Моя простая курортная жизнь 5

Катерина же, наказав виновного, решила по традиции закошмарить и невиновных — включила карательную машину по полной и начала лютовать. И ее совсем не смущало выносить личные проблемы на всю школу. Это был откровенный произвол власти: за любой чих, любой взгляд, любой вздох, который попадался заразе на глаза, начинались репрессии. Наказания сыпались со всех сторон: на тех, кто сосался в коридорах, сидел на подоконниках, шумел, топал и даже просто оказывался в периферии ее царственного взора. Ее не устраивало все: количество расстегнутых пуговиц, длина юбок, выправленные наружу блузки и рубашки, чокеры, кожаные браслеты, разноцветные пряди, слишком крупные серьги — словом, все, к чему можно придраться.

К концу учебного года количество наказанных было таким, что в кабинет для наказаний заносили дополнительные парты, чтобы уместились все. Ни директор, ни учителя — никто в это даже не рисковал вмешиваться. Казалось, все тихо сидели и ждали, когда Императрица уже закончит Восточную Старшую, и это закончится само. Даже Валентина поджала хвост, чтобы вдруг сдуру не вылететь за неделю до получения аттестата. Однако, терпя эти лишения и проглатывая слова, народ приходил домой и еще активнее продолжал распространять мем «Катэрына, уысшай ыз Карпова» — причем чем дальше, тем искренне ее просили.

— Да я бы сейчас сама заплатила этим неграм, — сетовала оторва, — чтобы они ее взяли и увезли куда-нибудь. Хоть в Англию, хоть в Африку. И утопили бы где-нибудь в Ниле…

Я думал, проблемы у школы были, когда Катерина не выныривала из своего смартфона. Но нет, реальные проблемы у школы начались, когда она будто вообще забыла, что такое смартфон. Гаджета в ее руках больше не наблюдалось, хотя то, что творилось там — в одном проверяемом почти всем Карповом аккаунте, — явно добавляло керосина в пламя ее злости.

После «последнего предупреждения» в профиле мудака появился новый статус: «Пока ты пополняешь блэклист, я пополняю вишлист». Мудрость, конечно, достойная обучения в Англии — столько заграничных слов в одном предложении. Следом на аватарке вместо черного квадрата опять нарисовалась его довольная харя, потягивающая из огромной пузатой кружки какой-то эль на фоне какого-то паба — и рядом две дородные англичанки, чмокающие его в щеки с обеих сторон.

Словно этого было мало, некоторое время спустя статус снова сменился: «Соси, Карпов, этим летом я трахну всю Европу!» А на аватарке вокруг него уже насчитывалось четыре бухих англичанки. Вот такие похвальные планы на лето, после которых Восточную Старшую охватила новая волна репрессий — радовалась им, по-моему, только одна Руслана, чья ручка безостановочно скрипела по любимому планшету, явно спеша напоследок, перед окончанием школы, раздать как можно больше наказаний.

Но всему приходит конец — даже для нашего величества прозвенел последний звонок. И мы все шагнули в лето.

Правда, начало лета для меня оказалось омрачено отъездом Даны, о котором я закономерно узнал только из ее аккаунта. Будто вдохновившись идеей, моя вредина тоже решила общаться через снимки и статусы. «Пока, Карпов!» — сообщила она под фоткой, где с суровым видом держала розовый чемодан на фоне нашего аэропорта, а рядом скалился во всю харю ее папаша, который таки добился своего — в смысле, увез ее от меня.

Я: «Улетела, значит.»

Тем не менее отвечала мне она исправно — очень быстро, почти мгновенно.

Дана: «Ну да.»

Я: «Ну хорошо тебе отдохнуть.»

Дана: «Ну и тебе тоже хорошо отдохнуть.»

Я: «Ну я-то отдохну, ты даже не сомневайся.»

Дана: «Ну я даже не сомневаюсь.»

Я: «Кстати, начал уже заполнять твой подарок.»

Дана: «Знала, что подарила не зря.»

И почему нет смайлика, где улыбающаяся мордочка стреляла бы себе в башку? Видимо, потому, что его бы стали использовать все.

Хотя Дана, конечно, неосмотрительно уехала на Мальту. Пока она там учила английский на песочке под солнышком и с морем, ее место тут пытались подсидеть.

— Так и быть, — любезно сообщила мне Влада, — я теперь могу быть твоей девушкой.

— У меня есть девушка, — напомнил я.

— У тебя нет девушки, уехала она.

— Так и ты уезжаешь. А девушка у меня есть.

— Ну я-то точно буду лучшей девушкой, чем твоя!

Что спорно. Попробуй сначала надери задницу моей девушке, а потом и поговорим. Последнее я даже зачем-то сказал вслух — за что тут же получил пару смачных шлепков уже по моему заду.

— Ай, все, — отмахнулась колючка, ласково получив в ответ, — поняла я! За парня мне мстишь. Что так долго не бросала из-за тебя…

Хм. А ты разве в итоге бросила его из-за меня? По-моему, это он бросил тебя из-за меня, что, кстати, не одно и то же. Но разговаривать с Владой все равно, что общаться с собственным эхом, и это тоже одна из причин, почему я предпочитаю оставить ее в подругах. Но главное — отношения с Дашей научили меня, что девушек с дурным характером можно трахать, а вот встречаться с ними — ни за что.

Не сумев проапгрейдить свой статус, но хорошенько потрахавшись напоследок, колючка поехала в первый промо-тур по родной области — оттачивать навыки звезды, отдавливая каблуками сцены местных ДК — все же с чего-то начинают. Так что теперь из геометок в ее аккаунте я узнавал названия сел, которых даже нет на карте.

Следом погостить у отца уехала Алена. Даша же с ходу заявила, что без нее спать со мной не будет. Однако уже через неделю предложила отсос, если я соглашусь побатрачить с ней и Саней в их «Сладкой булочке», причем бесплатно, лишь за парочку минетов — кто-то явно переоценивает свои минеты. Тем более с этим помочь могла и Инна, которая усердно готовилась к выпускным экзаменам и время от времени забегала ко мне, чтобы расслабиться. Ну а в остальное время я трудился и сам, помогая Полине с нахлынувшим потоком постояльцев. С началом лета в городе начинался горячий сезон, и мой гостевой дом превращался в настоящий проходной двор, где всегда полно голосов, гомона, топота, грохота, уезжающих и приезжающих, которые наполняли пространство жизнью.

Вообще, я люблю лето — люблю рассматривать голые ножки девчонок, облачающихся с жарой в короткие юбочки, шортики и сарафанчики. Люблю, лениво валяясь на горячем песке, ловко скашивая глаза, изучать женские прелести, выглядывающие из-под бикини. Благо, разнообразие огромно с учетом целой лавины туристов — и только насмотришься на одни, как тут же приезжают другие. Хотя в таком потоке есть, конечно, и минусы. Там, где раньше можно спокойно проехать на самокате, теперь приходится спешиваться и тащить его среди толпы. Повсюду, сбивая знакомые маршруты, появляются разноцветные лотки — с сувенирами и разными вкусностями. Со всех сторон, не давая ни минуты покоя, зычно зазывают «не хотите прокатиться на катере?», «не желаете посмотреть наши красоты?» Почему-то и меня заманивают вовсю. Неужели по уже въевшемуся в кожу загару не понятно, что я местный? Или я смотрюсь так же мажорно, как турист?

А еще летом вдоль набережных, словно дразня богатством, устраивается натуральный парад катеров, кораблей, яхт и прочих водоплавающих излишеств. Не удивлюсь, если однажды увижу тут и теплоход с названием «Катерина». Хотя скорее «Мишель» — это же в честь него мамочка любит называть всякую хрень.

Но главная причина, по которой я последние несколько лет так сильно люблю лето, — это Полинины сиськи, которые целыми днями разгуливают по дому в одном купальнике и легкой блузке, типа для официальности накинутой поверх. Вид этих роскошных сочных холмов, качающихся в такт каждому шагу и каждому движению своей хозяйки, с легкостью можно причислить к моим любимым видам на всем курорте — вот куда бы я не задумываясь приобрел экскурсию. Но увы, мне дозволялось только наблюдать — к счастью, безлимитно.