Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

Из Холокоста в стране был «Дневник Анны Франк». Несколько книг о концлагерях, где были упоминания о геноциде евреев и цыган. О евреях меньше. О цыганах больше. Поскольку их советская власть не боялась. Такая была в стране внутренняя политика. В основе которой лежала уже упомянутая идеология. Ни дна им обеим, ни покрышки.

Ну, в семьях кое-что говорили. Особенно таких, как у автора, где фронтовик на фронтовике. Но в целом этот стенд про Холокост, пусть только венгерский, на свежего неинформированного человека производил убойное впечатление. Кого потом хотелось придушить больше – немцев, хортистов или советских чиновников, которые озаботились тем, чтобы никто в стране не знал, что там на самом деле в войну происходило, – сказать трудно. Пожалуй, всех в равной мере. Так с тех пор и хочется. Хотя список с годами расширился и включил много новых персонажей.

Именно в будапештском еврейском музее автор с изумлением открыл для себя, что евреи имеют свою собственную историю. Культуру. Религию – кто тогда в СССР в восемнадцать лет о религии думал?! И кто о ней что-то знал? Национальные традиции. Национальную трагедию. Внезапно осознал, что евреем быть интересно. И понял, что, в отличие от англичан, японцев и китайцев, историей которых увлекался, не говоря уже о древних египтянах, греках, римлянах, а также инках и индейцах майя, ни черта не знает о собственном народе. Который, вообще-то, не японцы. А евреи.

Что было черным по белому написано в его паспорте. А также свидетельстве о рождении. Поскольку в Советском Союзе, как и в Израиле, что, впрочем, он узнал много позже, еврей – это национальность. А не религиозное меньшинство. На выходе из музея друзья по стройотряду на него смотрели с интересом. Поскольку все то, что он впервые там увидел, они тем более увидели первый раз. Осознав, что еврей – это не только герой анекдотов про Абрама и Сарру. Большой вышел сюрприз… И они даже о чем-то пытались его расспрашивать, наивно полагая, что если он еврей, то, наверное, в курсе. Большим идиотом ему редко доводилось себя ощущать.

ОКРАС

Пять основных еврейских групп вспоминаются автору, когда прошлое – давнее и не очень – встает перед его мысленным взором. В совокупности для лучшего запоминания – ОКРАС. Отказники, культурники, религиозники, автономисты, сионисты. Частично эти группы совпадали. Были отказники и культурники-сионисты. Были религиозные – во всех группах. Существовали автономисты-культурники. Всех объединяло одно: они были евреями. И пытались сохранять свое, еврейское. Как каждый из них это свое понимал. Пытаясь сосуществовать с советской властью или унести от нее подальше ноги. Что в любом случае эту власть не устраивало. Почему – Б-г весть. Может, из принципа.

Как бы то ни было, ни жить еврейской жизнью в СССР, ни спокойно уехать она им не давала. Портила жизнь как могла. Отвлекала на их подавление, слежку за ними и их «профилактику» массу ценных сотрудников. Партийно-идеологического аппарата, карательных органов и прочих чиновников и силовиков разного ранга. Что далеко не всем из них нравилось. И многих даже раздражало. А некоторых, особо нестойких, доводило до возникновения между ними и подведомственными евреями нормальных человеческих отношений. И при случае грозило немалыми неприятностями по партийной и служебной линии. Особенно если отношения переходили в лично-интимные. Что бывало.

Дай им всем Б-г здоровья, этим русским, украинским, татарским и прочим мужикам. Поскольку были они в основном именно мужиками. Которые не понимали, с какого бодуна их заставляют следить за людьми, которые ничего того, что они сами бы на их месте хотели сделать, не делали. Ничем особенным не выделялись. Ну, евреи и евреи. Не уголовники. Не богачи. С нормальными детьми. Многие прошли войну. Все работают. Пока им дают работать. А когда власть им не разрешает работать по специальности, устраиваются куда придется. И опять работают. Потому что семьи кормить-то надо.

Которые отказники – хотят уехать за границу. А власть этого не хочет. Она их не выпустила, куда они хотели. Стало быть, отказала в выезде. Почему они, собственно, и отказники. Сионистам отказала в выезде в Израиль. Прочим куда глаза глядят. Потому что не хочется им всем жить под советской властью, а ей это обидно. Ну, мало ли кому что не хочется. Но понять их можно. Культурники – вообще неясно, чего к ним пристают. Язык, культура, традиции, музыка, песни, национальная кухня, национальная литература. История. Этнография. Прочая научная дребедень. Национальность такая, евреи, есть? Есть. В паспорте, черным по белому. Можно им что-то свое, помимо сверху разрешенного, иметь? Нет. Почему?! А потому что. Разговорчики в строю.

Религиозные. Тут понятно. Никому нельзя. И им тоже нельзя. Религия – опиум для народа. Тем более еврейская. Есть на страну пара-тройка синагог? Есть. Ну, так на единицу населения мечетей и церквей в СССР не больше. Справедливо. Хотя подловато. А что обрезание нельзя, так его и мусульманам нельзя. Как пережиток феодально-байских отношений. Почему, кстати, в мусульманских автономиях и союзных республиках, а заодно в Прибалтике и Закавказье к евреям относились с молчаливым пониманием и некоторым снисхождением. Как к младшим братьям по несчастью. Такое общее горе: проживание в едином социалистическом отечестве. Зато на Украине, в Белоруссии и Молдавии – без.

Ну, и автономисты. Категория к моменту появления автора на свет вымершая почти без остатка. Осколки надежд 20–30-х на еврейскую культурно-национальную автономию в единении с центральными властями. Недовысланные в Биробиджан. Недобитые в войну немцами. А после войны товарищем Сталиным. Который против немцев их с охотой был готов использовать. И в рамках деятельности Еврейского антифашистского комитета использовал. Агитация за Второй фронт. Поездки к союзникам за средствами. Ленд-лиз. Рассказы очевидцев о зверствах фашизма.

Все это чтобы парализовать лобби Берлина в США главным образом. Поскольку такое же лобби в Великобритании Гитлер парализовал сам. Бомбежками Лондона и прочими трудами люфтваффе. Ну, и нужна была морковка перед носом у осла. Вроде обещания восстановления автономии в Крыму и еврейских поселений, которые были при царском режиме и какое-то время при советской власти. Преимущественно на Украине. Но это до поры. Пока были нужны. Лидера этого движения в мировом масштабе, великого еврейского историка Дубнова убили немцы. Лидера евреев СССР великого еврейского артиста Михоэлса – свои. Но кое-кто еще жил в 80-е. И кое-что помнил.

Все они советской власти были подозрительны. Находились под наблюдением и под прессом. Раздавить их ей порой до смерти хотелось. Но нельзя было. Вреда от этого было бы больше, чем пользы. Так и сидели, недодавленные. Но спрессованные в единую нелояльно-подозрительную массу. Состоящую из людей, которые, если бы не это давление, нигде, ни при каких условиях не стали бы друг другу не только помогать, но и друг с другом контактировать. Вопреки еврейскому «коль егудим аравим зе ба зе». То есть: «все евреи ответственны друг за друга». И общему – хоть в России, хоть во Франции, хоть в Буркина-Фасо убеждению, что кто-кто, но евреи своим всегда помогут.