Моя прелестная роза

Розалинда с незаметной улыбкой наблюдала, как Стивен уговаривает овчарку покинуть нагретое место. Она вдруг припомнила арабскую поговорку: «Если верблюд сунул нос в шатер, скоро он окажется там весь». Конечно, не очень-то тактично сравнивать аристократический нос Стивена с носом верблюда, однако всего за одну неделю он оказался полноправным членом труппы Фицджералда. Он помогал устанавливать декорации, а это была довольно тяжелая работа, правил фургоном, когда они переезжали, исполнял мелкие эпизодические роли и учил Брайана латыни, когда Томас был слишком занят.

Голова его полностью зажила, поэтому Розалинда решила, что он остался только потому, что ему нравится их жизнь. Во всяком случае, его настроение за это время заметно улучшилось.

Она часто с жгучим томлением вспоминала о том необыкновенном поцелуе, которым они обменялись. Но по молчаливому уговору они избегали оставаться наедине. Однако их неудержимо тянуло друг к другу, и, прислушиваясь к оживленным разговорам, которые вели между собой члены труппы, оба старательно подавляли взаимное физическое влечение.

Когда он выполнил все, что ему поручили, она не могла не задуматься: надолго ли еще он останется. Но спросить не решилась. Испытывала суеверный страх, что открытый разговор на эту тему может побудить его вернуться к обычной для него жизни. Конечно, этот день настанет и, вероятно, довольно скоро. Но сама она не станет торопить события.

— Требуется ли сделать что-нибудь еще, мадам распорядитель?

Она внимательно оглядела все кругом, включая скамьи, лампы освещения и декорации.

— Как будто бы все в порядке. Это одна из тех постановок, к которым легче всего подготовиться. Он потрепал Алоизия за уши.

— И что сегодня идет?

— «Изабелла, или Роковая женитьба». Это необыкновенно волнующая трагедия о преданном простодушии и жестокой смерти. — Розалинда рассмеялась. — Одна из лучших ролей моей матери, она заставляет всех женщин рыдать от сострадания. Впервые в роли Изабеллы я увидела ее здесь, в Уиткоме. Мне было тогда лет пять, и я с криком выбежала на сцепу, потому что думала, будто она и в самом деле умирает. Публика была в восторге. По общему требованию мы всегда играем здесь «Изабеллу».

— Вы рассказываете это как анекдотический случай, — сказал он, подняв темные брови. — Но я представляю себе, что чувствовала бедная маленькая девочка.

Она вдруг замерла: его слова вновь пробудили испытанное тогда волнение. Похолодев, она положила руку на грудь и на какой-то миг вернулась в прошлое. Вот ее любимая приемная мать лежит на смертном ложе, а она… она чувствует невыразимую боль и ужас.

Стивен, встревоженный видом Розалинды, схватил ее за руку.

— Что с вами?

Возращенная этими словами к действительности, она принужденно рассмеялась.

— Странно. Я как будто заново пережила все случившееся. Глупо, не правда ли?

— Совсем нет, — спокойно проговорил он. — Вы потеряли свою родную мать. Представляю себе, какой ужас вы должны были испытать, представив себе, что и ваша приемная мать умерла. Впечатление, вероятно, было такое, будто наступил конец света.

— Для меня это и в самом деле был конец света. — В глубине ее души зашевелилось что-то ужасное, темное. Смерть матери. Конец света.

Вздрогнув, она отмела так и не облекшуюся в определенную оболочку мысль. Место ей среди теней, а не на свету. Странно, что Стивен в отличие от нее сразу же заметил связь между двумя событиями. Впрочем, это легко объяснимо: просто она старалась не вспоминать о своей жизни до того, как ее удочерили Фицджералды.

Он ласково пожал ее руку.

— Вы никогда не пытались вспомнить, как выглядела ваша родная мать?

— Иногда пыталась. Без всякого успеха. Но Мария говорит, что моя мать, по всей видимости, была достойной женщиной: для маленькой девочки у меня были очень хорошие манеры. — Взволнованная этим разговором, Розалинда оглядела театр. — Странно, что нет Эдмунда. Мы должны были с ним порепетировать, потому что давно не играли эту пьесу.

Чувствуя, что его собеседница хочет переменить разговор, Стивен убрал руку.

— Как она называется?

— «Неверный возлюбленный». Это глуповатый фарс, который разыгрывается в спальне. Приятная перемена после мелодрамы «Изабелла». — Увидев, что отец беспокойно расхаживает перед входом в театр, она нахмурилась. — Папа недоволен отсутствием Эдмунда.

Через миг-другой Томас хлопнул пачкой бумаг по ладони, резко повернулся и подошел к сцене.

— Стивен, я хочу, чтобы вы сыграли роль подлого любовника в дополнительной пьесе. Вам почти не придется ничего говорить: надо только при низменном характере соблюдать благородный вид и еще по ошибке переспать с другой женщиной.

— Простите, я не расслышал? — удивленно произнес Стивен.

Розалинда рассмеялась. Выражение его лица показалось ей очень забавным.

— Вы будете играть роль Клаудио, погрязшего в пороках герцога; он испытывает сильное вожделение к Аннабель, добропорядочной девушке, которую сыграет Джессика. Вы пригрозите, что казните ее отца, если она откажется отдаться ему. В конце концов Аннабель согласится удовлетворить его похоть, однако, отговариваясь своей девической стыдливостью, поставит условие, чтобы все происходило в полной тьме. Она и ее возлюбленный — Антон, его будет играть Уил Ландерс, хитроумно попросят свою более сговорчивую подругу, то есть меня, занять место Аннабель. Я любовница, покинутая герцогом, но все еще его любящая, поэтому соглашусь принять участие в этом заговоре.

Он вскинул брови.

— Судя по всему, я могу снискать себе кое-какую славу, играя герцогов.

— У вас вид настоящего герцога, — одновременно заявили Розалинда и Томас. Все трое тут же переглянулись и расхохотались.

— Видимо, я обречен быть герцогом, — с кислым видом сказал Стивен. — Что у вас в руках, экземпляр пьесы?

Томас вручил ему текст.

— Диалоги здесь не слишком остроумные, поэтому, если забыли слова, можете импровизировать. Главное — играть свободно. Возвышаться над жизнью. Держать себя надменно, но без вульгарности.

Кивнув, Стивен стал внимательно читать свою роль, тем временем Томас собрал других участников фарса. Когда они подготовились к репетиции, Стивен успел запомнить весь диалог, хотя и не всегда слово в слово, но достаточно хорошо, чтобы сыграть свою роль. Главное было выглядеть высокомерным и властным, а это давалось ему с устрашающей легкостью. Насмешливо прохаживаясь по поводу Джессики, он проявил и неожиданно комический талант. Джессика в роли Аннабель то и дело взрывалась вспышками гнева.