Моя запретная

— Ты просто моя, Александровна, — шепчет и наклоняется к моему лицу

Внезапно за дверью раздается какой-то шум, ручка дергается и дверь открывается. Прежде, чем посетитель входит в класс, Егор отходит от меня на приличное расстояние и опускает голову, словно ничего не было. А я не дышу даже. Не могу просто.

— Волков, а ты чего тут ошиваешься? — раздается голос крестной.

— Да вот…

— Это еще что за вид у тебя? — перебивает его тетя Валя, пока я привожу в порядок дыхание.

— Иди Егор, на физкультуру, — произношу тихо, он косится на меня, — иди.

— Запомните, что я вам сказал, Ксения Александровна, — бросает он у самого выхода и выходит из класса.

Я же, не глядя на крестную, сажусь на свой стул и утыкаюсь лицом в ладони.

Так это просто не прекратится, я слишком хорошо это понимаю. И я слишком непредсказуемо реагирую на этого мальчишку. Как девчонка малолетняя теряюсь под его напором, под его взглядом пронзительным.

После Игоря и рождения дочери, я не превратилась в синий чулок и мужчины, конечно, оказывали мне знаки внимания, с кем-то даже пробовали строить отношения, пробовали до тех пор, пока не доходило до признания, что у меня вообще-то есть дочь. И нужно было только видеть, как стремительно исчезали эти «серьезно настроенные» мужчины, как только слышали о ребенке. Я не расстраивалась, моя дочь — самое драгоценное, что есть у меня на этом свете, и, если мужчина не способен принять ее существование, то и мужчина мне такой не нужен.

А потом я и вовсе решила, что не судьба. И каждому желающему хотя бы просто познакомиться, сразу в лицо бросаю факт о наличии у меня маленького ребенка.

Так я пришла к выводу, что отношения мне не нужны.

К тому же, если уж быть совсем честной, к своим кавалерам я не испытывала совершенного нечего, вообще. Не было ни трепета, ни дрожи в коленка, ничего не было. После Игоря я словно закрылась в себе, спрятав глубоко внутри все то, что чувствовала.

И прятала ровно до настоящего момента. Так нельзя, это неправильно.

Поднимаю взгляд на крестную.

— Мне нужна твоя помощь.

Глава 6

Егор

— Ты мне по гроб жизни должен будешь, — рычит Белый, в очередной раз настраивая гитару.

Я его понимаю, все-таки подставил я его знатно, вместо того чтобы катать в доту, или тискать девчонок, он вынужден заниматься творческой самодеятельностью по случаю предстоящего концерта в честь дня учителя. Ну ж что тут скажешь — сопутствующие издержки дружбы со мной. Сам виноват.

— Ой да не ной, меня Терминатор завалила дополнительными с Семенычем, а тебе всего на гитаре пару раз потренькать.

Вообще Пална как с цепи сорвалась, до олимпиады времени еще как обезьян в джунглях, а она меня уже натаскивать решила. И только меня, блин, одного. Как будто я единственный из всего лицея удостоен чести его представлять. Тот же Белый на свидания с математиком не ходит, зато я с информатиком за милую душу. И Семеныч тоже, вечно недовольный, как собака бешенная на меня кидается. И отчего-то не сомневаюсь я в том, что не обошлось тут без тяжелой руки Ксении, чтоб ее, Александровны.

После того случая с дракой она на меня даже не смотрит, на уроках не спрашивает и делает все, чтобы ни в коем случае со мной наедине не остаться. Боится. И не меня боится, а себя.

И ко всему прочему я все-таки получил люлей от бати, до которого настойчивая Ксения Александровна все же дозвонилась и поведала интересную историю. О чем конкретно они с отцом говорили я не в курсе, но впервые за долгое время, я хорошо так от него отхватил. Так что у меня теперь своего рода домашний арест строгого режима.

— Вот скажи мне, оно того стоило? Че ты в ней нашел? — снова заводит шарманку Белый. — Ну в ней же ничего нет.

— Это в тебе и курицах твоих ничего нет, а в ней есть все.

И я ничуть не лукавлю. В ней есть все, что мне нужно и она будет моей, посопротивляется, но все равно будет. Может не сейчас, может позже, но будет. Я видел ее реакцию на себя — ротик приоткрытый, дыхание учащенное, зрачки расширенные.

И я уже в предвкушении сегодняшней репетиции, потому что сегодня не только мы с Белым после уроков в классе торчим, с сегодняшнего дня класс в полном составе начинает подготовку к концерту. А в полном — значит включая классного руководителя. Да, Ксения Александровна, вот он еще один недостаток классного руководства.

Белый слишком долго думает, что бы такого ответить, и к тому времени как он открывает рот, в класс заваливается с гулом заваливается весь одиннадцатый «А».

— Да харе галдеть как сороки, ни черта не слышно, — рявкает разражено Белый на щебечущих одноклассников. — Дайте гитары настроить.

Он как раз заканчивает со своей и берет мою. Надо сказать авторитет у него непоколебимый, в помещении сразу становится тихо, как на кладбище, и только периодическое треньканье нарушает блаженную тишину.

— Я смотрю все уже в сборе.

В классе наконец-то появляется краса моя ненаглядная. И я, наверное, выгляжу сейчас как дебил последний, идиотская улыбка самопроизвольно появляется на роже. Я уже соскучился по этой злючке. Надо ли говорить, что на уроки русского и литературы я теперь хожу в два раза реже, потому что дополнительные занятия по информатике мне вфигачили вместо пар классухи, зато учить самостоятельно приходится в два раза больше. Не то, чтобы я тупой и сам не тяну русский с литрой, но почти не видеть Александровну — это пытка. Изощренная.

— Сегодня свободен актовый зал, поэтому я предлагаю всем дружно переместиться туда, — произносит Александровна.

Возражений, естественно, нет и мы всей нашей дружной компанией меняем локацию.

— Подыграешь мне? — тихо говорю Белому, пока все заняты обсуждением нашего праздничного номер.

— Че ты опять задумал? — закатывает глаза Белый. Впрочем, оба вопроса, естественно, риторические. Конечно, он подыграет и, конечно, я что-то задумал.

— Волков, Белов, я надеюсь ваш номер уже готов? — обращается к нам Александровна.

— Естественно, Ксения Александровна, — скалюсь, и облизываюсь как котяра довольный.

— Тогда, может, продемонстрируете нам? — произносит все тем же тоном строгой училки, от которого меня просто уносит. Эта женщина однозначно сведет меня с ума, и я на ней женюсь.

Поднимаемся с Белым со своих мест, берем гитары и стулья. Стулья ставим посреди сцены, пока все с интересом за нами наблюдают. Еще бы, когда они еще увидят такой офигенный дуэт. А чего скромничать, ни мне, ни Белому медведь на ухо не наступал. Вообще два симпатичных пацана плюс две хорошо звучащие гитары — это беспроигрышный вариант.