Моя рыжая проблема

Да уж, Маронг, сам того не желая, стал хорошим пугалом.

— А с кем ты условился? Со своим другом, как его… Кагечи Ро?

— Не только, — уклончиво ответил рыжий. — Там еще Айка была, ну и подмастерье из направляющих удар, у которого я учусь, Ренгиса Лао.

Образ был смазанным, и я решила уточнить:

— Парень или девушка?

Рыжий досадливо дернул себя за ухо:

— Вот если б я знал! Даже по запаху не поймешь. Я к нему как к парню обращаюсь, но многие — как к девушке. А он никому не возражает. Я спросил у Оро-Ича, он и говорит: «Ты ведь знаешь надежный способ это узнать, Тейт». Но я как-то не рискнул. А вообще ерунда это все, а Лао крут, — добавил он с энтузиазмом. — Я вас познакомлю. Вот как к Митчи пойдем, я его тоже позову. Спорим, офигеешь?

— Даже не сомневаюсь, — согласилась я. Потом вспомнила шкодливую Айку, которая не побоялась ради Тейта устроить переполох под носом у Аринги, и осторожно продолжила: — Ложа направляющих удар немного отличается от других, мне кажется. Я имею в виду, если судить по тебе и Айке. Вы более открытые, рисковые… и у вас что-то вроде клановой общности.

Он нахмурился, потом рукой махнул:

— Да ну, не знаю даже. У всех секретов хватает, иначе тебя тут быстро завалят, так что какая там открытость… Но магия влияет на поведение, это да. Вон внимающие и поющие могут сделать чего-нибудь исподтишка или замутить интригу. Лиора, если задумает кому-нибудь отомстить, стравит с кем-то сильным и будет со скалы поплевывать, пока эти двое грызутся. А Айка лучше врежет по зубам, так быстрее и надежнее. Или если сравнить искусников с нашими… Одно дело, когда ты привык все время двигаться, бегать, прыгать, не рассуждать особо перед ударом. Замешкался? Получи по башке! — Он коротко рассмеялся, хотя глаза оставались невеселыми. — Вот надрессируешь себя не тормозить в драке, а потом точно так же будешь действовать и в других ситуациях. Ну а когда сидишь-сидишь, думаешь, собираешь чего-нибудь, весь такой внимательный и сосредоточенный, то и с врагами будешь так же разбираться. Не спеша… Привычка делает характер или как-то так, — развел руками рыжий. — Наши не честнее, ты не думай. Лао вообще хитрюга. Но есть правило, Таппа его прям в голову вбивает: сначала разбираться с чужаками, потом между собой. Поэтому если я буду не прав, то Лао сначала отделает тех, кто на меня полез, а потом уже меня.

— И бывало такое? — не удержалась я.

— Бывало, — мрачно ответил Тейт и рефлекторно потер поясницу.

На подходе к холму мы умолкли. На сей раз нас никто не встречал. Точнее, за нами явно наблюдали, но издали, с безопасного расстояния. Тейт, впрочем, судьбу испытывать не стал и почти сразу свернул с открытого пространства в заросли, ближе к высоким «крепостным стенам». Здесь даже подобия тропинки не было; гибкие ветки, точно покрытые встопорщенной чешуей, цеплялись за одежду, а круглые желтоватые листья-монетки пахли резко и неприятно, чем-то кисловатым, соленым, животным.

— Короткий путь, — пояснил рыжий, неутомимо продираясь через заросли. Я едва поспевала за ним. — Надо поскорее найти мастера Оро-Ича.

Желудок у меня сжался — не от голода уже, а от дурных предчувствий.

— Все-таки будут проблемы из-за Аринги?

— Гм… — ответил Тейт глубокомысленно и ускорил шаг.

Мне это совсем, совсем не понравилось.

Я мало что знала еще о законах Лагона. На первый взгляд здесь царили хаос и безнаказанность. Если противник погибал на дуэли или загадочным образом пропадал, то обычно дело так и оставляли. Проиграл — сам виноват, этакое право сильнейшего. В то же время ученики находились под защитой своего мастера. То есть я в случае угрозы могла обратиться к Ригуми Шаа, а Тейт — к Таппе… И — в теории — мы оба могли заявиться к Оро-Ичу, потому что он как бы «всеобщий папочка», то есть мастер Лагона.

Аринга была слишком крупной фигурой. Ее исчезновение не может пройти незамеченным, даже если местные правила — на нашей стороне. Значит, будет… что? Разбирательство? Наказание?

— Тейт? — позвала я негромко.

— Да не знаю я точно, что происходит! — откликнулся он с искренней горячностью и бросил темный взгляд через плечо. — Сам всю голову сломал уже. Но у меня есть чутье, и чутье говорит, что Аринге нас подсунул Оро-Ич. Значит, надо к нему.

В душе у меня шевельнулась надежда.

— Думаешь, он разрулит эту ситуацию?

— Нет, конечно, — вздохнул Тейт. — Запутает еще больше. Но зато скажет что-нибудь умное и не даст нас убить… ну, в крайнем случае! Круто, правда?

Да уж, и не поспоришь.

— А куда мы идем?

Вопрос был своевременный, потому что заросли как раз закончились и под ногами захлюпала вода. Мелкий быстрый ручей с песчаным дном извивался в траве, как агонизирующая змея. На другом берегу начинался лес. Деревья выглядели чудовищно: необхватные шишковатые стволы болезненно-красного цвета, серые иголки, корявые ветки и корни, растопыренные, как паучьи лапы. Хотя издали кроны казались редкими, плешивыми, небо почти не просматривалось, только порой мелькали в разрывах клочья облаков и зеленовато-голубые лоскуты. Каменистая почва явно была влажной, а кое-где виднелись розетки лишайника цвета индиго.

Я сглотнула.

Тейт проследил за моим взглядом и усмехнулся:

— Это не гаюс, ногу до колена не проест, но все равно лучше не наступать. Нам в лабораторию Оро-Ича, а это прямо там, — ткнул он пальцем в жутковатые деревья. — Не бойся, я знаю дорогу.

— А если мастер не на месте?

— Подождем, в первый раз, что ли, — беспечно пожал плечами Тейт.

Чувствовала же, что тут какой-то подвох!

До спуска в лабораторию, слегка прикрытого гибкими гроздьями пурпурных цветов, мы добрались без проблем. Внутрь тоже прошли спокойно и даже почти пересекли холл, большую пещеру, кажется вырезанную внутри огромного прозрачного синего камня. Свет исходил словно со всех сторон; не понять было, источают стены и пол мягкое сияние или же отражают его.

«Красиво», — успела подумать я, а потом сознание на долю секунды помутилось. Полная дезориентация, как если проснуться от красочного сна; видения путаются с реальностью, а тело невесомо и будто бы не имеет очертаний, как туман.

С невероятным усилием я моргнула раз, другой, попыталась двинуться — и осознала, что завораживающая кристальная пещера исчезла; мы с Тейтом болтались над зловещей черной пропастью, лицом к лицу, плотно опутанные щупальцами. Они были твердыми и шероховатыми, точно базальтовыми, но источали слабое тепло, как живые. Голова кружилась, и откуда-то доносился слабый запах дыма и молочной сладости. С потолка свисали метрах в пятнадцати от нас две грозди красноватых светильников, позволяя в полной мере оценить хищную пустоту под ногами.

Рыжий дернулся, поерзал, испытывая путы на прочность.

Сердце екнуло и подскочило куда-то к горлу.

Мне, озябшей и ослабшей после скудного завтрака и финального перехода, больше похожего на неторопливую прогулку, Тейт казался не просто теплым — огненным. И облегающий костюм нисколько не скрывал ни температуру, ни рельеф тела.

Щеки вспыхнули, как папиросная бумага; пульс участился.

Не мой пульс.

Я сглотнула насухо и отвернулась, насколько могла, так, что даже шея заболела. Скулу щекотали рыжие вихры, слабо пахнущие костром и сухой травой.

— Мастера нет, — пояснил Тейт жизнерадостно, успокаиваясь наконец и расслабленно обвисая в каменных щупальцах. Я украдкой перевела дыхание, по-прежнему опасаясь соваться в его мысли. Слишком маленькая дистанция… точнее, совсем никакой нет. — Будем ждать. Тут нас никто не достанет, так что все в порядке. Только жаль, что моя магия не работает, я попробовал шарахнуть — и ничего. Ладно, потерпим. Или ты чего-нибудь срочно хочешь? Попить, например? Мастера, может, целый сет не будет…

Дурацкое смущение схлынуло, но меня тут же обуяла страшная жажда.

Удружил, называется!

— Тейт… — начала было я очень тихо, но сама себя оборвала. Глупо читать нотации, когда мы уже вляпались.

Рыжий, очевидно, почуял мое настроение и опасливо поежился; несколько минут прошло в полной тишине. Потом он вздохнул, пробурчал что-то насчет расслабления и отдыха.

— …и ты напряженная, как я не знаю кто. Отпусти себя уже, а?

— Что?

То ли от нашей возни, то ли просто из вредности толстенное щупальце, которое вырастало из потолка и скрепляло все остальные, начало раскачиваться; мы описывали неширокий круг — сначала по часовой стрелке, потом против, и так до бесконечности.