Моя страна - прежде всего!

Затем эта толстуха, графиня Ульрика, оказывается, едва не соблазнила Гюнтера, обуреваемая своей извращённой страстью к молодым и красивым парням, и подстёгнутая большой дозой алкоголя. Баронесса сама удивилась сколько боли ей принесла мысль о том что Гюнтер мог сделать с этой… отвратительной особой, известной среди аристократии своей порочной склонностью. И как же ей было приятно узнать что он с негодованием отверг наглые ухаживания графини! Прямо бальзам на душу.

Распрощавшись с ним и отдав служанке распоряжение вычистить его китель, уставшая от бурного вечера, она заснула на своей кровати. Ей приснилось что Гюнтер пришёл в спальню и начал возбуждать баронессу, при этом она не могла и не хотела мешать ему. Каково же было её удивление, когда она поняла что это была реальность! Гюнтер действительно был в её комнате и ласкал Марию. Баронесса попыталась остановить его, но раззадоренное ласками тело, и долгое вынужденное воздержание сделали своё дело. Невыносимое томление внизу живота и горящие желанием глаза Гюнтера заставили её сдаться, причём она сделала это с каким-то подсознательным удовольствием, словно давно хотела этого. А потом было нечто…

Его сильные руки, сияющие от возбуждения глаза, запах мужчины… Всё это бросало Марию в бездну удовольствия, не говоря уже о члене, от толчков которого ей хотелось вновь и вновь насаживаться на него, чтобы он проткнул её, проник ещё глубже!..

Немного придя в себя от оглушающего оргазма, которого у неё не было уже много лет, баронесса пыталась пристыдить его, сказать что это была огромная ошибка и он просто воспользовался ею… Увы, несносный Гюнтер умудрился сделать так что она перестала на него злиться и снова отдалась ему, хоть и понимала что ни к чему хорошему эта связь не приведёт… На некоторое время разум в ней померк, остались только чувства и желания..

Утро началось совсем не так как она ожидала. Проснувшись от голоса подруги, она открыла глаза и несколько секунд в шоке не могла поверить тому что видела. Это было… было… Нет, наверное это просто сон! Как такое могло быть?! Они с Гюнтером лежат голые а она сжимает рукой Его… И Ребекка смотрит на них. Просто ужасно! Боже, какой стыд!

Пока она пыталась прийти в себя, подруга упорхнула, а Гюнтер вдруг начал хохотать, от чего её саму тоже охватил смех, видимо, таким образом из них выходило напряжение. Одевшись и придя в себя, баронесса позвала подругу и только тогда поняла что случилось..

…И теперь она сидела вместе с Ребеккой, ожидая что будет дальше. Тогда, утром, Гюнтер успел предупредить её подругу о том чтобы она не говорила о том что граф её домогался. Сказал что так будет лучше. Его версия была такова: Шверин увёл графиню с собой, они начали разговаривать о… например, о литературе. Потом пришёл Гюнтер, который искал Ребекку. Они с ним выпили по бокалу шампанского, потом графиня вернулась в зал, к подруге. А Гюнтер остался с ним пить дальше, потому что граф настаивал. После того как Шверин сильно напился, Гюнтер тоже вернулся в зал, оставив графа в комнате, так как тот даже не мог встать с дивана и, похоже, был намерен вздремнуть. И всё, с тех пор никто из гостей графа не видел. Баронесса, предвидя такое состояние графа, решила его до утра не беспокоить. Его шофёр также остался на ночь в усадьбе, ожидая что увидит своего хозяина на следующий день.

Они с Ребеккой хорошо запомнили что должны сказать, благо что почти всё было правдой. Хоть им и было страшно, но выдержка аристократов и некоторое почтительное уважение следователя гестапо к их статусу помогло подругам с честью пройти это испытание, хоть Гюнтер и предупредил их что это было только начало. Сейчас его самого допрашивал следователь в другой комнате и Мария мысленно взмолилась чтобы вся эта история закончилась хорошо. Она не знала что там произошло в той комнате на самом деле, ведь никого кроме самого Гюнтера там не было, но теперь испытывала какое-то облегчение при мысли от того что больше нет этого проклятого Шверина, который изрядно отравлял жизнь не только ей самой но и Ребекке. Даже если… если Гюнтер вдруг как-то замешан в этом… она его не выдаст. После всего что он для неё сделал? Ни за что! Весь вид подруги говорил о том же.

На смену страху пришла ледяная решимость и долгожданное спокойствие. Она не знала что с ними будет дальше, но была намерена твёрдо придерживаться версии Гюнтера. Он знает что делает. Надо только говорить то что тот сказал им обеим и тогда… тогда, возможно, всё будет нормально. Мария глубоко вздохнула и прижала подругу к себе. Та повернула голову и спросила её:

— Мария, ведь с ним всё будет хорошо, да? — глаза Ребекки с тревогой смотрели на неё.

— Я уверена в этом, дорогая моя! — она погладила подругу по плечу и снова посмотрела на дверь, за которой сидели Гюнтер и следователь. — Гюнтер со всем справится. Иначе просто и быть не может!

Глава 31

Берлин. То же время.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Раздался стук в дверь и Гиммлер раздражённо нахмурился. Он не любил когда его отрывали от работы и личный адъютант, Рудольф, это отлично знал. И раз тот решился нарушить его волю, значит на это есть серьёзная причина. Он оторвался от груды бумаг, лежащих на столе, и крикнул:

— В чём дело, Рудольф?

Дверь открылась и в кабинет зашёл его верный помощник. На всегда невозмутимом лице была некая растерянность, словно он не знал каким образом сказать неприятную вещь, чтобы начальство не слишком рассердилось. Рудольф вытянулся и спросил:

— Разрешите доложить, рейхсфюрер?

Гиммлер поморщился и разрешающе махнул рукой. Как он не пытался бороться с казарменной муштрой адъютанта, тот всё равно вёл себя как на плацу и не признавал никаких вольностей. Сколько раз глава СС говорил ему чтобы тот не тянулся перед ним в струнку и разговаривал более… свободно. Бесполезно! Даже прямые приказы не помогали. Рудольф соглашался, говорил что обязательно исправится, но как только он оказывался перед ним то снова превращался в какого-то оловянного солдатика, прямо хоть сейчас образец для курсантов школы СС "НАПОЛА".

Такую вольность по отношению к себе Гиммлер позволял очень немногим, только Рудольфу, этому болвану Шелленбергу и ещё паре человек. И если остальные с удовольствием этим пользовались, теша своё тщеславие, то адъютант так и остался несгибаем в этом вопросе. В конце концов, Гиммлер махнул на это рукой, если Рудольфу нравится вести себя так официально, то пусть. Главное, чтобы он по-прежнему справлялся со своими обязанностями.

— Несколько минут назад из канцелярии гестапо позвонили и сказали… — он запнулся, пытаясь правильно подобрать слова.

Гиммлер удивлённо посмотрел на него. Такое поведение было для Рудольфа нетипично. Что, чёрт возьми, могло случиться чтобы его помощник мямлил как невыучившая уроки школьница перед доской? Тот справился с собой и закончил предложение:

— Сказали, что сегодня ночью умер граф Шверин. Следователь уже на месте и опрашивает людей.

Гиммлер от неожиданности выпустил лист бумаги, который держал в руках, и тот спланировал обратно на стол. Глава СС не обратил на это внимание, откинувшись на спинку своего кресла, и задумчиво посмотрел в окно. Теперь понятно почему верный Рудольф мялся, не решаясь сразу сообщить об этом.

Граф Шверин был его старым товарищем, ещё со времён Пивного путча. Он был одним из тех аристократов, которые уже тогда, в далёкие 20-е, поверили в национал-социализм и начали поддерживать его финансово. Генрих признавал, что если бы не Шверин и такие как он, то "НСДАП" не смогла бы так быстро набирать силу и влияние в стране. Деньги на агитацию, снятие помещений для отделений партии, пропитание и проезд для её членов, подкуп полицейских, чиновников и политиков… Это всё была заслуга таких как граф Шверин. Даже фюрер некоторое время благоволил ему.