Моя понимать
Шрифт:
Полицейские встали полукругом возле двери. За ней была на первый взгляд вполне обычная квартирка.
Внутри пусто, в этом полицейские были уверены. Во-первых, за квартирой следили. Во-вторых, ее хозяйка в настоящий момент находилась во дворце, где несла службу по охране товарища Речника.
Жозеф поднялся по лестнице. Взглянул на дверь…
Да, если не знать, что в этой квартире живет шпионка, прибывшая из другого мира, сменившая облик, то дверь выглядела самой обычной.
Черному эльфу вспомнились слова Хыгра о том, что вскрывать квартиру нельзя, хозяйка может установить в ней таинственные иномирные устройства,
Полицейские молчали. Они были опытными людьми и никогда не задавали глупых вопросов. Нужно будет – руководство скажет, не нужно – не лезь.
Жозеф вздохнул. Хыгра бы сюда, да у него сегодня свадьба. Вот повезло человеку, развлекается сейчас…
– Ломайте.
Коренастый тролль в черной куртке с закатанными до локтей рукавами примерился и точным ударом ноги выбил дверь.
День сегодня такой. Все можно.
Глава 33
Нет, Речник точно сошел с ума!
Каменотес покачал головой. Он вместе с частью своих верных людей пришел во дворец. Пивовар и остальные верные остались в безопасном месте. До сего момента заговорщики не отрицали ум Речника и опасались некой хитрой ловушки. Но теперь!
Что будет делать человек, которого собираются лишить власти? Призывать верных ему людей, вербовать новых сторонников, крепить оборону… А что делает Речник?! Он вызвал в кабинет всех тех, кто находился во дворце, и взял с каждого расписку в том, что тот не будет участвовать в беспорядках и мятежах! Глупец! Кто в таких делах вспомнит о каком-то обещании, пусть даже письменном?
Каменотес по привычке сунулся было в кабинет Речника, но тут выяснилось, что в кабинете что-то сгорело – запах дыма чувствовался даже из-за плотно запертых дверей, – поэтому вождь (бывший вождь, мысленно усмехнулся Каменотес) находился в другом кабинете, гораздо более маленьком и тесном.
– Ну что… – начал хуманс, открывая дверь.
– Ты пришел дать мне расписку? – перебил его Речник.
Каменотес сбился:
– Какую расписку?
Он что, серьезно?!
– Расписку о неучастии в беспорядках и мятежах. Пора прекращать это революционное шатание и наводить порядок.
– Ты ничего не забыл?
– Ах да. И еще устанавливать законность.
– Я об ультиматуме!
– Каком еще ультиматуме? – непонимающе поднял брови тролль.
Каменотесу показалось, что его собеседник сошел с ума.
– Ты что, забыл? Забыл то, что от тебя требовали?
– А, это… Нет.
– Не забыл?
– Нет – это мой ответ на ваше требование. Ничего я делать не собираюсь. Пиши расписку.
Речник сунул лист бумаги опешившему Каменотесу.
– Вот тебе расписка! Вот тебе расписка!
Клочки разорванной бумаги разлетелись по кабинету.
– Я еще вернусь! – повернулся Каменотес, выбегая.
Хлопнула дверь, качнулся шкаф, запахло штукатуркой.
– Возвращайся, возвращайся… Я готов.
Товарищ Речник прошел пару шагов туда-сюда по кабинету.
– Гражданин Артур! – позвал он.
Дверцы шкафа, который вовсе не был шкафом, а прикрывал вход в другую комнату, раскрылись. Наклонившись, оттуда вышел высокий человек, которого можно было бы спутать с покойным королем, не будь он гораздо старше.
– Что скажете?
Кисточка хвоста
высокого гражданина нервно метнулась.– Последний точно не оборотень.
Будущий тесть-свекор господина Шарля нервничал, и заметно. Он чувствовал, что во дворце готовится что-то, от чего лучше держаться подальше, поэтому проклинал тот день, когда согласился помочь этому длинному мерзавцу.
– Не оборотень…
Оборотнями Речник и Артур начали называть тех, кто не был тем, кем выглядит.
– Значит, – подытожил тролль, – только двое.
Артур кивнул. Эльфийка из охраны Речника оказалась хумансом, а также гном из дворцовой обслуги тоже был хумансом.
Нашествие хумансов-оборотней какое-то…
– Спасибо вам, гражданин Артур. Какое вознаграждение хотите за вашу помощь?
Будущий тесть господина Шарля хотел только одного: чтобы его отпустили домой и никому не говорили о его участии в разоблачении оборотней.
– Пришельцы из других миров?! Да вы с ума сошли!
Дон Мильер расхохотался так искренне, как может смеяться только человек, услышавший совершенно ясную глупость.
– Вы еще скажите, что наши друзья др…др… тррррр.
Это не пленник запнулся, это Димкина интуиция попыталась перевести непонятное слово, но почему-то дала сбой.
– Не скажу, – спокойно дождался окончания смеха господин Шарль. – Потому что я точно знаю, кто они и откуда. А теперь и ты расскажешь нам об этом.
– А если не скажу, – черный эльф откровенно забавлялся, – то что?
– Откусить голова, – прорычал Димка.
Вообще-то он простонал (глаза по-прежнему резало), но в яггайском исполнении даже стон звучал угрожающе.
– Что я вам расскажу без головы?
– Откусить нога. Левая.
Повисла пауза. Чувствовалось, что всем стало интересно, почему именно левую ногу, но задавать глупые вопросы никому не хотелось.
Единственная, кого не заинтересовал этот вопрос, – Флоранс.
Зомбяшка сидела в углу, прямо на полу, и, гремя ложкой, поедала из кастрюли остатки борща. Когда она нервничала, ей всегда хотелось есть, а из еды были только жалкие остатки великолепного блюда, которые сохранились в кастрюле после падения. Флоранс облизнула ложку, с тоской посмотрела на абсолютно пустую кастрюлю и приступила к решению сложной задачи. У нее был кусок мяса, который при падении кастрюли упал на стол, после чего стол рухнул на пол. Можно ли считать, что мясо упало на пол, и если нельзя, то можно ли его съесть? Тем более что пахнет оно так вкусно…
– Ты, дон Мильер, – отвлекся от аппетитно чавкающей зомбяшки господин Шарль, – расскажешь все, что знаешь о друзьях, которые помогали вам, которые поставляли вам информацию из дворца. Расскажешь. Или умрешь.
– Хочешь сказать, если признаюсь, ты меня не убьешь?
– Скажем так, я не убью тебя в этот раз. Иначе… Джон.
Лязгнули ножи.
– Начинай рассказывать.
Господин Шарль вышел из комнаты.
Неизвестно, что именно подвигло черного эльфа на откровенность. Возможно, отсутствие в комнате давнего врага. Возможно, репутация Джона, который не преминул бы порезать его тонкими полупрозрачными ломтиками. Может быть, грозный яггай, меховой кучей торчащий в углу комнаты. Может быть, даже ему действовала на нервы зомбяшка, сидевшая над огромной кастрюлей, испачкавшая мордашку в чем-то красном и урча обгладывающая косточку.