Моя строптивая пара

— Док, как дела у девушки?

Дмитрий замер, слушая ответ. В этот момент он даже дышать перестал, чтобы не перебить врача. А потом кивнул коротко, будто его видели, и сказал:

— Сейчас организую.

Закончил разговор, поднял голову к альфе и сказал:

— Семь свидетелей. Девушку пока удалось отвоевать у лап смерти. Только я заберу ее с собой.

— Как ее состояние?

— Крайне тяжелое. Док боится, что она не переживет транспортировки.

Альфа задумчиво почесал висок:

— У меня есть идея. Нужно только сделать быстрый запрос на полет, и все.

— На полет чего? — тут же поинтересовался гибрид, чувствуя проблеск надежды. Дима уже упустил Плетку, но ему не хотелось отпускать еще и девушку на тот свет.

— Вертолета, — показал пальцем в небо альфа. — В городе полеты разрешены, так что все пройдет быстро. И девушка как раз на крыше — удобно забрать.

— Спасибо! Это даст ей шанс выжить! — обрадовался как за себя гибрид. — Я пойду все подготовлю!

— Хорошо. Я отдам распоряжение и встречу дорогих свидетелей. Кажется, среди них есть бывший Санни, так что день обещает быть веселым.

Альфа и гибрид разошлись в разные стороны, но у обоих промелькнула одна мысль: “Может, Плетка сдохнет там в канализации, а мы и не узнаем?”

И оба покачали головами. Такие гадины так просто не умирают!

ГЛАВА 90

ГЛАВА 90

Территория стаи Суворова. Санни

— Вот бы сейчас фонарик из фильма “Люди в черном”, — мечтательно протянула я, глядя, как из трех машин выползают пятеро хоккеистов и тренер.

Мужчинам было явно не по себе на земле двуликих, но они крепились как могли. Леша даже приставал к Егору, правой руке альфы, с шуточками плана: “А если оборотню улыбнуться так, что будет видно зубы, он воспримет это как угрозу?”

Правда, сразу успокоился, когда тот оскалился в ответ и предложил:

— А ты попробуй!

Паша не спускал с меня глаз и давно оказался бы рядом, если бы его пропустили. Но сверхи — дружный народ, очень умело ограждали бывшего от зазнобы своего казначея. Я бы даже сказала — профессионально, сбивая на подлете все попытки пойти на сближение.

Да и я отворачивалась. Смотреть не могла на нетронутую физиономию бывшего, тогда как лицо Муна до сих пор было исполосовано. Регенерация проходила, но совсем не так, как показывают в фильмах: “оп — и огуречик”. Медленно, будто в ускоренном времени, раны затягивались.

Я всю дорогу смотрела на них, думая о том, как оборотень может совершенно не обращать внимания на растерзанное бедро. А еще меня очень волновал укус на попе. Как ему сидится? Нормально?

Пришлось даже язык себе прикусить, чтобы не спросить, пока ехали в машине.

— Что за фонарик? — поинтересовался Мун, даже не подозревая о моих мыслях.

Он забрал из бардачка машины темные очки еще у Ледового дворца, поэтому никого не пугал своим отсутствующим взглядом. Всю дорогу сюда он обсуждал со Стасом то, что ждет свидетелей, но, кажется, разговор предназначался только для моего успокоения.

В машину к Муну я села добровольно под удивленным взглядом волка. Похоже, он приготовился к долгим уговорам, а тут такая неожиданность. Он даже запал выдохнул, когда сел рядом, и удивленно принюхался ко мне.

Интересно, пытался почуять подвох?

Почему я здесь? Каюсь, боялась за людей, а разговор в машине действительно чуть успокоил нервы.

— Ты не смотрел “Люди в черном”? — удивилась я. — Там герои светили в глаза ручным фонариком и стирали ненужные воспоминания. Легко и просто!

— Нужно подкинуть лисам идею, — задумчиво почесал подбородок мужчина. — Нам бы пригодилось!

— Мун, этот фильм видели все, кроме тебя, — подколол друга альфа. — Если бы лисы могли что-то подобное изобрести, то давно бы приложили лапу и срубали бабки, сдавая в аренду.

— Думаешь, даже продавать бы не стали?

— Зачем? Так выгоднее, плюс право собственности остается за ними.

— Но и обслуживание! Это может…

Эти двое разговаривали так, будто находились наедине, а не в окружении оборотней, ожидающих приказа. Взятые в круг свидетели тревожно переминались с ноги на ногу, все еще не веря оборотням.

— Ау! Вы ни о ком не забыли? — шепотом одернула Муна, и тот так коварно улыбнулся, что я поняла: специально ездит по нервам хоккеистов.

Мстит за свои потраченные клетки, что ли?

— Ну что, пошли, бабоньки? — спросил Мун, обращаясь к свидетелям.

— Мун! — одернул его альфа.

— Прости. Не удержался, — фыркнул оборотень без капли раскаяния.

— Я сам с ними разберусь. — Стас вышел вперед, а потом обратился ко мне: — Санни, подлечишь раны Муну?

— Но я хотела присутствовать при разговоре… — Я шагнула вперед и больше не смогла сделать ни движения: совесть так и тянула назад. Он ранен из-за меня. Спас мне жизнь. Ну неужели я могу быть такой черствой?

Э-э-эх! Сердце девичье — не камень!

Ну не убьют же они мою шестерку, верно?

— Ох, бедро! — тут же схватился за ногу Мун.

— Не та нога, — уперев руки в боки, подсказала я.

— О, милая! Как это трогательно. Ты помнишь, где у меня рана!

Язык мой — враг мой, всегда это знала.

ГЛАВА 91

ГЛАВА 91

Коттедж Муна

Мун отдал бы все свое состояние за возможность видеть сегодня. Потому что чувствовал: отношение Санни к нему изменилось. Словно она встала на его сторону, стала смотреть по-другому. И оборотень просто не мог дождаться вечера, чтобы увидеть своими глазами теплые лучи его Солнца.

— Сиди ровно. Пусть на тебе все заживает как на собаке, рана выглядит жутко, — командовала девушка, ходя по дому.

Мун слышал, как она бойко стучит пятками по полу, и улыбался как дурак.

— Мне нравится, что ты чувствуешь себя как дома, — сказал, а сам прикрыл глаза, чтобы насладиться возмущенным сопением. Она так забавно злилась.

Санни зашумела баночками, зашелестела упаковками, а потом ногу защипало так, будто сотня маленьких крабиков разрывала мясо клешнями.

— Е-я-й! — вырвалось из Муна от неожиданности.