Моя темная «половина»

Именно по этой причине мужчины решили не покидать Питер в спешке, а задержаться тут под прикрытием шарту еще на некоторое время и окончательно разобраться в сложившейся ситуации. А потом уже следовало выбрать, что делать дальше: остаться и попробовать заключить перемирие с Ийзэбичи или сменить страну в мире Зои так, чтобы, во-первых, убраться подальше от дракона, а во-вторых, чтобы там можно было незаметно отлавливать доноров-смертников для сейлин, если ее голод все же будет возрастать.

Еще существовала возможность отправиться в Неронг, где ждал хозяина и его избранную магический источник. И этот вариант нравился Сэн даже больше остальных. Кир же настаивал на коллективном уходе в Тайлаари, где он сможет надеть на Зою браслеты прародительницы рода Кули, хранящиеся в доме нынешней главы. Жена Ио-Кули, основателя древней фамилии, по легенде тоже была энергетическим вампиром редчайшего класса «Эр», от которого гибли целые поселения. И только два изящных обруча на ее запястьях позволяли сдерживать голод. Миф это или реальность, никто толком не знал, но ювелирные изделия из очень странного металла передавались из поколения в поколение как родовая реликвия.

– Спи-спи, моя маленькая вамп, – шепнул азор, когда Зоя заворочалась во сне. Он провел рукой по ее отливающим серебром волосам и чуть заметно улыбнулся. Выходка девчонки в театре могла стоить им обоим жизни, но… злости на нее почему-то не было. Зато было прогрессирующее желание не выпускать ее из рук, трогать, гладить, тискать, просто чувствовать, что она рядом.

– Ты нянчишься с ней, как ребенок с любимой куклой, – проворчал Сэн, в зеленых глазах которого мелькнуло что-то непонятное. – Куда делся тот хладнокровный маньяк, решившийся бросить вызов всем и вся?

– У каждого маньяка должна быть своя кукла, – философски заметил блондин, – чтобы было на кого тратить все то неманьячное, что затаилось в самых темных уголках выжженной души. – Он рассмеялся… вполне себе маньячно, погладил девушку по волосам и вновь потянулся к картам.

– Универсальная такая кукла, – покачал головой маг, – она же айка, сейлин, вамп, суккуба… Хорошо хоть не су…

– Тихо! – оборвал блондин, покосившись на навостривший «ушки» кактус. – Не учи ребенка нехорошим словам, он сейчас, как и шарту, подключенный к интернет-сети, все скачивает и запоминает.

– А воспроизводит?.. – Гай посмотрел на смышленую зелень с откровенным уважением.

– Пока только учится.

– Покажи? – заинтересовался главный экспериментатор Неронга, тут же забыв о спящей Зое.

– А может, лучше доиграем? – Хозяин шарту указал взглядом на колоду.

– Ах, да-а-а, – загадочно протянул Сэн, – твой ход!

Белая рука зависла над столом, длинные пальцы помедлили, выписывая круги в воздухе, и, аккуратно ухватив за уголок, потянули вверх картонный прямоугольник. Поворот, и… с гладкого глянцевого фона Кир-Кули снова подмигивала знойная брюнетка, прячущая за веером коварную улыбку. Примерно такая же слегка кривила тонкие губы сильнейшего. Его чрезвычайно забавляло выражение досады, которое раз за разом появлялось на лице эйсарда. Аше-ару просто феноменально не везло вопреки всякой логике и статистическим прикидкам. Он уже проиграл компаньону пятьсот сорок восемь дней сверх заключенного недавно договора и при этом отыграл обратно только семь. Проклятая пиковая дама будто сама тянулась к его рукам.

– Ты жульничаешь! – в пятый раз за последний час возмутился азор.

– Интересно, как, если карты сдаешь ты? – ухмыльнулся в ответ гай.

– Замораживаешь время, обегаешь вокруг стола и впихиваешь мне эту мирдову девку? – предположил аше-ар, ловко тасуя колоду. Кусочки картона в его руках порхали в разных направлениях, складывались стопками, но неизменно оказывались, где задумано, словно у заправского крупье.

– Тухловата версия, эйсард, – рассмеялся собеседник, – учитывая то, что ты, как и она, – он кивнул на Зою, – пока не родится древний, будете постоянно находиться именно в моем времени. Так что придумай что-нибудь более правдоподобное.

– Тебе не нравится, сам и придумай!

– А что тут думать?! Любят тебя дамы, Кир из рода Кули! Говорю же, давай в «дурака»!

– Нет уж! – отрезал блондин и, раздав на двоих, тихо застонал, вновь обнаружив у себя роковую брюнетку. – Все, сдаюсь! – Он бросил карты на стол рубашками вниз и откинулся на спинку дивана. Рука машинально опустилась на плечо его личной «пиковой дамы» – пусть не по масти, но по сути уж точно.

А Зоя продолжала сладко спать, и выглядела она при этом такой невинной и беззащитной, как самая настоящая маленькая айка. На ногах ее были теплые шерстяные носки, а вместо разорванного в театре платья – длинная мужская рубашка. Закутанная в теплое покрывало, девушка согрелась и расслабилась, а регенерация Эо подавила на корню зарождавшуюся простуду. Волосы растрепанной гривой лежали поверх пледа. И Кир, немного подумав, нарастил на кончиках пальцев светящиеся голубые шипы, после чего принялся привычно разбирать и расчесывать волнистые пряди.

– Удобная штука эта твоя кукла, – со странными интонациями в голосе проговорил Сэн. – Можно гладить, как кошку, использовать как стимулятор для энергетического запаса и даже, кормя ее, испытывать экстаз.

– Не завидуй, – не отрываясь от своего занятия, буркнул блондин. – Ты свою порцию удовольствия на дороге получил, – скрипнув зубами, добавил он.

– А добавки? – нагло оскалился маг.

– В ближайшее время даже не надейся, – ответил азор.

– То есть не в ближайшее, когда ты наиграешься этой куклой и найдешь себе игрушку поинтересней, можно будет ее забрать? – Губы Светлоликого улыбались, слова сочились насмешкой, и только взгляд оставался внимательным и серьезным.

– Это твой план, да? – Кир-Кули понимающе покивал головой. – Ну, что-то подобное я и предполагал.

– Ты не ответил. – Глаза сильнейшего сузились.

– Забудь. – Потянувшись к столу, аше-ар сгреб карты. – В «дурака», говоришь? Давай в «дурака»!

Некоторое время спустя…

В жилом блоке шарту, скрытом под землей, было тихо, спокойно и уютно. Музыка плавно вплеталась в беседу, Сэн восстанавливал силы, сейлин спала, кактус охотился на мух, и только Кир-Кули нарушал порой общую атмосферу досадливыми восклицаниями. В «дурака» ему тоже не везло.

А в небольшом окошке нового, но уже очень популярного цветочного павильона, который не так давно появился в городском парке и работал теперь там круглосуточно, синеглазая девушка с кособокой улыбкой перетягивала ленточкой букет гигантских сиреневых ромашек. На прилавке, пристально следя за продавщицей, восседал крупный черный ворон, а из-за двери с табличкой «Склад» слышалось тихое фырканье то ли лошади, то ли еще какого-то крупного животного.

Глава 4

Родню не выбирают.

– Интересная смена имиджа, – чуть склонив рыжеволосую голову к плечу, задумчиво протянул Ийзэбичи. Розовый кот несогласно мотнул головой и фыркнул. – Неожиданная даже! – продолжил гость, с откровенным интересом изучая молчаливого собеседника. – Здесь так модно, или великому консерватору на третьем тысячелетии захотелось-таки чего-то нестандартного?

Посланник Сэн снова фыркнул и выразительно посмотрел на гостя, а тот провел указательным пальцем по краю изящного фужера, чуть взболтал его темно-красное содержимое и пригубил.

– А вот алкоголь в этом мире слабоват. – Мужчина вздохнул. – Горит паршиво.

Таас чихнул. И еще раз, и еще парочку, прикрывая ехидную морду розовой лапой. И как-то очень уж сильно эти звуки напоминали сдавленный смех. Несмотря на то что маг и его живность, пройдя через слияние-тривиат, становились единым целым, этому целому ничто не мешало снова распадаться на три самостоятельные части, сохраняющие как внешность каждого участника обряда древних, так и повадки зверей. В то же время личность каждого из них мало того что претерпела большие изменения, так еще и имела способность сливаться в единый разум с хозяином.