Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 10

Юкиносита на мгновение уколола меня пронзающим взглядом, но послушно отпустила Миуру. Та уронила освободившуюся руку и отступила на шаг.

Втиснувшись между ними, я жестом предложил Миуре вернуться на место, не прикасаясь к ней.

Подскочившая Юигахама похлопала её по плечам, заставляя сесть. И недовольно посмотрела на Юкиноситу.

— Успокойся немного… Хорошо?

Глядя на них, я подтянул свой стул так, чтобы оставаться между Миурой и Юкиноситой.

— Ты в порядке?

— Да. Разве я не сказала? Я уже привыкла к такому.

Юкиносита крепко сжала руку, только что державшую руку Миуры, и горько мне улыбнулась. Вся её агрессия уже улетучилась.

— Юкинон… — Беспокойно пробормотала Юигахама.

— Сейчас меня это не волнует… Близкие мне люди меня понимают, и этого вполне достаточно.

Юкиносита бессильно улыбнулась, потёрла руку, державшую Миуру, и села. Видя, что всё улеглось, Юигахама облегчённо вздохнула и вернулась на своё место.

Молча смотревшая на них Миура прикрыла глаза.

И тихо прошептала чуть дрожащими губами, — …Это нормально, да?.. Вот почему.

— А? — Переспросила Юигахама.

Миура отвела взгляд. — Близкие люди… Я тоже хочу быть близким человеком и потому должна знать. — Смущённо добавила она, провела рукой по волосам, отвернулась и отсутствующим взглядом уставилась в окно.

…Да, вот в чём дело.

В её словах не было и намёка на попытку что-то до кого-то донести, но я их понял. Хотя это скорее эмпатия, чем понимание.

Юкиносита не единственная, кто страдает от бесцеремонности окружающих.

Уверен, он страдает тоже. Учитывая их общее прошлое.

Недопонимание имеет место с обеих сторон.

— Миура. Так ты хочешь знать совсем не то, что случилось когда-то, верно?..

Я ощутил, что в моём голосе прорезалось удивление.

Миура зыркнула на меня. Но в её взгляде вместо обычного напора блестела влага.

Она хочет знать совсем не то, что было в прошлом. И уж тем более не ответ Хаямы на анкету.

О чём он думает? Что он чувствует?

Именно его чувства она и хотела знать.

Она хотела понимать его.

— П-просто… Я просто подумала, что было бы хорошо, если бы мы могли оставаться вместе подольше… М-м, вместе со всеми… как сейчас… — Немного нервно попыталась объясниться Миура, но вся её энергия окончательно улетучилась. Она замолчала и понурилась. — Просто Хаято в последнее время как-то отдалился… Словно собирается совсем уйти, — очень тихо добавила она, уткнувшись взглядом в пол.

Не знаю, что именно значит «последнее время». Но окружение Хаямы постепенно меняется.

Признание Ишшики. Прогулка с Оримото и её подружкой, девчонками из другой школы. И наконец слухи насчёт Юкиноситы.

До сих пор не было никаких историй, в которых фигурировал бы Хаяма. Нет, точнее, он старательно их избегал. А теперь баланс нарушен.

Они начали отдаляться друг от друга, и тут как раз начались разговоры про разбиение по классам. Все отлично понимали, что их компании недолго осталось существовать.

Именно эти отдаление и распад чувствовала Миура.

— Я знаю, что даже для меня это странно, но… я… у меня ничего больше нет.

Юигахама встала и двинулась к Миуре. Присела рядом с ней и взяла её за руки.

— Тут нет ничего странного. Совсем ничего. Хотеть быть вместе – это очень даже нормально… — добрым голосом сказала она.

Миура глубоко-глубоко вздохнула, не поднимая головы. Её дыхание звучало так, словно она с трудом сдерживает всхлипывания.

Уверен, она прекрасно понимала, что им не быть всегда вместе, что в будущем не всё будет так, как хочется, и что одно неосторожное слово может всё разрушить. Но всё равно не хотела терять друзей.

Вот почему она хотела как минимум быть рядом, оставаться рядом, чтобы иметь возможность поддержать Хаято Хаяму, его окружение и его желание быть таким, какой он есть.

То короткое и скромное письмо. Единственная форма слабого сопротивления, на которую она способна. Обуревающие её чувства и желания, спрессованные в единственную фразу.

Но именно из-за этого я кое-что не понимал.

Глубоко вздохнув, я заговорил.

— Слушай, Миура. Если Хаяма тебе не говорит, не значит ли это, что он не хочет, чтобы ты знала? Он ведь может тебя возненавидеть.

— Погоди, Хикки!

— Хикигая…

Юигахама посмотрела на меня осуждающе, Юкиносита – удивлённо.

Я прекрасно понимал, что задаю жестокий вопрос. Но всё равно должен был его задать. Не потому, что хотел оценить решимость Миуры. Честно говоря, это меня совершенно не интересовало.

Просто я не был уверен, правильно ли переступать черту, если другой человек этого не хочет. И думал, можно ли построить такие отношения, за которые не приходилось бы волноваться.

Вот почему я задал этот вопрос.

— Понимая это, ты всё равно хочешь знать?

Я хотел понять, согласна ли она переступить черту, даже если её за это возненавидят, начнут презирать, обвинят в бесстыдстве и в том, что она кого-то ранила.

Миура ни секунды не колебалась.

— Я хочу знать… Я всё равно хочу знать… Потому что у меня больше ничего нет.

На её глазах блестели слёзы, голос дрожал, но она не колебалась.

Наверно, в ней всегда жило это чувство. Чувство, что она хочет знать, что хочет понимать. Просто сейчас она капля за каплей открывала его, отчаянно сдерживая дрожь дыхания.

Если она знала, что её желанию не суждено сбыться, но всё равно искала и боролась…

Это ничем не отличается от кое-кого другого.

— Понятно. Тогда я что-нибудь придумаю.

Настала моя очередь отвечать без колебаний.

Юигахама с Юкиноситой удивлённо посмотрели на меня.

— Что ты имеешь в виду?..

— Заставлю его рассказать. А если не расскажет, сам выясню.

— Даже если скажет, не факт, что скажет правду.

— Да. Значит… проведу расследование.

Но наверно, этого всё-таки недостаточно.

Надо выяснить, почему Хаяма вдруг стал таким упрямым и почему скрывает свой выбор. Наверно, будет непросто, но об этом я подумаю позже.

Сейчас важнее решимость Миуры.

— Как бы то ни было, стопроцентной точности не гарантирую… Но если тебя такое устраивает, я займусь этим, — ещё раз предупредил я её.

— Юмико, согласна? — Мягко спросила Юигахама, посмотрев ей прямо в лицо.

— …Угу, — совсем по-детски ответила Миура, шмыгнув носом и вытерев глаза рукавом. В итоге её глаза начали смахивать на глаза панды.