Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин
Шрифт:
Азуми фыркнула как недовольная кошка, но заткнулась. И слава всем богам японского пантеона! Не хватало ещё оправдываться перед ней. «Ямагути и Харука: История Любви» — звучит как название какой-нибудь третьесортной манги, которую даже в школьной библиотеке постеснялись бы держать.
Следующие полчаса мы провели в гробовой тишине, изредка обмениваясь ядовитыми комментариями. Атмосфера накалялась как в филлерной серии перед главной битвой. Того и гляди, Азуми активирует свою финальную форму и испепелит меня на месте.
Но хуже всего то, что её слова про слухи застряли
А ведь ничего же не было! Ну правда — постояли, поговорили, я её отшил… Стоп. Я ОТШИЛ ХАРУКУ. О нет. О нет-нет-нет. Теперь её фанаты точно превратят мою жизнь в филлерную арку из самого унылого аниме.
Эх, Харука-Харука. И угораздило же тебя выбрать меня для своего розыгрыша. Мало мне было проблем с Рин-сенсей и придурковатым отцом, так теперь ещё и это. Чувствую себя персонажем гаремника, который случайно забрёл не в тот жанр.
Я яростно атаковал особо упрямое пятно на стене. Ничего, прорвёмся. Не зря же я столько часов провёл, тренируясь в Dark Souls — уж с такими-то боссами как школьные сплетни точно справлюсь!
Хотя, что-то мне подсказывает, что это только начало. Такое чувство, будто я только что активировал какой-то особо заковыристый квест, и теперь все флажки событий встанут в самую неудобную позу.
— Слушай, Ямагути, — вдруг нарушила наше «уютное» молчание Азуми, — а чего ты сам не объявишь, что вы с Харукой не встречаетесь? Ну, типа, перед всем классом. Глядишь, слухи и заткнутся.
Я чуть не выронил щётку. Реально? То есть она предлагает мне выйти перед классом как какой-нибудь главгерой романтической комедии и толкнуть пламенную речь? «Внимание-внимание, срочное объявление о моей личной жизни!»?
— Ага, конечно, — фыркнул я. — Прямо вижу эту сцену: захожу в класс, делаю драматическую паузу и такой: «Дорогие одноклассники! Спешу сообщить — я по-прежнему одинокий задрот и горжусь этим! Всем спасибо за внимание, можете продолжать меня игнорировать».
— А что, отличный план! — оживилась Азуми, будто я предложил гениальную идею.
— Ну да, а потом до выпуска буду носить почётное звание «чувак, который отшил Харуку». Знаешь, я как-то не горю желанием получить ачивку «Самый тупой отказ в истории школы».
Азуми уставилась на меня как на особо интересный экспонат в зоопарке:
— А тебе не пофиг? Какая разница — одним позором больше, одним меньше. Ты ж вроде никогда особо о репутации не парился. Вечно один, в книжку уткнувшись.
Я тяжело вздохнул. Объяснять что-то Азуми — всё равно что пытаться научить кота играть в шахматы. Вроде и слушает, но явно думает о своём.
— Ты не въезжаешь, — начал я максимально терпеливо, как будто объясняя особо сложный квест нубу. — Я не за себя переживаю, а за Харуку. Представь, как она будет выглядеть после такого объявления? Да, она меня подставила. Да, это было не круто. Но я же не какой-нибудь злодей, чтобы мстить девушке
публичным унижением.Азуми уставилась на меня так, будто у меня внезапно выросла вторая голова.
— Ты… ты реально дурак, — выдавила она наконец. — Жертвуешь своей репутацией ради той, кому нужен как рыбе зонтик. Оно того стоит?
Я философски пожал плечами:
— Знаешь, Конфуций говорил: «Благородный муж думает о морали, низкий человек думает о том, как бы получше устроиться». Хотя, если честно, я просто процитировал это, чтобы выглядеть умнее. Работает?
Азуми неожиданно рассмеялась. Не своим обычным язвительным смехом, а как-то, не знаю, по-человечески? Это что, параллельная вселенная?
— Дурак ты, Ямагути, — сказала она почти беззлобно. — Наивный, странный дурак. И как тебя земля носит?
— На честном слове и одном крыле, — пробормотал я, шмыгая носом. Всё-таки цитировать древних философов в сыром бассейне — такое себе удовольствие.
Вдруг Азуми прищурилась, и я понял — сейчас начнётся.
— Кстати, о наивности… А не стыдно было свою ладошку нюхать, извращенец? После того, как я учебник задела?
Я ухмыльнулся. О, так мы играем в «кто кого смутит»? Ну держись.
— Было волнительно, не спорю, — невозмутимо парировал я. — Зато у меня к тебе встречный вопрос: а как оно — крутить роман сразу с капитаном баскетбольной команды и звездой драмкружка? Не тяжело графики свиданий состыковывать?
Если бы взгляды могли убивать, я бы уже был где-то на седьмом круге ада. Азуми побледнела, потом покраснела, потом снова побледнела — прямо светофор какой-то.
— Ах ты… пронырливый клоп! — прошипела она. — Откуда узнал? Всё, тебе хана, Ямагути. Готовь свою задницу к вселенской каре!
— У самой рыло в пушку, а всё туда же — других судить, — хмыкнул я. — Ничего, как-нибудь переживу твой гнев. Не первый раз, не последний.
Мы сверлили друг друга взглядами, как два ковбоя перед дуэлью, но потом одновременно выдохнули. В конце концов, оба хороши — нечего тут строить из себя святош.
— Ну что, мир? — Азуми протянула свою ладонь. — Ты молчишь про мои… э-э… личные дела, а я не раздуваю историю с Харукой. Идёт?
Я с подозрением уставился на протянутую конечность, как будто она могла в любой момент превратиться в щупальце из хентая и придушить.
— Договорились, — кивнул я, пожимая её руку. — Слушай, у тебя такая нежная ладонь. Мне бы такую. На денек. Ладно, часик.
Азуми закатила глаза так сильно, что, наверное, увидела свой затылок, и от души пихнула меня локтем под рёбра. Ауч. И когда я научусь держать пошлые шуточки за зубами? Видимо, в следующей жизни. Если, конечно, не перерожусь улиткой — у них вроде нет проблем с болтливостью.
Что ж, по крайней мере, теперь у нас с Азуми что-то вроде пакта о ненападении. Как в стратегических играх — типа «я не нападаю на твои земли, ты не крадёшь моих крестьян». Глядишь, к выпускному даже станем ну, не друзьями конечно, но хотя бы не заклятыми врагами. Если не прибьём друг друга раньше. Что тоже вполне вероятный исход, особенно учитывая наши характеры.