МОЯ. Я тебя присвою

— Тебя, я хочу тебя.… — и со стоном раздвигает ножки.

Все во мне требует войти.

Ее пальчики неспособны справиться с моим накалом.

Я придвигаюсь ближе, целую ее отчаянно, с рыком.

Приближаюсь на максимум, с трудом отцепив ее пальцы.

Она как кукла, но живая, горячая, соблазнительная. Извивается на простынях, влажных под ее попкой от смазки.

Ебать… Я как подумаю, что она до самой попки мокрая.

Проверяю свою догадку.

Вульва покрыта соками, стекающими по бедрам.

Веду пальцами дальше.

Да… Да… Скользкая, тугая.… Веду пальцами по плотно сжатой звездочке ее ануса, слыша в ответ протестующие, но такие довольные стоны.

Ее потряхивает. Меня — тоже. Я хочу ее всю, всю хочу…

Прижимаюсь ко рту, целую глубоко и обнимаю ее, перетянув на себя.

Теперь она сверху, моя ладонь лежит на крепкой попке, а вторая — между ножек.

— Хочешь? — потираю пальцами бугорок плоти.

— Да. Да.… Да… — трется сама, раскачивается.

Требовательно прижимается к моей ладони, кончив почти сразу же.

Пиздец, пушка.… Пушка убойная…

Весь низ моего живота… мокрый!

Такой мокрой девочки у меня в постели ещё не было.

Наступает время передышки. Таша расслабленно падает на меня сверху, ее грудь трется об мою. Я легкими поцелуями скольжу по ее шее и продолжаю двигать пальцами по клитору. Он взбудораженный, твердый, вибрирует от моих касаний.

А попка… Провожу по ней ладони и, не сдержавшись от искушения, начинаю терзать дырочку сзади.

Двигаю пальцами настойчивее.

Приглушенные стоны сразу же становятся громче, отчаяннее.

Глубже….

О, да, в ней просыпается вулкан, из самых глубин естества рвутся низкие стоны. Наташа движется на мне все быстрее, мой член прижатый к низу живота, рвется вверх, в эту девчонку. Так горячо и неправильно все, что я сейчас делаю, суууука, но нет, нет силы воли, чтобы отказаться.

Слишком красиво мечется, слишком жарко берет мои пальцы. Я погружаю палец в нее сзади.

Мой слух пронзает высокий, звонкий крик удовольствия.

— Ааааах… Дааа… — конвульсивно двигает бедрами, подталкивая попку на мой палец.

Активнее трогаю ее клитор, и она сумасшедше просит, чтобы я ласкал её и здесь.

Здесь и там.

Все быстрее и горячее. Глубже…

Да, глубже… Сзади, однозначно, глубже и больше.

Расширяю тугой вход, она беснуется, царапает мою грудь, умоляет кончить. Я замедляюсь.

У меня перед глазами летают черные звезды, голова гудит, как будто оказалась внутри большого колокола, по которому стучат.

Она всем телом прижимается ко мне.

Наташа всхлипывает, когда я наклоняю ее к себе, раздвигаю влажные, пухлые губы своим языком, требуя входа.

— Дай…. — требую. — Дай то, что принадлежит мне! То, что должно быть моим.

Правая рука скользит по ее телу вверх и вниз, захватывая упругую грудь, острые, до боли соски, трутся о мою ладонь. Сжав ее попку ладонью, продолжаю трахать дырочку сзади пальцами.

— Кончи.… Хочу, чтобы кончила….

У меня самого сейчас из ушей польется, член, тесто притиснут ее мокрой киской к низу живота. Ещё не объезженный, но уже оттраханный.

Понимаю, что в таком состоянии в нее нельзя. Нельзя, вдруг залетит? Она под наркотой — нет, все, что угодно, кроме этого…. Все, что угодно и…

Когда ее начинает трясти от нового оргазма, сильнее предыдущих, я вдруг понимаю, что у этой одержимости совершенно нет границ, она слепа…

Через миг я снова меняю положение, сунув ей подушку под животик, прижимаюсь сзади..

Глава 16

Зорин

Мои ладони жадно скользят вверх и вниз по её телу, обхватывая ее и притягивая к себе. Мне хочется верить, что Таша никогда не сможет вырваться. Всегда будет моей, всегда такой жадной и протестующей, что пальцы перестали терзать её попку.

Она стонет. Протяжно и требовательно.

Это пьянит, дурманит.

Ее трясет, она движется и движется, сама ищет меня, требует член. Не дает сосредоточиться и прижаться.

— Стой смирно, — прикусываю ее за плечи. — Слышишь? Будь смирной.…

У Таши перехватывает дыхание, когда я яростно сжав ее, ладонями обхватываю ее идеальную маленькую попку, немного раздвинув в стороны ягодицы.

От этого движения она всхлипывает от желания и выгибается, попкой вверх, голова в простынь.

Охренеть, что творит!

Мой член дергается, каждая клеточка моего тела требует ее, требует получить приз. Тот приз, что она сама хочет дать мне охотно.

Течет сладко и грешно.

Прижимаюсь членом между ягодиц. Перемазанный в её соках, готовый вогнать в узкое отверстие.

Сам хочу и сам же торможу. Себя торможу.… В таком состоянии она отказать мне не сможет, а завтра?

Вспомнит ли? Если и забудет, тело обязательно напомнит, что я побывал в ней сзади. Немаленький размер для ее девственной попки будет слишком…

— Черт, ведьма! Ведьма, блять, — шиплю, звонко шлепнув ладонью по ягодице. — Трахнуть хочу, не могу. Блять!

Слишком велико мое желание поиметь ее и поиметь, не только на четвереньки поставив. Нет, дело не в этом. Сегодня окончательно это понял. Я душу её хочу, мысли, сердце.… Все хочу. Каждый гребаный сантиметр. Чтобы горела и текла по мне, но не так.

Эта маленькая дрянь с характером пленяет что-то во мне.

В дурном смысле этого слова.

Хочу, чтобы она текла по мне так же, будучи в себе, сгорала от страсти, тогда я почувствую себя победителем.

Неизвестно, какая сила воли сметает меня с кровати, я вообще, блять, даже не подозревал, что внутри меня звенит сталь.

Думал, только переполненные спермой яйца гудят, звенят, ан нет… Это протест. Во мне звенит протест, который встает над сумрачным лесом, полным плотских интересов.