Моя жизнь с Гертрудой Стайн

Когда мадам Ланглуа умерла, выяснилось, что она была на 13 лет старше, чем все предполагали. Ей было 83 года.

Затем Вирджил делил свою студию с Морисом Гроссером. В то время Морис был бедным художником, но очаровательной личностью — интеллигентным, умным и чувствительным. Оба замечательно готовили простую и вкусную еду.

Когда мы впервые встретили Жоржа Маратье, он был молод, красив — солдат в голубовато-зеленой униформе времен Первой мировой войны. После войны он работал в отцовском бизнесе, отец скупал вина, поставлял их в магазины, у них было замечательное вино. Когда отец Жоржа был доволен сыном, он говорил: «Спустимся-ка мы вниз и раздобудем немного вина». Они спускались в винный погреб с особой корзинкой для винных бутылок и выбирали вино для Жоржа, поскольку Жорж жил отдельно, в своей квартире. И Жорж приносил несколько бутылок этого замечательного вина нам.

В квартире у Челищева Жорж познакомился с молодым человеком, американцем, по имени Брейвиг Имс. Брейвиг Имс, студент колледжа Дартмут, написал роман, который вызвал негативную реакцию жены одного из профессоров, героя романа [64] . Он спешно покинул Дартмут и появился в Париже, где встретил Челищева, Рене Кревеля, Жоржа Маратье; они нашли его удивительно невинным.

Брейвиг хотел стать профессиональным писателем, работал корректором в двух американских газетах, издававшихся в Париже. Когда его выгоняли из одной, он устраивался в другую, туда-сюда. Жоржу нравился неудачливый юноша и если тот впадал в безденежье, то он приводил того к себе, выделял комнату в квартире, кормил — вкусно и обильно. Брейвиг, даже будучи в отчаянном положении, потеряв одну или обе свои работы, проявлял некую экстравагантность. Он, к ужасу Жоржа, отправлялся стричь волосы к самому именитому парикмахеру.

64

Bravig Imbs. The professor’s wife. 1928.

Однажды под ночь Брейвиг заявился к Жоржу. Уселся в кресло и в своей небрежной манере бросил шляпу в одну сторону, а палку — в другую. Жорж заметил: «Не делай этого, в моей квартире не следует быть таким небрежным, подбери свои вещи». «Что ж, но за моей спиной сейчас есть кое-кто. Догадайся, кого я встретил сейчас?». «Откуда мне знать, — сказал Жорж, — кого же ты встретил». «Ладно, скажу — Джеймса Джойса». «Je ne connais pas ce Monsieur [65] , — сказал Жорж, — подними свою палку и веди прилично».

65

Я не знаю этого господина (фр.).

Следующим вечером, появившись у Жоржа, он опять отбросил палку в одну сторону, а шляпу в другую. «Догадайся, кого я встретил сегодня?». «Уверен, что не знаю». «Гертруду Стайн!». «Не знаю такую леди», — ответил Жорж, хотя конечно то была одна из шуток Жоржа — с Гертрудой уже в то время он встречался очень часто.

Однажды Жорж предложил нам: «Если вы отвезете меня в своем автомобиле в Дампьер, где в отеле остановился Брейвиг, мы там покушаем и сможем забрать его с нами, поскольку он, в который раз, лишился обеих работ». Мы действительно хорошо поели, а после ленча Жорж сказал: «Брейвиг, ты возвращаешься с нами обратно в Париж, тебе нельзя оставаться здесь без денег. Мы постараемся найти для тебя работу. И ты не должен стричь свои прекрасные волосы у самого известного в Париже парикмахера, тебе придется приучаться к обычной экономии молодого человека в городе».

Прошло несколько лет. Брейвига пригласили погостить в Данциг, где он встретился с польской девушкой Валеска. Он написал, что намеревается привезти ее с собой в Париж. Гертруда отправила ему строгое письмо: «Ты не можешь так поступить, Брейвиг. Ты не можешь привезти в Париж девушку, не женившись на ней!». Брейвиг написал обратно: «Что же вы предлагаете?». «Жениться». Брейвиг последовал этому совету.

Брейвиг вернулся в Париж, он и Валеска часто посещали нас. Валеска забеременела, они попросили меня стать крестной матерью их ребенка. Я отказалась: «О, нет, Брейвиг, нет. Ты же знаешь, что произошло. Когда я была крестной матерью ребенка Хемингуэя, мы не видели его в течение очень продолжительного времени».

Брейвиг Имс представил нам Эллиота Пола, который вместе с Эженом Жола и его супругой основали журнал «Транзишн». Эллиот Пол был искренним почитателем творчества Гертруды и понимал его. Он попросил ее отдать «Разъяснение» [66] в его журнал. Одновременно с публикацией Гертруды они публиковали и Джеймса Джойса. «Улисс» Джойса уже был напечатан Сильвией Бич и пользовался ошеломляющим успехом.

Сильвия Бич владела небольшим книжным магазином под названием «Шекспир и Компания». При магазине она создала небольшую библиотеку, подписчиком которой являлась и Гертруда Стайн. Обо всем этом Сильвия Бич написала увлекательную книгу «Шекспир и Компания».

66

An Elucidation — эссе Г. Стайн (1927).

Джуна Барнс поинтересовалась у Гертруды, сможет ли она и Мина Лой привести как-нибудь Джеймса Джойса на чаепитие. На что Гертруда ответила «Да, конечно». Но они пришли без Джойса и никак не объяснили его отсутствие. По-видимому, идея встретиться с Гертрудой ему не импонировала. И только спустя много лет, когда Гертруда была на вечере у Джо Дэйвидсона, Сильвия Бич подошла к ней и спросила: «Не возражаете ли вы подойти и встретиться с Джеймсом Джойсом?». Гертруда ответила: «Конечно, не возражаю». Они поздоровались, и Джеймс Джойс сказал: «Разве не странно, что мы до сих пор не встречались, мы оба — писатели и живем в одном и том же районе?». «Да!» — ответила Гертруда, и это было все, что они сказали друг другу, больше ничего не могли придумать.

Когда Гертруда вернулась с чаепития, ей захотелось рассказать мне об этом эпизоде. Но я возразила: «Не надо, расскажи мне о леди Мортимер Дэйвис из Сан-Франциско, хочу знать, что ты думаешь о ее красоте». Гертруда о ней ничего не смогла рассказать.

Жорж Унье в это время стал издателем, перенял издательство «Эдисьонс де ля Монтань» от Жоржа Маратье. Унье был предан Гертруде и перевел некоторые из портретных зарисовок Гертруды.

Большие черные глаза блуждали на его белом лице как у механической игрушки, изображавшей человека на луне. Его отец — невозможный человечек, флиртовавший с молоденькими девушками. Мать Жоржа, приятная и очаровательная, обожала сына. Однажды она устроила вечеринку для его друзей и пригласила нас с Гертрудой. Макс Жакоб, также приглашенный, танцевал босоногим, чем шокировал мадам Унье.

В те дни Гертруда не жаловала Макса Жакоба — он был неопрятен и возможно нечистоплотен. Гертруда не любила его юмор.

Летом, перед Первой мировой войной он вместе с Пикассо находился где-то в сельской местности. Фернанда спросила меня, не хочу ли я узнать свою судьбу. Я согласилась. Фернанда сказала: «Макс Жакоб составит твой гороскоп». «О, — сказала я, — это другое, это не предсказание судьбы». Но он все равно записал его, и Фернанда сказала, что я могу дать ей деньги, а она передаст их Максу. Гороскоп заканчивался удивившей меня чертой — склонностью к воровству. Спустя годы Макс стал преданным католиком и пытался заполучить гороскоп обратно, ссылаясь на то, что католику не надлежит заниматься гороскопами. Но гороскоп уже был в Йеле.

У мадам Унье было несколько украшений, которые она любила носить и однажды Жорж сказал: «У моей матери большие неприятности: гадалка предсказала ей потерю чего-то ценного». Но потеря оказалась хуже потери украшений — она утратила любовь своего мужа.

У Жоржа Унье мы увидели картину, сделанную рукой художника, привлекшего внимание Гертруды. Это была работа сэра Фрэнсиса Роуза. Жорж отзывался о Фрэнсисе пренебрежительно. Укорять Жоржа не следовало — Фрэнсис был гость весьма нелегкий.

Гертруда глубоко заинтересовалась работами Фрэнсиса Роуза и купила все его работы, какие смогла найти у дилеров. Она также попросила Жоржа Маратье поискать и купить для нее картины Фрэнсиса, и он нашел несколько. Гертруда вывесила картины на улице де Флерюс.

Вскоре после этого она встретила на улице Меро Гевару и та сказала: «Я расспрашивала, в городе ли вы, потому что хочу, чтобы вы пришли сегодня к нам. У нас будет тот, кого вы хотели бы видеть — Фрэнсис Роуз».

Фрэнсис был с другом, Карли Миллсом, а в карманах у каждого по очереди сидела собачка породы чихуахуа по кличке Сквик [67] , названная так из-за манеры Фрэнсиса разговаривать.

67

Писк, скрип. От английского squeak.