Моя зависимая любовь

— Но оно может значить что-то для других.

— Для кого?

— Для тех, кто знает, где пара этого браслета. И для тех, кто наблюдает за тобой.

— Мне все равно, — он пожал плечами. — А для тебя оно что-то значит?

— Да…

— Правда? — он посмотрел на неё.

— Правда.

— Я подумаю об этом, детка.

***

А потом звонил брату. И рассказывал всё, что случилось с ним за это время; все, что он понял, осознал. И чувствовал его поддержку. И заново узнавал, как важна семья.

— Док, что если Джесс не захочет видеть меня и не захочет вернуться ко мне? — спросил однажды Коул своего психотерапевта.

— Ты должен быть готов и к такому варианту, — ответил ему доктор. — Джессика имеет право на это решение в своей жизни. Ты должен будешь его принять и уважать. И ты должен заранее подумать о том, как ты справишься с тем, чтобы принять это её решение и не навредить себе. И вот тебе задание к следующей встрече: ты должен составить план из тех методик, что ты научился здесь, которыми ты воспользуешься, если Джессика скажет, что не хочет возвращаться к тебе.

В ту ночь Коул исписал несколько листов и создал собственный план выживания на тот случай, если Джессика скажет ему «нет». План, который позднее ему всё же пришлось претворить в жизнь.

— Курс реабилитации — это не диета, — говорил ему наставник в один из последних дней. — Это период, когда зависимый человек под присмотром и при помощи других людей меняет свой образ жизни. Это твой выбор на каждый день: шоколадный батончик или овощи гриль, отдых в клубе или полноценный сон, шумные вечеринки или новая книга. Мы выбираем это каждый день. И знаем, что это наш выбор.

Коул повторял себе эти слова каждый день.

Говорят, привычка формируется на двадцать первый день. Коул пробыл в центре в два раза больше. Стал ли он другим человеком? Возможно. Был ли он уверен в себе? Нет, но он был готов к борьбе, был готов сражаться за каждый свой день, за каждый свой осознанный выбор. И знал, что его борьба только начинается, но теперь он хотя бы видел то, с чем ему предстояло бороться. И он был вооружен.

Дэни, его младший братишка, прилетел за ним, когда период реабилитации подошёл к концу.

— Как там дом?

— Стоит.

— А Джесс?

— В доме пусто, я вернул Терезу. Там все сверкает и вкусно пахнет.

Коул с благодарностью посмотрел на брата, которому удалось вернуть его любимую домработницу.

— Коул, — обратился к нему наставник, — ты помнишь? Девяносто дней карантина. Постепенное возвращение к нормальной жизни. Исключи стрессы, соблюдай правила. И я всегда на связи.

— Я помню, спасибо, друг, — Коул на прощание обнял наставника, подхватил чемодан с вещами и вместе с братом отправился к арендованной машине.

— Сколько миль ты проехал за рулем?

— Расслабься, бро. Нам только добраться до города, — усмехнулся Дэни. — Не мог же я приехать за тобой на такси.

— Это верно, — Коул потрепал брата по голове. — Чертовски рад тебя видеть, братишка.

— И я, Коул. Очень рад. Ты хорошо выглядишь, — он оглядел брата.

— Чувствую себя также, — кивнул тот. — Ну что, ты подумал над моим предложением?

— Да, — водитель кивнул, следя за дорогой. — Вот только как мы будем делить одну спальню на двоих?

— Мы и не будем. Пора переезжать, Дэни, — Коул смотрел в окно и предвкушал много приятных перемен в своей жизни.

Получив свой телефон обратно, Коул первым делом вышел в сеть. Инстаграм Джессики продолжал пестрить фото из разных стран южной и северной Америки, и Коул понял, что Джесс еще не вернулась. Но когда её ждать? Он должен был это выяснить. Поэтому, едва оказавшись в Лос-Анджелесе и приведя себя в порядок, он отправился в западный Голливуд, сделав лишь одну остановку на углу Родео Драйв и Брайтон Вэй в Беверли Хиллз.

Спустя двадцать минут актер вышел из магазина, а в его кармане лежала квадратная коробочка рубинового цвета со скошенными углами.

Коул припарковал машину на привычном месте на Уоринг Авеню и взбежал на верхний этаж, на всякий случай позвонил. Конечно же, никто не открыл, внутри было тихо, и тогда он открыл дверь своим ключом.

В квартире и правда было пусто. На кухне стоял пустой холодильник, стояли пустыми полки. Но сама квартира не выглядела не жилой. То тут, то там лежали знакомые ему вещи девчонок: что-то из одежды, какие-то украшения, пустые коробочки. Он ходил по квартире, осматривался, а потом направился в комнату Джессики.

Он так давно не был здесь. Будто впервые осматривал её: небольшая кровать изголовьем к стене, на которой они ютились в те ночи, когда он спал здесь, теперь она была заправлена розовым покрывалом, на ней сидел большой белый медведь. Странно, Коул его раньше не видел. Напротив тот самый комод, а перед ним зеркало. Он вспомнил, как смотрел в отражении на лицо Джесс, когда любил её здесь, стоя у комода. Видел, как она откидывала голову, закусывала губу или склонялась над его поверхностью и роняла голову на руки… А у окна все так же стояло кресло, в котором он так часто сидел и ждал, пока Джесс собиралась.

На стене напротив много крючков, на которых висели медали, штук сорок, не меньше. Коул подошел и принялся их рассматривать. Все они были с чемпионатов. Первые, вторые и третьи места из Лондона, Берлина, Парижа, Рио, Буэнос-Айреса, Токио, Москвы… Эта девчонка объездила не меньше стран, чем он.

Над крючками на полке стояли кубки и тарелки с гравировкой. Весь остаток стены украшали фото разных размеров Джесс и Брайана, видимо, с разных турниров и с разных уголков земного шара. Они были без рамок, просто держались канцелярскими кнопками. Её жизнь на более чем ста фотографиях за последние, наверное, лет пять-семь. И среди них ни одного фото с ним…

Коул сорвал ту, где она была в том самом розовом платье. Разорвал вдоль, бросил половину с Брайаном на пол, а вторую сложил в карман джинсов.

Он развернулся и прошел в небольшую гардеробную. Половина плечиков была пустой. Обувные полки тоже были полупусты. Коул подошел к большому зеркалу в пол у одной из стен. В его раму была просунута лента из фото-будки. Там он и Джесс. Они улыбались, дурачились, целовались. Коул оторвал нижнее фото и сложил в тот же карман.

Прошёл дальше, в ванную комнату. Почти полностью пустую. Пустые полочки, пустые шкафчики.