилось в таких огромных размерах.

Телефон коротко пиликнул, оповещая о сообщении.

"Доброе утро, малышка! Сегодня не строй никаких планов, украду тебя после обеда!"

Расплываюсь в улыбке, прижимая теелфон к сердцу. Как же это приятно черт возьми, любить кого-то так сильно, что при каждой мыли сердце раздувается до размеров воздушного шарика.

И лёгкое, как шар.

"Люблю тебя"

Пишу в ответ и ещё больше плыву в улыбке, вот прям хотелось сказать это, ну или написать.

" Я сильнее"

Приходит ответ через секунду, и мне кажется я прям сейчас зарыдаю от счастья.

Со стороны наверное выглядит странным, что я улыбаюсь телефону, и прижимаю его к губам.

Но мне плевать, могла бы влюбиться в него дважды, сделала бы это не раздумывая.

Да и в комнате я одна, так что можно ещё немного почудачить.

— Ядрён-батон, Вероника Евгеньевна, и тебя таки постигла эта участь.

Папа стоит в дверях, демонстративно делает "рука-лицо", и начинает громко смеяться.

Пуляю в него подушкой, и откладываю телефон в сторону.

— Это война, Евгений Александрович!

Кричу в след отцу, и хватаю вторую подушку. Стоит мне высунуть голову из дверей, в неё летит отместка.

— Теряешь сноровку, влюблённость сделала из тебя квашню!

Отец вошёл во вкус, и кидается уже декоративными подушками с дивана. Раз, два, три, вот же..

Уворачиваясь, и резко прилегаю на пол возле дивана. Давай же, нууу…

Папа вытаскивает голову, выискивая меня глазами.

— Я тут, — мило улыбаюсь и даже ручкой успеваю снизу помахать, — ну и кто это у нас тут сноровку потерял, может всё таки ты? — подушка летит ему прямо в лицо.

— Подловила, малявка.

Рядом со мной на пол валится папа, кладёт лицо на руку согнутую в локте и смотрит прямо на меня.

— Чтоо?

— Взрослая ты такая уже, кажется только вот под стол пешком ходила..

— Ой, да ну брось, всего то девятнадцать, — улыбаюсь во всё тридцать два.

— Сегодня!

— Что сегодня?

Непонимающе уставилась на родителя и изогнула бровь.

— Ника, это всё эти бабочки, цветочки, и сердечки с тобой делают? День рождения, говорю у тебя сегодня. Поздравляю, дочка! Будь умницей, милая! — чмокает в макушку и поднимается на ноги.

— Двадцать первое октября?

— Угу, пойдём кофе сварю, хочешь чего-нибудь особенного?

— Спасибо, па, за поздравления! Из головы совсем вылетело, — сажусь за стол, на котором стоит маленькая коробочка от известного ювелирного магазина, — пааа.