Моя сводная пигалица

Серьёзно? Ого! Я что-то пропустила? Сейчас что, новая мода у парней? Дурацкие трусы-парашюты с детским принтом. Икнув, издаю сдавленный смех, и мне в унисон начинают откровенно ржать примерно человек пятьдесят.

– Парень! Ты красава! Это что, бабушка подарила или противоугонка, от бывшей?!

– Миленько!

– Какая прелесть! – женские голоса со всех сторон звучат с умилением и явным обожанием.

Кто-то неприкрыто ржёт, тыча в бедолагу пальцем. Я пытаюсь сдержаться, чтобы не покатится со смеху вместе со всеми окружающими. Кусаю губы, позабыв о своих коленях напрочь! Какие тут могут быть ушибы, когда перед глазами такие виды! А фигура-то у парня то, что надо. Ноги мощные, раскаченные. Явно спортсмен. Только вот с лицом, точнее со взглядом… Где-то я уже встречала подобный. Замерев под его полным ненависти взором, вжимаю голову в плечи.

– Артур! – в холл под всеобщий хохот залетает тот самый Лёша, который гнался за мной с улицы. – О! Ни… – выдаёт он, растягивая губы в дурацокй улыбке.

– Артур? – пищу я, медленно осознавая, что попала по полной.

И надо же мне было ухватиться именно за его штаны. Страдальчески закатываю глаза, проклиная этот день и всё, что привело меня к нему. Остаётся надеяться, что этот черноволосый злющий здоровяк в жёлтых трусах всего лишь тёзка того самого Артура.

Но нет! Мои надежды разбиваются в дребезги. Я узнаю эти чёрные глазища Разумовского-старшего. Их невозможно спутать ни с какими другими. Забываю как дышать. Надежда на то, что Артур не запомнит моё лицо, разбивается в тот миг, когда он склоняется ко мне, продолжая испепелять взглядом.

– Тебе конец, мелкая, – шипит он, натягивая свои многострадальные штаны.

Икнув, хлопаю глазами. Всё, приплыли!

Артур

Сойдя с трапа самолёта, лечу на парковку, туда, где меня уже как две недели дожидается мой железный конь. Настроение паршивое. Во-первых, потому что сегодня первый учебный день. У меня есть всего пара часов на то, чтобы успеть доехать до дома и собраться на занятия. Сегодня, ясное дело, ничего серьёзного, но присутствовать нужно. Пропускать учёбу не в моих правилах.

Во-вторых, осознание того, что теперь в нашем доме будут жить посторонние, приводит в бешенство. Не понимаю, зачем отцу нужно было тащить эту женщину к нам. Встречались бы на стороне. Просто зло берёт! Ещё и женился втихаря! Ничего мне не сказав.

Мамы нет уже больше десяти лет, но мне всё равно трудно принять то, что кто-то, кроме неё, будет распоряжаться в этих стенах. Спать в её комнате! А ещё эта девчонка, с которой мне непременно нужно подружиться. Чёрта с два! Мне эта дружба вообще никуда не упёрлась! Не понимаю, зачем отцу это нужно? Какое ему дело до наших взаимоотношений?

«У тебя теперь есть сестра. Сводная».

Только он забыл спросить, а надо ли мне это! Ничего, попыхтит и отстанет. Если ему так надо, пусть сам с ней возится. Таскается с ней в универ и блюдёт, чтобы никто не посмел обидеть. Мне этим заниматься некогда и желания нет!

Хмыкнув, усаживаюсь на мотоцикл, надеваю шлем. Люблю скорость, активное движение! Всё то, что заставляет кровь в венах бежать быстрее! Ни с чем не сравнимый кайф. Жар волнами накрывает тело, адреналин создаёт ощущение того, что за спиной вырастают крылья. Эйфория. Ни на что не променяю эти ощущения. Разве что на хороший секс и то, если девушка мне интересна. Пока она трогает моё сердце или то, что пониже.

Жаль, что это никогда не цепляет надолго. Страсть как спичка. Пшик и всё! А вот гонки, либо спорт – это настоящий, долгоиграющий кайф. Баскетбол, лыжи, скейт… Альпинизм вообще отдельная моя любовь. Не передать эмоции, когда висишь на одной руке над пропастью, у которой не видно дна, и твоя страховка – это моральная поддержка друзей. Любой экстрим будоражит круче, чем связь с девушкой. Хотя, возможно, я ещё не повстречал ту, которая затмит собой восхождение на самую высокую точку мира или вызовет взрыв эмоций ярче, чем зашкаливающая на трёх сотнях стрелка спидометра.

Издав протяжный звук, мой «судзуки» покидает территорию аэропорта. Наконец-то! Я скучал.

Въезжаю на территорию нашего дома, с опаской озираюсь по сторонам. Я нервничаю. Не хочу видеть посторонних с самого утра. Пусть это случится хотя бы вечером. Я всё ещё морально не готов! Сжав кулаки, вхожу в дом – тишина. Ну и замечательно! Первым делом в душ и сразу же в универ. От совместного завтрака увольте. Легко поднимаюсь на второй этаж. Дожил, крадусь по собственному дому. От этой мысли начинаю потихоньку заводиться.

В голове крутится одна и та же мысль. Отец женился мне назло. Потому что я в последний момент отказался от его бесценного предложения – перевестись учиться за границу. Прицепился же ко мне с этим образованием! И чем его наш универ не устраивает? Очень высокий рейтинг. Йель ему подавай. Будто я тут отупею и не дай бог не смогу продолжить дело его жизни.

Прокравшись мимо родительской спальни, поджимаю губы. Внутри потихоньку просыпается ураган, который я старательно гасил две недели в Альпах. Снег и прохладный горный воздух немного остудили голову, но сердце так и осталось в огне. Остановившись у двери в свою спальню, бесшумно поворачиваю ручку и ныряю внутрь. Хорошо, кажется, получилось прокрасться неуслышанным. С отцом это редко прокатывало, но теперь он занят.

Делаю шаг и застываю! Моя постель занята! Одеяло смято в комок, под которым, укрывшись с головой, так что торчит только кончик носа, кто-то мирно спит. По габаритам кажется, что ребёнок не старше десяти. Кривлюсь от накатившей ярости. Дом в два этажа, плюс цоколь – места предостаточно. На крыше пустых помещений не сосчитать – располагайтесь с комфортом, просторно, не дует и не капает. Почему ЭТО лежит тут? На моей кровати, в моей комнате! Сжав кулаки от бессильной ярости, вылетаю прочь и сразу же натыкаюсь на отца.

– Артур! – он удивлённо распахивает глаза.

Смотрю на него, не скрывая своего состояния. Он даже отшатывается. Не узнаю отца. Помятый какой-то, заспанный, щетина слегка неопрятная, но и это уже нонсенс для него. Вечно идеальный, с иголочки, свежий, а тут такое ощущение будто по нему танком проехали. Кривлю губы в ухмылке. Семейная жизнь не идёт на пользу?

– И тебе доброе утро, – цежу сквозь зубы. – Что за сюрприз в моей кровати?

– Ну это… Тея.

Отец заносит руку за голову. Этот его жест я знаю. Он пользуется им очень редко. Виктор в смятении и пытается сообразить, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

– Значит, теперь мне нет места в собственном доме.

– Не говори ерунды. Девчонка в состоянии стресса. Я пообещал Эвелине присмотреть за ней, а эта комната как раз рядом с нашей спальней. Да и вид из окна… лоджия. Я хотел…

– Угодить своей женщине в ущерб сыну.

– Ты должен был уехать в штаты.

– Это не повод отдавать мою комнату кому попало.

– Тея – не кто попало! Она дочь моей жены и теперь член нашей семьи, – шипит отец.

– Ну уж нет. Моя семья состоит из двух человек. Я и ты. Для меня третьего нет и не будет, а уж тем более четвёртого.