Моя Прелесть

– Ну, и зачем мы сюда приехали? – храбро первой включилась в беседу. – К чему все эти гонки?

– Кристи, – Антон снял шлем и улыбнулся, – а мы тебя похитили. Прикинь, смешно?

– Зачем? – мне смешно совсем не было. Особенно в свете недавних гаданий.

Мало того, я поверила сразу в этот абсурд. Теперь меня затрясло уже от страха.

– А затем, Кристиночка, что ты у нас очень аппетитная девочка. Ты ведь дочь Мерлина?

Я кивнула. Дурацкий вопрос. Половине города известно, что я Мерлина Кристина Константиновна. А дядя мой – Мерлин Леонид Артурович. Тоже мне, тайна семи морей.

– Когда папаша по твоей просьбе вплотную занялся дядей Леней, то выяснил удивительную вещь – он, оказывается, по-настоящему Мерлин – один из самых влиятельных людей всех времен и народов.

– Шутишь, – делано засмеялась я. – Мы с дядей всегда жили скромно.

– Это потому что урод твой дядя. Ни себе, ни людям. Копошился со своими музейными черепками. Ничего другого не хотел. И ты такая же убогая, как его черепки. Похоже, у дяди Лени был пунктик на убогости.

– Ну, и что тебе от меня, такой убогой, надобно? – голос предательски сел.

– Во-первых, ключи от банковской ячейки, во-вторых, жениться на тебе хочу, – скривился Антон. – Хотя можно и в обратной последовательности. Так как, Крис, Мерлин пропал, а родственников, кроме тебя, у него и нет. По всему выходит – ты его единственная наследница.

– А моего согласия, значит, не требуется?

Радости ни от обрушившегося наследства, ни от предложения руки и сердца решительно не испытывала. Наоборот, становилось все тревожнее. А тут еще солнышко за лес спряталось. Листва на деревьях не по-хорошему зашумела. И в туалет сильно захотелось. Возможно, холера и до меня добралась.

– Это розыгрыш такой, деньрожденечный? – с надеждой поинтересовалась я.

Которой, на самом деле, не чувствовала.

– Нет, Крис, – заржали Стасик и Толик. – Это предложение руки и сердца. Со всеми вытекающими.

– Мне надо подумать, – закапризничала я.

– Думать на том свете будешь, – хохотнул Антон. – И, возможно, скоро. А сейчас, дорогая моя невеста, документики оформить надо.

Мягко зашуршали шины по асфальту. Я обернулась. Около нас остановился огромный черный джип с затемненными стеклами. Задняя дверца открылась. Оттуда вышел долговязый человек в деловом костюме и с кожаной папкой в руках. Он поправил тонкую золотую оправу очков и строго посмотрел на меня.

– Вы брачующаяся?

Я нервно оглянулась. В моей душе все оборвалось, когда Стасик достал из своего ранца шприц и потряс им.

– Ну, что, – бодро заметил он. – Сама подпишешь или помочь?

– Сама, – пискнула я.

Лощеный дяденька распахнул папку и подал мне золотую ручку. Я недоверчиво уставилась на толстую стопку бумаг.

– Вот здесь и далее на всех листах, – ткнул он внизу брачного договора. – Рядом с подписью Антона Львовича…

– А нам рассказывали, нельзя подписывать документы, не прочитав их.

Хрустнула ампула. Стасик до основания наполнил шприц и выразительно пустил фонтанчик.

«Я брежу. Наелась немытых яблок, лежу с температурой и брежу», – эта мысль принесла успокоение. И все же я решила не спорить с глюками. У нас была учительница математики в четвертом классе – Файруза Давыдовна Потапко. Она мне тройку влепила за то, что я написала не «триугольник», а «треугольник».

– Деточка, русский язык надо уважать, – сказала она. – В фигуре сколько углов? Три. Значит, триугольник.

Когда я возразила, она фонтанировала слюной так же, как этот шприц. Только брызг было не в пример больше: забрызгала все три ряда. С тех пор я поняла: с сильными мира сего лучше не спорить. А сейчас сила была явно не на моей стороне. Поэтому, я послушно взяла паркер. Тем более глюк – он и есть глюк. Очнусь – снова стану свободной.

Когда все закончилось, парни засмеялись:

– Горько!

Антон притянул к себе и больно поцеловал, а затем насадил кольцо на палец, обдирая кожу. Странное такое кольцо. Черное с красными камушками.

– Все, окольцевали птичку, – изрек Стасик довольно.

– Воробушка, – уточнил Толик.

– Нет, – покачал головой Антон, – галчонка. Ну, что – двинулись праздновать. Сергей Сергеевич, вы с нами?

– Я в офис, – коротко бросил мужчина. – Отдыхайте без меня, молодежь.

Парни забрались на свои байки, и Антон протянул мне шлем.

– С ветерком? Как ты любишь? – ухмыльнулся он мне.

Я тоскливо проводила взглядом джип. Вот почему высокие, накаченные и далеко не бедные парни рассекают на миниатюрных спортах, а не на удобных автомобилях? Бред бредом, а попа болит.

Кстати, как там проверяют – бредишь или нет – кожу себе щиплют? А у меня попа ноет, а тут еще совсем невмоготу терпеть стало…

– Я в туалет, – пискнула я.

Отбежав подальше, я сделала то, что следует. А потом подумала и вглубь леса рванула. Да недолго бежала, так как спортивностью никогда не отличалась. В боку сразу закололо, в горле запершило, а в довершение о корягу запнулась. Упала неловко, прямо на ранец. И он как-то очень сразу нехорошо потеплел.

«Моя Прелесть!» – с ужасом подумалось мне.

Все прежние страхи показались вдруг мне такими по-детски нелепыми. Ну, женится на тебе богатый мальчик? Что такого? Все выходят замуж рано или поздно, а потом разводятся. Ну, нет у меня денег, и не будет. Лично я ничего здесь не потеряю. Потому что мне, как гегемону, терять нечего, кроме родненького моего самсунчика. А вот если моя Прелесть сломалась, я отравлюсь, право слово. Или повешусь. Или с крыши сброшусь.

Хвала материализму и Карлу Марксу, его апостолу, детище продвинутого капитализма оказалось целым. Мало того, экран засветился, радуя майкрософтовским четырехлистником. А затем вспыхнула надпись:

«Начало отправления через десять секунд. Место встречи: трасса Р1**, 103 километр.

И компас появился со стрелочкой. Сначала я просто пялилась в экран. В голове полный разброд и шатание. Куда отправление? Зачем? А может, мне теперь уже интересно стало дамой замужней побыть. Прикольно ведь. Если же пойдет что не так, всегда развестись можно. А тут на ночь глядя в дебри дремучие. По-настоящему дремучие. Ельник частый такой. Да все вкривь да вкось: живое с мертвым перемежается. Стволы голые, темные, а под ногами сплошной бурелом. Причем чем дальше, тем хуже.