Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары

После того как карантин был снят, сообщество было сформировано, и я отправился в Гринвилль, штат Кентукки. В первое воскресенье, которое я провел в этом городке, я встретил девушку, которой я в свое время передал множество записок от одного из мальчиков из нашей школы. Ее звали Анна Бель. Мы вспомнили нашу дружбу и провели вместе немало приятных вечеров.

Мои усилия как в плане продаж для John Р. Morton and Со., так и по организации сообществ весьма хорошо оплачивались, и я чувствовал, что наконец-то мне удалось чего-то добиться. Закончив дела в Гринвилле, я переехал в другой маленький городок. Когда я прибыл туда, меня мучила сильная головная боль. Она не прекращалась в течение довольно значительного времени, и мне пришлось обратиться к врачу. Он не смог определить причину болезни и выписал мне успокоительное средство. Я принял одну дозу и заснул. Когда я пришел в себя, то увидел, что нахожусь дома, в Хопкинсвилле, и рядом со мной два доктора. Оказалось, что меня привел домой один из моих друзей, который нашел меня бродящим по платформам железной дороги в нескольких милях от города, где я принял выписанный мне препарат. Дома мне наконец удалось заснуть естественным образом.

Когда на следующий день я проснулся, то мог говорить только шепотом. Но это не была простуда. Доктор назвал это афонией. Мне ничего не помогало. Я консультировался со многими врачами в моем городе и в других местах — все было напрасно. Маргарет даже вызвала специалиста из-за границы, чтобы тот осмотрел меня, но мне ничего не помогало. Я начал худеть. У меня не было голоса, и в течение 12 месяцев или даже дольше я практически не мог говорить, мне приходилось почти шептать. Мы перепробовали все, но в течение целого года состояние моего здоровья продолжало ухудшаться, так что в конце концов я не мог ничего произнести даже шепотом.

Естественно, подобное состояние не позволило Эдди заниматься страховым бизнесом, который он хорошо знал. Время шло, его состояние не улучшалось, он чувствовал, что это закрывает ему путь практически в любой бизнес, в любую профессию. После того, как он смог подняться на ноги, он проконсультировался с несколькими докторами, но результаты привели в замешательство. Все они сказали, что его горло выглядит совершенно нормально, и они не видят ничего, что могло бы привести к подобному состоянию. После того как мы проконсультировались со всеми докторами, которые оказались доступными на тот момент, перепробовали все возможные методы лечения, Эдди решил взяться за какую-то другую работу, которой он мог бы легко научиться и в которой он мог бы обойтись без разговоров.

Я постарался принять случившееся как можно спокойнее, поскольку чувствовал, что в моей духовной жизни что-то неправильно. Это дало мне возможность мысленно пересмотреть все события детства и юности. За несколько дней до этого происшествия мне исполнилось 23 года. Много людей молилось за меня. Это была настоящая пытка — слышать, идя по улице, как люди жалеют меня. Я чувствовал себя вполне нормально, поэтому понимал, что мне необходимо найти работу. Я пробовал заняться коммивояжерством, но это было слишком трудно. Наконец я начал работать в фотостудии, где учился фотографировать. В то время один гипнотизер дал гарантию, что вылечит меня, если я позволю ему загипнотизировать меня. Он гипнотизировал меня в присутствии нескольких местных жителей, включая преподавателя психологии одного из колледжей.

Находясь под гипнозом, я был в состоянии говорить, но когда меня вывели из этого состояния, голос снова пропал. Постоянные попытки загипнотизировать меня, казалось, взбудораживали мою нервную систему. Я не мог спать, поэтому эти сеансы пришлось прекратить. Тем не менее, поскольку этот опыт был засвидетельствован многими людьми, обо мне написали в местной газете. Меня посетил известный врач из Нью-Йорка, доктор Квакенбаш. Он был сторонником гипноза и опробовал на мне этот метод, но безрезультатно. Затем он записал многие события моего детства и особенно заинтересовался тем, как я учил уроки, засыпая на учебниках. Вернувшись в Нью-Йорк, он написал местному профессору психологии и своему партнеру о том, что, по его мнению, я способен на аутогипноз. Он предположил, что, если я введу себя в состояние сна, как это произошло в том случае с уроками, и кто-нибудь скажет мне: "Осмотри себя и скажи нам, в чем причина болезни и чем ее можно вылечить", то это может мне помочь.

Мои родители практически не верили в гипноз, они боялись попробовать выполнить предложение этого врача ввиду моего чрезвычайно возбужденного состояния. В тот момент я весил меньше 100 фунтов (45,36 кг), тогда как до болезни, всего за год до настоящего момента, я весил 165 фунтов (74,84 кг). Несколько месяцев болезни привели к тому, что я не мог даже шептать, и многие считали, что у меня скоротечная чахотка. Я умолял мать и отца позволить тому человеку, который загипнотизировал меня, провести предложенный доктором Квакенбашем эксперимент. Наконец я убедил моих родителей в необходимости этого опыта. В тот воскресный день, когда происходил сеанс, в доме никого не было кроме матери, отца, гипнотизера Аль Лэйна и меня.

На вид мистер Лэйн был очень худым человеком — его вес был не больше 52–55 кг. У него были темно-серые глаза, небольшие седые усы, совершенно седые волосы, сильно поредевшие на макушке, хотя ему, вероятно, было не больше 38–40 лет. Прежде я знал его как бухгалтера в магазине дамских шляп его жены, куда устроилась на работу моя сестра Энни. Жена мистера Лэйна была довольно грузной женщиной, очень приятной в общении. Над ее магазином мистер Лэйн позднее устроил свой первый кабинет, именно там проходили и мои первые чтения. Там он лечил людей при помощи суггестивной терапии и массажа, которому он научился на заочных курсах остеопатии.

 Я рассказал мистеру Лэйну о том, что происходило со мной в детстве, как я, будучи ребенком, засыпал на школьных учебниках и о том, что я уверен, что смогу войти в бессознательный транс, поскольку уже ощущал внутри состояние, похожее на состояние под гипнозом, — оно возникало перед тем, как я погружался в сон. Он предположил, что именно поэтому гипнотизер не смог ввести меня в постгипнотическое состояние, но если бы я сам смог ввести себя в состояние транса и кто-нибудь заговорил со мной, я смог бы сказать, в чем проблема и как вылечить болезнь. Можете представить, что это означало для меня?

Я лег на кушетку и впервые выполнил то, что впоследствии стало называться "чтением". Через несколько минут я потерял сознание.

Мы с матерью Эдгара до этого ничего не знали о подобных исследованиях, но Эдгар сказал, что мистер Лэйн придет к нам во второй половине дня. Мистер Лэйн заставит Эдгара говорить, и он надеется, что таким образом он сам расскажет все о своей болезни. Они пришли к нам домой, Эдгар лег на кушетку и через некоторое, очень короткое, время заснул. Мистер Лэйн начал говорить с ним о его горле, на что Эдгар ответил ему вполне слышимым звучным голосом. Он описал состояние своего горла, назвал причину заболевания и средство, которым можно его вылечить, — это должно было увеличить проходимость воздуха в горле и убрать возникшие там скопления. В результате состояние горла нормализуется и голосовые связки заработают правильно. Его спросили, можно ли это сделать, и он ответил утвердительно. Эдгар ответил, что следует ждать улучшения состояния и постепенного выздоровления. Мистер Лэйн сказал ему, что ему пора проснуться, что он и сделал. Проснувшись, Эдгар заговорил достаточно звучным голосом, после пробуждения его голос не пропал. Эдгар был счастлив и горд собой. Конечно, это было совершенно непонятно, но все, кто знал Эдвардаочень за него радовались.

Когда я пробудился, они рассказали мне, что в ответ на вопрос мистера Лэйна, вижу ли я себя, я сказал: "Да, мы можем видеть свое тело. В нормальном физическом состоянии это тело неспособно говорить из-за частичного паралича нижних мышц голосовых связок, вызванного нервным перенапряжением. Телесное заболевание стало последствием психологического состояния. Это заболевание может быть излечено посредством увеличения кровообращения в пораженной области во время состояния бессознательного транса". Как мне сказали, через пять или десять минут я произнес: "Всё в порядке". Тогда он приказал мне пробудиться в четко обозначенное им время. Я проснулся практически без усилий и мог говорить ясно и громко.

Мои мать и отец да и я сам были вне себя от радости и от всей души благодарили мистера Лэйна за то, что он сделал. Мать заплакала и вышла из комнаты, но позже она сказала мне: "Мистер Лэйн не имел к этому никакого отношения. Тебе следует поблагодарить Господа".

Позже мистер Лэйн обратился ко мне: "В течение многих лет я страдал от болей в животе. Давай посмотрим, что ты скажешь об этом". От этого предложения я испытал весьма неоднозначные переживания. Я чувствовал, что многим обязан мистеру Лэйну за свое излечение, но при этом мне не хотелось стать для него своего рода подопытным животным, на котором он мог бы проводить свои эксперименты с гипнозом. Но он сказал: "Если ты смог сделать это для самого себя, нет никакой причины, почему ты не мог бы еделать это для другого человека. Давай посмотрим, что ты скажешь обо мне". Я согласился попробовать помочь ему. Он предложил мне некоторое время принимать определенные препараты, использовать составленную им диету и тренироваться. Через неделю он сказал, что чувствует себя лучше. Все это было для меня совершенно новым, неизведанным миром. Я никогда не изучал физиологию и ничего не знал об анатомии или о составе предложенных препаратов. Мне казалось, что все это как-то неправильно. Откуда мне приходит эта информация? Что все это означает? Имеет ли это какое-либо отношение к тому, что обещала мне таинственная фигура, явившаяся мне некогда в лесу? Это беспокоило меня, и во всяком случае я всего этого стыдился.