Моя жена – ведьма. Дилогия
Шрифт:
— Нет! — твердо сказал я.
— Что «нет»? — не понял он.
— Да! — так же твердо опроверг я.
— «Нет!», «да!» — я не успеваю следить за ходом ваших мыслей. Что вы имели в виду?
— Мне нужна моя жена. Гнедина Наталья Владимировна. Пожалуйста, верните ее, и я охотно подискутирую с вами на любые философско-религиозные темы.
— А вас не собьешь, — улыбнулся демон. — Зовите меня Велиар. Просто, без титулов… Ваша супруга действительно здесь. Поясню почему… Каждая ведьма, обладающая темной силой, обязана хотя бы время от времени творить зло. На Наталью Владимировну возлагались особые надежды, ее магическая мощь чрезвычайно высока. Она умна, вспыльчива, чувственна, красива — у нее были все данные для того, чтобы возглавить ведьмовское движение в вашем мире и трудиться на благо НАШЕГО дела.
— Велиар, — устало выдохнул я, — не хочу казаться навязчивым, но раз уж вы сами сказали, что моя жена здесь, верните ее. Мы просто уйдем. У меня нет желания причинять кому-либо неприятности…
— Это мне-то?! — рассмеялся он. — Надеюсь, вы не столь самоуверенны, чтобы мне угрожать. А я не столь подозрителен, чтобы искать в ваших словах двойной смысл. Очень сожалею, но так просто, без всего взять да и отдать такую великолепную ведьму я не могу. Уверен, что при соответствующей обработке в конце концов мы выбьем из нее все сентиментальные глупости.
— Хорошо. Что вы хотите взамен?
— О, тут надо подумать… — Демон изящно сменил позу, погрузившись на несколько минут в глубокое размышление.
Пользуясь затишьем, на меня обрушились Анцифер и выпрыгнувший из кармана Фармазон:
— Сереженька, только не поддавайтесь на провокации!
— Точно! Это такая сволочь — ему обмануть, как мне, пардон, рюмку водки скушать.
— Берите в охапку жену и быстренько к нам, мы вас спрячем!
— Факт! Мы вас обоих в такое место запузырим, не то что Велиар, сам Господь Бог не найдет.
— Главное, не подписывайте никаких бумаг! Сейчас за договор с Дьяволом по голове не погладят, у нас с этим строго. Будет просить душу — не давайте!
— Это правильно! Кто ты есть без души? Умственный калека! А с душой, да с расстановкой, да по маленькой под селедочку…
— Да тихо вы! Все понял, принял к сведению и навек запечатлел в памяти. Анцифер, если мне действительно удастся перехватить Наташу, вы уверены, что сумеете вернуть нас домой?
— Не уверен, но разве у вас есть выбор?
— Выбора нет, — честно признал я.
Тут и хозяин дворца пришел к определенному мнению. Он зевнул, потянулся, полюбовался перстнями на левой руке и деловито предложил:
— Вы обучаете меня основам вашей магии — я возвращаю вам законную жену. По рукам?
— По рукам. А чему конкретно вы хотели бы научиться?
— Как чему?! Сочинять стихи!
Наверное, какое-то время я обалдело смотрел на верховного демона, пытаясь понять, издевается он или нет. Крупный, выражаясь уголовным языком, авторитет, второе лицо после Сатаны, прямо намекает, что вся возня с интригами против моей жены имела одну-разъединственную цель — заставить включиться в это дело меня и понять принцип моей «магии»! Слов нет… одни слюни. Как же все, оказывается, запутано… То, что на поверхности: Сыч, сгоревшая шерсть Наташи, волки, кровь, — все это шелуха! Если копнуть поглубже, то открываются такие виды… Само слово «искусство», несомненно, имеет общий корень с «искусом» или «искушением», а значит, относится к прерогативе «темных сил». Но, с другой стороны, мы всегда говорим: «Талант от Бога» — и свято уверены, что настоящий художник, поэт, музыкант черпает свое вдохновение из светлого источника. Он словно служит проводником Высшего Космического Разума и отдает через свои творения людям отраженный и преломленный свет чистой энергетики. Никто не призывает восхищаться ленью, злобой, ненавистью, похотью… Бодлер, написав «Цветы зла», показал пораженному человечеству всю бездну ужаса и греха, в которой погряз мир. Кустодиев рисовал толстых розовощеких баб не для восхваления сладострастия плоти. Он был болен и совершенно искренне старался воспеть силу, здоровье и красоту полноценного человека. Я бы мог привести еще сотни
примеров, но все они сходятся в одном: Творец ищет Свет. Дьявол упорно пытается заставить его принять Тьму. В душе каждого художника вечно борются Зло и Добро. «Душа человеческая — вот поле битвы Бога и Сатаны», — гласит Библия. Все правильно, все люди подвержены этому, просто у творцов это вечное противоборство проходит явственней, жестче и на глазах у всех…— Итак, Сергей Александрович, ваш ответ?
— Я не совсем понимаю, зачем вам это?
— Вы и не должны понимать. Смилуйтесь, ну не будьте вы таким самоуверенным! Неужели вы действительно убеждены, что способны понять планы Высших Сил Тьмы или Света и принять самостоятельное решение?! Поверьте, за вас все давно просчитано и подписано там, наверху. Вы еще не родились, а мы уже знали, как вы умрете. Вы пошли в детский сад, а мы подбирали вам жену, врагов, друзей, время и место встречи. Вы наслаждались так называемой свободой, не ведая, что она лишь отражение наших мыслей и планов. Хотели пойти налево, а там перерыта улица, меняют трубы. Хотели направо, но не успели на трамвай. Пошли прямо, и кто-то окликнул вас сзади — вы повернулись, побежали за знакомым силуэтом, но… увы, не догнали и вновь вернулись на то же место, где были раньше. Кто вас направлял? И что после всего этого твоя слабая воля, человек?!
— Возможно, ничего. Вы, конечно, во всем правы, — медленно протянул я, оглядываясь на близнецов, которые хранили гробовое молчание, — но если это так, зачем вам мое творчество, мои стихи, моя «магия»? У вас достаточно сил и без того. Зачем шантажировать меня, похищать мою жену, использовать подставных лиц? Я ведь был убежден, что мой настоящий враг — оборотень старый Сыч, а он всего лишь фишка в вашей игре… Так зачем вам моя поэзия?
— Ты начинаешь утомлять меня, поэт, — недобро сощурился Велиар, сбрасывая маску непринужденной вежливости. — Неужели ты, жалкий червь, посмел подумать, что так уж нужен мне, что смеешь ставить мне условия?! Мне достаточно моргнуть, чтобы на земле не осталось даже памяти о тебе…
Я молчал.
Демон встал, зевнул, деликатно прикрывая ладошкой рот, и быстрыми шагами подошел ко мне:
— Не сердитесь, мой друг, я несколько погорячился. Надеюсь, не очень оскорбил вас? В любом случае примите мои извинения за излишнюю вспыльчивость.
Боже, у него были такие добрые и честные глаза, что я автоматически протянул руку. Он ответил благодарным рукопожатием и неожиданно придвинулся ко мне с явным намерением поцеловать. Я отпрянул. Велиар томно вздохнул:
— Что-нибудь не так?
— Давайте вернемся к вопросу о моей жене.
— Никакого вопроса нет, я же сказал: обучите меня стихам — и она ваша.
— Она и без того моя!
— Ой, ну давайте не будем считаться как дети: ваша, моя, моя, ваша! Какая разница? Взгляните фактам в лицо — Наталья Владимировна в моей власти. Она ведьма, что бы там ни говорилось о ее душе, она все равно ведьма! Вам не сделать ее святой…
— Не уверен, но… не будем спорить. Я согласен на ваши условия. С чего мы начнем?
Велиар торжествующе расхохотался и вновь пошел к трону. За моей спиной ахнул Анцифер, и даже мрачный Фармазон поддержал брата:
— Серега, обманет он тебя. Помяни мое слово, непременно обманет! Всю подноготную вытянет, а волчицу твою не отдаст.
— Сереженька, что вы делаете, что вы делаете?! Добровольно идти на уступки демону Зла… Если бы вы были так же тверды в вере, как я, — он бы просто не посмел причинить вам ни малейшего вреда.
— А ей? — откликнулся я.
— Ей? Наталье Владимировне… ну… она же все-таки…
— Я знал, что вы согласитесь, Сергей Александрович! — громогласно заявил усевшийся Велиар. — А теперь расскажите-ка мне, как это у вас все получается?
— Хорошо. Но я должен видеть мою жену и знать, что с ней все в порядке.
Демон щелкнул пальцами. Рядом с троном образовалась стеклянная коробка, где-то два на два метра. В ней находилась потерянная Наташа. Увидев меня, она закричала, забарабанила кулачками в стекло, но наружу не пробивалось ни звука.
— Начнем?
— Начнем. — Скрипнув зубами, я приступил к делу, вспомнив достопамятную лекцию о поэзии в детской книжке о приключениях Незнайки. — Вы знаете, что такое рифма?
— Естественно, это когда слова оканчиваются одинаково.