Моя вторая четвертинка

– Так! – стучал он по полу ногой в драном носке и не знал, к чему прицепиться. – Валентина! А где бокалы, фужеры… я не знаю, где посуда из сервиза?!

– Как где? – наивно уставилась на него Валя. – Так их же у нас еще твоя прошлая девица сперла, ты что – не помнишь? Еще и деньги у тебя вытянула…

Сизов сделал вид, что никаких девиц не помнит – не было их в прошлой жизни, уселся на свободный стул и отвел глаза. Ириша с Танюшкой всполошились – вовсе не надо было напоминать про каких-то там девиц, которые бессовестно обирают доверчивых мужчин! Они и сами хотели поступить таким же образом, поэтому лишний раз не хотели будить бдительность в своих кавалерах.

– А давайте выпьем за знакомство!! – предложила свой коронный тост Иришка, вскочила с колен Вовчика и прочно уселась обратно. – Меня зовут Иришка! Можно просто – Ирочка!

– А я Танюшка! – поддержала ее подруга и вспрыгнула на колени Николаича, чем привела его в неописуемый восторг.

Валентина тоже поднялась:

– А меня зовут…

– А тебя мы знаем! Сидеть!! – бешено заорал Сизов и поддернул колени к самому подбородку. – Давайте лучше сразу пить!

Никто не возражал.

Глава 3 Сватовство – порыв чистый!

Серафим Сергеевич решил встать пораньше и поехать в Роев Ручей – известный всему городу славный уголок природы, где можно посмотреть интересных зверей, насладиться природой, просто отойти от ненужной суеты и спрятаться от назойливого Лехи.

Он быстро позавтракал, нарядился соответствующим образом и даже уже выскочил за двери, где и был задержан расторопным товарищем.

– Уже готов? Молодец! – хлопнул его по плечу румяный и выспавшийся Леха. – Поехали, я сегодня на машине.

Серафим испустил протяжный вздох и поплелся за другом. Опыт показывал, что лучше быстро съездить, развязаться с этим делом и отдыхать в свое удовольствие, нежели тратить время на протесты, – Леха мог и силу применить.

На машине добираться было куда удобнее, нежели на своих двоих, и уже минут через двадцать они звонили в покрашенную синей краской дверь очередной пассии.

Едва открылась дверь, как в нос шибануло кошачьей мочой.

– Проходите, гости дорогие, – лучилась улыбкой кругленькая женщина с высокой прической на голове. – А я вас уже заждалась… Ой, а что вы мне принесли? Цветок? Боже! Какое изумительное чудо!

Сегодня, как и вчера, Леха припер бутылку вина и горшок с геранью, плотно упакованный в газету.

– Проходите же, а я побегу, поставлю эту прелесть на подоконник! Как вы думаете, ей подойдет окно, выходящее на восток?

Ни Леха, ни Серафим Сергеевич такой тонкости не ведали. Женщина между тем металась по всей квартире с цветком и про гостей, казалось, вовсе забыла.

– Надо непременно ее помыть, – бубня себе под нос, она понеслась в ванную. – Нет! У нее же ворсистые листья! – вылетела она оттуда и бросилась в спальню. – Останутся пятна, пойдет гниль… надо только на солнечное окно! А если на ней появится паутинный клещ?

Мужчины, забытые хозяюшкой, простояли в прихожей минут пятнадцать. Серафим уже толкнул приятеля в бок и прошипел:

– Будешь жениться или сразу домой пойдем?

– А выпить? – в ответ шепотом возмущался Леха.

– А машина? Ты ж за рулем!

– И ни фига! Я ж маленько!

Они уже не только перешептывались, но вовсю обменивались дружескими тумаками, но внимания хозяйки так и не добились. Зато в прихожую выскочила маленькая лохматая собачонка и, подскакивая от возмущения, залилась оглушительным лаем.

– Это она чего? – стушевался Леха.

– Выгоняет, наверное… – равнодушно пояснил Серафим. – Или приглашает.

– Ну давай тогда проходить, – решил Алексей и принялся стягивать обувь.

В комнате, куда прошли позабытые гости, царил разгром. На диване валялось штук шесть подушек, журнальный столик был заставлен тарелочками, на которых лежали засохшие куски хлеба, шкурки от мандаринов и спитые пакетики чая. В серванте отчего-то был выдвинут ящичек с документами и поверх бумаг возлежал огромный котяра, в углу на кресле высилась целая гора белья – вероятно, хозяйка в этом полугодии проводила стирку. По этой горе двое щенков – таких же лохматых, как и их заливистая мамаша, лазили, падали, карабкались, зарывались в тряпки, в общем – резвились. Полки книжных шкафов ломились от обилия журналов, газет и книг. На стуле лежали клубки шерсти, из которых торчали спицы, что говорило об умении хозяюшки вязать, и почти посреди комнаты стояло ведро с водой, где произрастало непонятное растение.

– Субботник у нее организовать, что ли?.. – испуганно оглядывался Леха. – Ты представляешь, я у нее первый раз в гостях… Такая приятная женщина, ну такая приятная… была…

В это время лохматая собачка решила выразить гостям свое крайнее презрение и расположилась прямо посреди старенького, затертого ковра с весьма недвусмысленными намерениями.

– Ты, дрянь такая, что делаешь?!! – оттолкнул ее ногой Леха. – И без тебя уже весь дом зас…

Собачка залилась таким пронзительным, обиженным лаем, что хозяйка немедленно прибежала в комнату, схватила ее на руки, расцеловала, куда только возможно, и лишь после этого уставилась на гостей.

– Ой, а вы уже прошли? Вы не знаете, чего это Адель испугалась?

– Да хрен ее знает, – отмахнулся Леха и спросил напрямую: – Нам позже прийти или сейчас посидим, поговорим? Мы, между прочим, жениться пришли.

Видя такие серьезные намерения, женщина оттащила вопящую собачку в спальню и быстренько вернулась к гостям.

– Ой, ну отчего же позже… – смущаясь, поправила она башню на голове. – Давайте сейчас все обсудим…

Леха крякнул – вообще-то ему сначала хотелось хотя бы чайку попить… Серафим уже научился понимать друга без слов, поэтому улыбнулся и проговорил:

– Ну что ж, тогда давайте за стол! Приглашайте, хозяюшка, приглашайте…

Уж лучше бы они сидели в комнате. В кухне картина была такой удручающей, что Леха без слов повернул обратно. Он бы, может, и сбежал, чисто по-английски, не прощаясь, но путь к выходу преграждала миловидная женщина.

– Проходите, проходите, не робейте. Чего же вы, Алексей Никитич, застеснялись? – смущенно хихикала она и ощутимо толкала его в спину. – Кстати, познакомьте же меня со своим другом! Меня зовут Камелия Борисовна! Алексей, ну скажите же своему другу, что у меня редкое, совершенно замечательное имя!

Серафим уже не слышал никакого имени, он устремился к раковине. Забыв про все правила приличия, он включил воду и, не боясь обидеть эту самую Камелию, принялся за мытье посуды. Нет, он терпеть не мог мыть грязные тарелки, но сидеть за столом, где грудой высятся кастрюли, чашки, плошки с остатками еды, валяются вилки, какие-то засохшие куски хлеба и огрызки яблок, он не мог. К тому же он помнил, что у этой красавицы с замечательным именем в школу ушел ребенок, и куда он вернется? И потом – сейчас Леха попросту выскочит от этой Камелии, а назавтра новая герань, новое знакомство…