Мойра. Я найду твою судьбу

— Но он делает? — за моей спиной раздался взволнованный голос Коко, но я подняла руку, моля ее не рушить момент.

Юстис сделал очень важный шаг для того, чтобы примириться с внутренней тьмой. Оставалось дождаться ответа от духов. Иерофей стоял на месте. А вот Лютия, кинув быстрый взгляд на мужа, сдвинулась с места и подошла вплотную к мужчине. Возложив руки ему на голову, она нежно, почти по-матерински провела пальцами по его волосам, заставляя поднять голову.

Медленно Юстис подчинился, и его глаза встретились со взглядом королевы прошлого. С той, кого он некогда собирался лишить жизни.

— Я… Я не должен был… — начал он дрогнувшим голосом, но Лютия поспешила приставить палец к его губам.

— Т-ш-ш-ш. Мы знаем, Юстис Таурис Бездушный. Мы все о тебе знаем. Твоя жизнь была темной пеленой, в которую вплетались кровавые узоры и боль. Ты стал демоном, явив миру свою душу, — рядом громко вскрикнула Лия. Я же смотрела на Юстиса, понимая, что лишь так могу поддержать его. — Но сейчас твой мир наполнился красками и светом. Ты идешь верным путем. И мы прощаем тебя!

Птицы замолчали, уступая место торжественной тишине, и даже солнце как будто засияло ярче. Из глаз Юстиса покатилась одинокая слеза. Слеза очищения и прощения.

— Спасибо!

Лютия улыбнулась демону. И когда я перевела взгляд на Иерофея, то тот тоже позволил уголкам губ изогнуться. Прошлое, наконец, даровало Юстису освобождение. И я была безмерно счастлива лицезреть сей момент в первых рядах.

— Но мы ведь здесь по иной причине? — теперь королева смотрела в мою сторону.

— Вы здесь из-за нее, — я указала на Коко. — Этой девушке нужна ваша помощь.

Иерофей, что находился рядом с Николеттой, обернулся к ней и, протянув ладонь, приподнял девичий подбородок. Девушка дернулась от неожиданного прикосновения, однако быстро взяла себя в руки.

— И чего же ты хочешь, дитя? — мужской голос полнился теплом и многовековой любовью. Я видела, как Николетта похожа на своего предка, как много она на самом деле унаследовала от рода Аастриксов.

— Вы можете признать меня своим потомком? — едва слышно спросила девушка, благоговея от одного вида своего дальнего родственника.

— Зачем же нам это делать? — Лютия подошла к Коко и встала рядом. Духи как будто и правда не понимали, в чем смысл подтверждать очевидное.

— Затем, — подал строгий голос нынешний правитель Халдриса. — Что в это не верю я.

Глава 78

Калиста

Я была готова кричать от несправедливости. Мне пришлось вызвать из пелены прошлого почившие души, пришлось явить их миру, заставить говорить, но этого королю, видите ли, оказалось недостаточно.

— Но это правда, — спокойно произнес Иерофей. Голос его звучал глубоко и уверенно, а лицо отражало мудрость веков, тогда как взгляд как будто пронизывал время. — Она несет в себе нашу кровь. Кровь правителей. Судьба ее — продолжить наше дело.

— Ваше дело, значит? — не унимался король. — Ваш род пережиток прошлого. Теперь Халдрисом правим мы!

— Отец! Разве это имеет значение? — возразил Гай. — Если Николетта — потомок великого рода, то я имею право взять ее в жены! И мы вместе будем править Халдрисом. Тогда каждый из нас продолжит дело предков.

И дабы доказать отцу всю силу своих намерений, Гай быстрым шагом подошел к Николетте и встал рядом с любимой.

Все происходило очень быстро и не так, как я себе представляла. Я действительно свято верила, что духи прошлого смогут убедить короля в том, что Николетта достойна стать женой принца. Но, как оказалось, дело было не только в этом. А в том, что отец Гая попросту не привык менять принятые им решения.

Значит, я должна была вмешаться еще раз. И у меня возникла одна идея.

Я подняла руки вверх, и в воздухе зажглись искры.

— Благодарю вас за то, что откликнулись, — обратилась к Иерофею и Лютие и вновь им поклонилась. — Ваша помощь безмерна. И мы будем еще долго чтить вашу память.

Король с королевой улыбнулись. Лютия даже успела погладить Коко по щеке, прежде чем из фигуры стали таять. Голубая нить блеснула в свете солнца и втянулась обратно девушке в грудь. И хоть короля мой ритуал ни в чем убедить не смог, однако я видела, как в глазах Николетты вспыхнул огонь уверенности и решимости. Она взяла ладонь Гая и переплела их пальцы вместе, готовая встретить судьбу лицом к лицу.

Призраки исчезли, оставив после себя лишь бледный свет. И раз даже это не смогло растопить ледяное сердце нынешнего короля, то мне необходимо было найти другой подход к его душе. Меня он слушать не захочет, однако я знала, кто сможет стать проводником истины.

Пока никто не успел прийти в себя, я вновь подняла руки к небу и громко крикнул:

— Явись!

— У вас ничего не получится! — гневным тоном произнес король. — Я не стану менять…

И осекся. Из самой глубины души принца Гая выскользнула нить, и из ее света стала формироваться хрупкая невысокая женская фигура. Она была нежной и прозрачной, но с каждым мгновением становилась все более отчетливой.

— Даяна?

— Мама?

Хором спросили отец и сын, не веря своим глазам. Это и правда была покойная королева, чья красота и благородство не угасли даже после смерти. Маска безразличия на лице короля дрогнула и распалась на осколки, стоило духу его жены подлететь ближе.

— Мой милы, мой любимый Герман, — мягко произнесла женщина невероятной красоты, и ее невесомое платье колыхнулось на невидимом ветру. Королева протянула свои прозрачные руки к королю и провела пальцами по его лицу. Нежно. С любовью, что читалась в каждом ее движение.

— Ох, Даяна… Это не можешь быть ты… — голова короля сокрушенно опустилась.

— Но это я, Герман. И я здесь, чтобы поддержать тебя в нелегкий час.

— Мне так тебя не хватает, — король как будто не слышал слов жены. Он горевал, вновь переживая утрату. И тогда женщина наклонилась вперед и что-то прошептала мужу на ухо. Плечи короля затряслись, однако он нашел в себе силы посмотреть Даяне прямо в глаза и кивнуть.

После этого королева обернулась и обратилась к сыну:

— Гай, мой сын, я так горжусь тобой. Ты выбрал достойную королеву.

— Но как же союз с Ледонией? — Герман все еще противился. Король стоял неподвижно, его взгляд был тяжел и полон сомнений. — Я не могу отменить свадьбу. Это может вызвать конфликт между нашими странами. Как король, я не имею права рушить данное мной слово по прихоти детей.

Принц Гай вздрогнул, а Николетта побледнела. Я же сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает злость. Вот же осел упрямый.

Даяна же улыбнулась мужу.

— Мой милый, Герман. Помнишь ли ты, что и нашу любовь никто не хотел одобрять? Помнишь ли ты, как мы молили отцов рассмотреть наш союз? Мы боролись. И наш сын, как зеркало, повторяет твою судьбу. Неужели ты хочешь, чтобы он потом всю жизнь таил в сердце ненависть?