Моя жизнь и прекрасная игра

Во-вторых, следует иметь в виду, что "Космос" — не просто футбольный клуб, такой, скажем, как "Сантос" или большинство других американских клубов. Дело в том, что "Космос" — собственность компании "Уорнер Комьюникейшенс", ей принадлежат также кинокомпания "Уорнер бразерс мувиз", "Лайсенсинг корпорейшн оф Америка", фирма по производству грампластинок и многие другие предприятия. Короче говоря, тебе не придется опасаться за судьбу твоих денег, поскольку речь идет о подписании контракта с одной из крупнейших и влиятельных компаний в Соединенных Штатах.

В-третьих, если ты примешь предложение какого-нибудь мексиканского, испанского или итальянского клуба, это все равно не то же самое. В Мексике, Испании и Италии футбол уже достиг такого уровня, что тебе едва ли удастся поднять его выше. А вот в Соединенных Штатах твой вклад наверняка был бы более заметным.

В-четвертых, после ухода из профессионального спорта твой ореол с каждым годом будет меркнуть, и в конце концов тебя совсем забудут. Уже лет через пять подрастающее поколение не будет знать, кто такой Пеле, твое имя все реже будет использоваться в рекламных целях. Поэтому переезд в Америку поможет поддерживать к тебе былой интерес. А ведь, кроме приобретенной собственности, большую часть которой пришлось бы продать для погашения долга, вознаграждения за рекламу составляют значительную часть твоих доходов.

В-пятых, Соединенные Штаты обладают самым емким коммерческим рынком в мире, и "Лайсенсинг корпорейшн" сможет использовать твое имя в рекламных целях. Конечно, имя Пеле в США еще недостаточно хорошо известно, но игра в составе "Космоса" будет служить как раз твоей популярности.

В-шестых, выступления в Соединенных Штатах не то же самое, что игра за "Сантос", когда ты был обязан выходить на поле двенадцать месяцев в году, участвуя почти в ста матчах. В Соединенных Штатах футбольный сезон нвчинается в апреле — мае и завершается в августе — сентябре. Как-никак, целых полгода ты сможешь заниматься своими коммерческими делами и находиться в Бразилии.

В-седьмых, хотя Келли Кристина из-за переезда действительно может потерять год в школьных занятиях, нельзя сбрасывать со счетов благоприятные условия для получения образования в этой стране. Школа при Организации Объединенных Наций считается одной из лучших в мире, и я уверен, что твои дети без труда поступят в нее.

В-восьмых, Зока и все мы считаем, что ты скучаешь по футболу. Подписание контракта позволит тебе обрести твое привычное состояние. Мы убеждены, что тебе всегда будет недоставать футбола.

В-девятых…"

Он зачитал все восемнадцать пунктов, стараясь, как и прежде, быть максимально беспристрастным в изложении аргументов и расстановке соответствующих акцентов. Я понял, что Зока, который теперь работал адвокатом в моей компании, и Ксисто потратили немало времени, чтобы вместе с профессором сформулировать эти идеи.

Когда профессор замолчал, я посмотрел на Розмари.

"Ну как?" — спросил я.

"Тебе решать, — ответила она. — В этой истории с "Фиолаксом" мы потеряем много денег. Но если так надо, мы пойдем на это. Переживем. Если ты решишь, что надо ехать в Нью-Йорк, дети и я отправимся следом за тобой. Если ты решишь остаться здесь, в Сантусе, мы тоже останемся вместе с тобой".

Я не сомневался, что Розмари ответит именно так.

Тяжело вздохнув, я подумал о том, сколько лет и трудов мне понадобилось, чтобы нажить все это. Погашение банковской ссуды и уплата штрафа не разорят меня, но приятного в этом мало. Если даже адвокатам и Ксисто в результате апелляций удастся скостить сумму штрафа, она все равно останется значительной. Особенно мне не хотелось продавать земельные владения. Ведь эти деньги предназначались Келли и Эдиньо, и, чтобы нажить их, я пролил немало пота.

Больше всего профессор убедил меня в одном: независимо от того, отстанет Келли из-за переезда или нет, у моих детей появится великолепная возможность получить образование в США. Они быстро научатся бегло говорить по-английски, а говорить бегло на иностранном языке — большое дело.

И, конечно, я мог бы способствовать популяризации футбола в этой стране. Той говорил мне об этом, и я согласен с ним.

А как приятно снова облачиться в футбольную форму, выйти на поле, выложенное упругим дерном, и ощутить легкий ветерок под открытым небом. Какое это удовольствие — обыграть искушенного соперника, обманным движением выманить его на себя, обвести и сделать передачу бегущему рядом товарищу, который точно знает, в какой момент отдать тебе мяч, и наконец почувствовать, как бутса касается мяча и он, описав кривую, мимо обескураженного вратаря влетает в сетку. Я вновь ощутил, как из моего горла вырывается крик "Го-о-о-л!", как от избытка чувств я, размахивая кулаками, взлетаю вверх, а зрители на трибунах скандируют: "Пеле1 Пеле!" Я глубоко вздохнул и повернулся к профессору Маццею:

"Профессор, не могли бы вы позвонить Кливу Тою и сообщить ему, что я согласен? В случае необходимости прошу Вас отправиться в США для обсуждения с ним этого вопроса!"

Детальное описание переговоров, которые велись после поездки профессора Маццея в США между моими представителями и компанией "Уорнер Комьюникейшенс", составило бы еще одну книгу. Об этих событиях можно было бы снять целый фильм. Встречи представителей происходили в Италии, Бельгии, Соединенных Штатах, Бразилии. Мы так много говорили по телефону, что хозяева телефонных компаний наверняка здорово на нас заработали. Телефонные переговоры велись даже с борта самолета. Однажды пришлось обращаться к полиции с просьбой разбудить нужного нам человека, который, чтобы его не беспокоили ночью, специально снял трубку с рычага аппарата.

Чтобы сохранить вопрос о контракте в тайне от прессы, применялись мудреные методы конспирации, которые встречаются разве что в детективных романах. В конце концов представитель правительства Соединенных Штатов выступил с официальным заявлением, в котором говорилось, что приезд Пеле в США для выступлений в составе клуба "Космос" будет способствовать укреплению отношений между обеими великими нациями. Этот шаг был придуман компанией "Уорнер Комьюникейшенс", "чтобы предупредить возможные осложнения со стороны бразильского правительства".

Адвокаты нередко усложняют ход переговоров между партнерами, но вместе с тем они зорко следят за тем, чтобы не были ущемлены интересы их клиента, чтобы эти интересы не страдали от его собственного нетерпения или слабого знания правовых вопросов. На этот раз я воспользовался самой квалифицированной помощью. Моим адвокатом был Серхио Хермонт ду Бриту из юридической фирмы доктора Набуко в Рио-де-Жанейро, одной из самых известных в стране. Увидев доктора ду Бриту за работой, я подумал: обратись я к нему в прошлом и особенно тогда, когда подписывал ручательство за "Фиолакс", мне, наверное, не пришлось бы ехать в Нью-Йорк, чтобы играть за клуб "Космос", хотя я никогда потом не сожалел о принятом решении.

Переговоры тянулись несколько месяцев. В них участвовали адвокаты, консультанты по налоговым вопросам и другие специалисты. Они то и дело летали из Бразилии в США и обратно. Совещания продолжались обычно всю ночь напролет, на них постоянно уточнялись разные детали. Должен признаться, что порой эти обсуждения с участием адвокатов обеих сторон носили напряженный характер. Но как только был согласован окончательный текст контракта, все трения между мною и компанией "Уорнер Комьюникейшенс" прекратились. Отношение ко мне было неизменно доброжелательным.