Моя твоя дочь

Сама процедура занимает несколько минут, но потом я лежу без движения час, смотрю в окно и предаюсь мечтам, мысленно прошу вселенную, чтобы все получилось с первого раза. Вдруг приходит мысль, что беременность и роды, это новые расходы, декретный отпуск, а вот содержать меня и ребенка некому будет. И нет особых накоплений, как и собственного жилья.

Чувствую, как поднимается былая паника, снова мерещится детский дом, и мой малыш в нем. Но тут же беру себя в руки. Я могу зарабатывать в интернете, переводить медицинские статьи. Найду еще способы, как добыть средства на жизнь себе и ребенку. В конце концов есть еще Роза, всегда поможет. Ну и Нечаев, конечно, на самый крайний случай. И вообще, не буду думать, что там впереди, буду решать проблемы по мере их поступления.

Через час я выхожу из спецкабинета с указаниями не принимать сегодня ванну, не поднимать тяжести и не принимать спиртного. Легче легкого.

– Ну, дорогая, можно тебя поздравить? – вопит Роза, обнимая меня слегка, будто боясь помять.

– Нет Розочка, поздравлять будешь, когда увидим положительный результат, - улыбаюсь, все еще чувствуя легкий мандраж.

– Но первый этап пройден, только ждать теперь, - не унимается подруга, столько жизнерадостности в ее голосе, что и я заражаюсь им. – Так, теперь поедем в пиццерию, меня кормить пора!

– Поехали, - соглашаюсь, давненько никуда с подругой не выходили.

День выдался такой теплый, что захотелось погулять с дочкой после детского сада, на прощание. На ум приходит странное желание пригласить и Макса на прогулку, как раньше. Позвоню, вдруг придет. И может быть не придется собирать вещи и уезжать.

– Роза, я хочу тебе сказать… возможно мне придется вернуться домой, - кручу пальцами стакан яблочного сока с мякотью, и не знаю, как сказать, но решаю не мямлить. – Вам с Александром придется искать другое жилье, с тобой мне было комфортно, но он твой мужчина, и мне неловко. Или найдите мне однокомнатную квартиру, желательно недалеко от станции «скорой помощи», чтобы на работу пешком ходить. Мне теперь придется на всем экономить. Если все получится, то я не смогу работать какое-то время, а расходы возрастут, когда малыш родится.

– Ну, во-первых, не «если», а «когда» все получится, а во-вторых, с чего тебе возвращаться? – подруга уже уничтожила свою половину пиццы и облизывалась на мою часть, я подвинула угощение ей ближе, мне и одного кусочка достаточно.

– Не прижилась в том доме, так скажем, - откусываю тонкое тесто с начинкой, жмурясь от удовольствия. Мой любимый вкус, с копченой курицей и сыром, тягучим и теплым.

– В смысле, не прижилась?

– В прямом, Роза. Я полностью поглощена дочерью, играю с ней, гуляю, купаю и делаю все, что требуется. А Макс вообще перестал на нее обращать внимания. И я в этом виновата, влезла в их идеальную маленькую семью силком, не ждали там меня, понимаешь? А Дарьяна скучает по отцу, ходит грустная, мне просто рыдать хочется оттого, что виновата… - даже сейчас, вспомнив грустное личико дочери, мне плакать хочется, смахиваю слезу со щеки и тянусь за салфеткой.
– Понимаешь, они почти шесть лет вместе, с самого рождения малышки, он ее любимый папочка. А я просто тетя Даша. Вот и решила – Нина Андреевна завтра вернется из клиники, и я уйду.

– М-даа… вот гад, нашел выход, как тебя вытурить из дома. Тогда знаешь, что? Пусть квартиру тебе купит. И не придется тебе тратиться на съем жилья, на свою-то ты сроду не заработаешь. А че, должна же быть какая-то компенсация, за то, что скрывал ребенка от тебя.

Я чуть не подавилась куском любимой пиццы. Нет, на такое никогда не пойду. Я же не вымогательница!

– Так действуют только бессовестные женщины, я до их уровня никогда не опущусь, - гордо вскидываю нос, салютуя стаканом с соком.

– Ну тогда твой Нечаев будет воспитывать двоих детей скоро. Дочку, и того, которого ты родишь.

Она это так спокойно сказала, что я не сразу вникла в суть. А когда вникла, то сок превратился в комок глины и встал поперек горла, аж закашлялась. Подруга шлепала мне по спине, ладно вполсилы, а то бы дух мой вылетел вон.

– Ты не шути так, Розочка, - смеюсь сквозь выступившие слезы, пытаясь дышать ровно.

– Я вполне серьезна. Не знаю, чем ты думаешь, но тебе с ним трудно будет тягаться в суде, ни денег, ни друзей влиятельных. А у Нечаева все это имеется в достатке.

– Да какой суд? Ничего не понимаю.

– Давай рассуждать логически, не торопясь. Если ты после сегодняшней процедуры окажешься беременной, то через полгода будешь вынуждена уйти в декрет. Так?

– Ну-у… месяцев через семь, да, чему буду безумно рада, - улетаю мысленно на семь месяцев вперед, представляя большой уже живот, в котором живет сын любимого мужчины. Даже захотелось положить руку на живот, но одергиваю себя.

– Во-о-от. Зарабатывать уже не сможешь, оплачивать съемное жилье тоже, - вкрадчиво цедит подруга, пытаясь донести все ужасы материнства, видимо. Но я это и сама знаю, уже думала, как зарабатывать буду в дальнейшем.

– Я буду брать больше работы в инете, медицинские статьи переводить, или курсовые писать. Да репетитором стану, сейчас можно и по скайпу работать, даже из дома не выходя.

Роза откинулась на спинку диванчика и смотрит на меня так, будто я чушь сморозила. Потом тянется за зубочисткой, и отворачивается от меня, вздыхая. Ее душит мой оптимизм.

– Ну а что? Сколько молодых мам воспитывают деток без мужа, не я первая, не я последняя. Мой сын будет иметь все, что нужно!

– Хах, сын? Ты уже на пацана настроилась, удивляюсь тебе.

– Я так чувствую. Ну или так хочу, никто не может мне запретить мечтать.

Мне надоел этот странный разговор, да и в кафе душновато, хочу на свежий воздух. Смотрю на позолоченные часики на левом запястье, еще рано за дочкой в детский сад, придется еще посидеть здесь. Оглаживаю витой браслет часов, вспоминая, как Макс подарил их мне на трехлетие нашей совместной жизни, вместе с огромным букетом розовых роз. Вернуть бы это время…

– Значит, будет у Нечаева дочь и сын. А ты снова одна останешься, - продолжает мучить меня Роза, чую, поссоримся сегодня, впервые за все время нашей дружбы. – Вот так узнает Нечаев, что ребенок от него и подаст в суд, или в органы опеки, и будет прав. Жилья своего у тебя нет, мужика тоже, который содержал бы вас, работы нет. Ту подработку в инете они во внимание даже не примут. А у Макса все есть.

– Чего ты хочешь от меня, - рычу уже, бросая измятую салфетку на стол. – Макс не такое чудовище, ты просто его не знаешь… Сдается мне, ты просто не хочешь съезжать с моей квартиры, и искать другое жилье.

– Ну да, нам комфортно в этой квартирке. А вот, что ты знаешь о бывшем муже. Сама говорила, что он изменился. Разве нет? А чего же ты сбежать от него решила?

– Тут другое… не хочу мешать, - закусываю нижнюю губу и рассматриваю улицу за окном кафе, пошел дождь, мелкий и теплый, никто даже не торопится укрыться в помещениях, идут прохожие, улыбаются, будто радуются весеннему изменению погоды.

– Ну вот, обижаешься. А так и будет, люди меняются, особенно если бизнесом серьезным занимаются, черствеют и уже не смотрят, кто перед ними, если надо растопчут и не пожалеют. А вот если у тебя будет собственное жилье, то уже можно будет побороться за малыша. И мы с Сашей поможем.

– Я не хочу бороться. Макс не узнает о моей беременности, если она случится. Даже разговаривать пока не о чем. Ты поела? Подбрось меня до детского сада.

Я поставила точку в разговоре, но эта мысль точит мой мозг, грызет нещадно. Да, что я дам малышу? Ничего. А Максим может дать все, уж не знаю, насколько он богат. Странно то, что простой спасатель за несколько лет поднялся так быстро и высоко, хотя всегда раньше мечтал разбогатеть, а я еще смеялась, что он не ту профессию выбрал. Но он смог. И он изменился, это точно, как Роза сказала – стал черствым и беспощадным. Ему меня не будет жаль, если так случится. И вместо того, чтобы помочь мне с ребенком, он просто отберет его у меня.