Моя страна - прежде всего!

Мучивший его вопрос он решил задать после долгих колебаний. Не то что бы он боялся обидеть немца, просто не считал приличным сразу переходить к делу. Но смог перебороть себя, ведь в зависимости от того что ответит немец он сформулирует отношение к нему и соответственно, поведение.

Экспрессивный ответ Гюнтера он выслушал молча, после того как единственный раз перебил его и постаравшись поставить себя на место немца, вынужден был признать что в некотором роде разделяет его мысли. Ведь и в России были похожие проблемы, пусть и в меньшем масштабе и власти так же старательно замалчивали этнические проблемы. Их можно понять, ведь если разворошить это кубло то так рванёт что мало никому не покажется. Вот и терпела власть такое, не зная как усидеть на двух стульях.

Наконец, они приехали. Дом Гюнтера оказался аккуратным, с немецкой педантичностью чистым, подстриженный газон с ярко-зелёной травой манил пройтись по нему голыми ногами, почувствовать мягкость и свежесть… С сожалением вздохнув, он прошёл мимо Гюнтера и оказался внутри. Что тут можно сказать? Чисто, все вещи лежат или висят там где им положено быть, ничего не валяется на полу… В общем, настоящий германский Орднунг. Именно с большой буквы. Прихожая, зал, две спальни, кабинет, кухня и совмещенный санузел. Отсутствие женских вещей и вообще следов представительниц слабого пола наглядно показывало что в этом жилище холостяка они бывают редко и недолго.

— Вот, Алекс, твоя комната, располагайся! — открыв дверь одной из спален, пригласил его Гюнтер. — Если хочешь принять душ, он в конце коридора, справа. Как закончишь, приходи на кухню, я пока приготовлю что-то, что позволит утихомирить наши желудки… — он усмехнулся и ушёл по коридору.

Александр положил сумку, снял куртку и устало разлёгся на кровати. За окном изредка проезжали машины, шурша шинами по мокрому асфальту, солнце, похоже, решило сегодня больше не показываться. Накатилась усталость, он почувствовал, что совсем не против подремать прямо сейчас… «Ну нет, надо сначала смыть с себя весь пот, грязь, поесть и вот тогда можно и на боковую».

Приняв душ и переодевшись, он зашёл на кухню, где Гюнтер в простых штанах и футболке как раз ставил на стол аппетитно пахнущую сковороду с жареной картошкой, политой майонезом. Рядом на столе стояла упаковка кетчупа и две бутылочки пива «Лёвенбрау». «Мда, а хлеба-то маловато..» — подумал Александр. И, правда, на тарелке лежало всего четыре небольших кусочка.

— Что-то не так? — озадаченно спросил немец.

— Да нет, просто задумался о своём. Приятного аппетита, Гюнтер!

— И тебе, Алекс.

Ужин прошёл в молчании. Наконец, после того как они поели, Гюнтер, видимо, заметив что Александр буквально спит на ходу сказал:

— Иди спать, Алекс, завтра будет утро вечера мудренее, так ведь? — улыбнулся он.

— Да, Гюнтер, ты удивительно много знаешь наших идиом и пословиц, — сделал он комплимент немцу.

— Люблю учиться интересному. А ваш язык интересный! — вернул комплимент Гюнтер.

— Спокойной ночи, Гюнтер!

— Взаимно. Выспись получше, завтра у нас насыщенная программа, уверен, ты её не забудешь, — многозначительно хлопнув Александра по плечу, сказал немец.

Берлин.

12 июля, утро.

Утро действительно оказалось мудренее вечера. Выглянуло солнце и разбудило Сашу своими лучами, светя прямо в лицо через не задёрнутые занавески. Где-то на улице пела какая-то птичка… В общем, погода звала наружу и поднимала настроение.

Едва Александр умылся в ванной, туда вбежал Гюнтер весь в поту, после пробежки.

— О, ты уже встал? А я как раз хотел тебя будить и сказать — «Нас ждут великий дело!»

Саша невольно улыбнулся.

— Нет, правильно — «Нас ждут великие дела!»

— Проклятье, всё-таки опять ошибся… — слегка помрачнел немец.

— Ничего, побольше практики и тебя скоро не отличишь по разговору от русского… — смеясь, ответил Александр.

— Ловлю на слове, Алекс! — подмигнув, сказал Гюнтер — Сейчас приму душ, позавтракаем и поедем на прогулку, покажу тебе Берлин, по крайней мере, ту его часть, что стоит посмотреть! — слегка грустно добавил он.

Они позавтракали яичницей с кофе, загрузились в «Фольксваген» и отправились на прогулку по городу. Сегодня Гюнтер был какой-то неестественно весёлый, то и дело шутил, смеялся, словом, вёл себя не как хладнокровный викинг, то и дело подтрунивал над ним… На губах играла улыбка, вот только в глазах была какая-то тоска, которую вскоре заметил и Александр. Сначала он подумал, что ему показалось, но после нескольких внимательных взглядов ему в глаза, убедился, что это не привиделось.

— Гюнтер, что с тобой? — с тревогой спросил он.

— Со мной? Ничего, всё в порядке, — ответил немец. — Почему ты спрашиваешь?

— Ты какой-то не такой сегодня.

— Хм, сегодня у меня хорошее настроение. Бывает и такое, почему нет? Слушай, давай съездим к Рейхстагу, посмотришь вблизи на эту нашу достопримечательность? — спросил Гюнтер, избегая смотреть ему в глаза.

— Хорошо, давай… — ответил Александр.

«Видимо, мне показалось… Я ведь вижу его второй день, кто знает от чего у него настроение меняется, верно?» — успокоил себя Саша.

После осмотра Рейхстага, где 74 года назад советские солдаты оставили свои автографы, они пообедали в кафе, выпили по целой кружке свежего немецкого пива и оживлённо переговариваясь, отправились дальше гулять по улице, наслаждаясь солнцем, и подшучивая друг над другом..

Берлин, день.

Гюнтер Хаусманн

С самого утра Гюнтер был не в себе. Спал плохо, хотя раньше никогда не жаловался на проблемы со сном. Снилась какая-то чертовщина, но, как ни старался так и не смог вспомнить подробности. Осталось лишь ощущение какой-то беды, угрозы, но никакой конкретики… Даже утренняя пробежка не смогла вернуть привычное душевное равновесие и хладнокровие. Это заметил и Алекс. Гюнтер постарался развеять его подозрения, но чувствовал, что это не слишком удалось..

Обедая в кафе, он явственно почувствовал, что ощущение тревоги усиливается. Такое у него было несколько раз перед разными неприятностями в жизни. Но больше всего напрягало, то, что на этот раз чувство было сильнее, чем раньше. Намного сильнее..

Он решил сразу после обеда прогуляться до машины, припаркованной через квартал от них и, под каким-нибудь предлогом уговорить Алекса вернуться домой. Шагая, не торопясь, по улице Гюнтер обратил внимание на очаровательную женщину, так же неспешно идущую перед ними метрах в двадцати в том же направлении. Она была в лёгком белом платье, перехваченном поясом, который подчёркивал ее стройную талию. На голове красовалась кокетливая шляпка с красной лентой. Из-под неё волнами струились рыжевато-коричневые волосы, которые хотелось потрогать рукой. Внизу из-под платья неторопливо шагали две восхитительные ножки, судя по шву, в чулках. Венчали всю эту красоту босоножки на каблучке и белая сумочка, которой беззаботно помахивала её владелица.

«Чёрт побери, её фигура просто поразительна! Похоже, она постарше меня, но я не прощу себе, если не познакомлюсь с ней… Надо сейчас попросить Алекса подождать у машины..» Он повернулся в русскому.

— Алекс, ты не мог бы немного..

Он не закончил предложения, так как вновь посмотрев вперёд, не увидел красивую незнакомку, зато услышал отдалённый сдавленный крик. Насколько он помнил, примерно в том месте, где проходила женщина, был небольшой тупиковый переулок, неухоженный и явно неподходящий для такой красавицы. Да и что бы ей там делать? Внезапно чувство тревоги накрыло его ещё сильнее, чем в кафе, и он рванулся вперёд. Сзади раздался удивлённый возглас Алекса и его быстрые шаги вдогонку.