Мозаика Парсифаля

– Шипперс сидит так глубоко? Господи, и как они только делают это?

– Употребляйте прошедшее время, Чарли. Сделали. Много лет тому назад.

* * *

Ожидание стало бы совершенно непереносимым, если бы у Хейвелока вдруг не возник все возрастающий интерес к капитан-лейтенанту Томасу Деккеру, выпускнику 1961 года Академии ВМС в Аннаполисе, бывшему командиру подводной лодки «Старфайр», а ныне члену Комитета ядерного планирования Пентагона. Деккер лгал, не имея на то видимой причины.

Майкл разговаривал по телефону со всеми пятнадцатью членами комитета. Нескольким он звонил дважды, а некоторым даже и трижды якобы для того, чтобы составить ясную картину методов работы комитета и представить президенту исчерпывающий доклад на эту тему. Первоначальная реакция членов комитета была настороженной. Каждый, разумеется, перезванивал через коммутатор Белого дома, перепроверяя личность собеседника, но постепенно, видя, что Хейвелок понимает то, о чем спрашивает, они становились более откровенными, оставаясь тем не менее в рамках требований максимальной степени секретности. Комитет вырабатывал возможные ответы на все гипотетические ситуации. Его деятельность произвела на Майкла глубокое впечатление. Если законы физики всего лишь гласили, что на всякое действие имеется противодействие, то сотрудники комитета разрабатывали более сложные и глубокие уравнения. На каждое действие противника, связанное с ядерным оружием, планировалось не просто более сильное, но превосходящее по всем статьям противодействие. Даже то, что сказал капитан-лейтенант Деккер, внушало уважение. Он сообщил, что атомные субмарины, несущие боевую вахту, обладают таким ракетным вооружением, что способны за считаные минуты уничтожить все военные базы противника от Арктики до Черного моря. Здесь Деккер не врал, он врал по другому поводу. Капитан-лейтенант утверждал, что никогда не встречался с государственным секретарем Энтони Мэттиасом.

Его имя трижды за последние шесть месяцев упоминалось в журнале телефонных переговоров Мэттиаса.

Не исключено, конечно, что заявление Деккера было по форме правдой – он действительно не встречался с государственным секретарем лично, а всего лишь разговаривал с ним по телефону. Но почему в таком случае он ничего не сообщил об этом? Любой человек, которого спросили бы, знаком ли он с великим государственным деятелем, охотно и с удовольствием признался бы в этом, добавив, что знает его лишь по телефонным разговорам. Это было неестественно и больше того – противоречило характеру честолюбивого офицера флота, быстро поднимающегося по служебной пентагоновской лестнице. Для него было бы логичнее покрепче уцепиться за фалды такого человека, как Энтони Мэттиас.

Томас Деккер из военно-морских сил Соединенных Штатов лгал. Он знал Энтони Мэттиаса, но по неизвестным причинам отказывался этот факт признавать.

Придется позвонить капитан-лейтенанту Деккеру в четвертый раз.

– Понимаете, мистер Кросс, я сообщил вам практически все, что могу или на что имею право в данных обстоятельствах. Я уверен в том, что вы знаете о тех ограничениях, которые наложены на меня. Есть некоторые вещи, которые я могу сообщить только президенту или третьему лицу в его присутствии.

– Мне это известно, капитан, но меня смущает одна из моих записей. Вполне вероятно, что она не имеет никакого отношения к теме наших разговоров, но государственный секретарь тоже не совсем понимает. Вы сказали, что не знакомы с ним, никогда с ним не встречались.

Ответ Деккера был столь же впечатляющим, как и данные о подводной мощи страны, которые он приводил ранее.

– Это его собственное пожелание, – спокойно ответил офицер. – Он хотел, чтобы никто не знал о нашем знакомстве.

– Благодарю, капитан. Госсекретарь, кстати, пытался припомнить о ваших встречах. Никак не мог сообразить, где вы в последний раз встречались.

– В охотничьем домике, естественно. В августе или сентябре, как мне кажется.

– Да, конечно. В охотничьем домике в Шенандоа.

– Мы встречались только там. Об этом никто не знал. Мы беседовали тет-а-тет. Как он мог этого не вспомнить?

– Благодарю вас, капитан. Всего хорошего. Итак, Шенандоа.

Оглушительный резкий непрерывный телефонный звонок заставил Майкла, расхаживающего в размышлении по кабинету, броситься со всех ног к телефону. Это не обычная связь. Коммутатор извещал о возникновении чрезвычайной ситуации. Звонил Лоринг.

– Режьте меня на куски и ешьте меня с маслом, Хейвелок! Нет мне прощения!

– Вы его потеряли, – произнес Майкл внезапно охрипшим голосом.

– Боже. Я выхожу из игры и бросаю все свои карты! Все до единой!

– Успокойтесь, Чарли. Как это произошло?

– Подмена. Элементарная подмена, будь она трижды проклята! Я… я просто не предусмотрел такую возможность! Должен был… но не сделал!

– Расскажите, как это произошло, – повторил Майкл, усаживаясь.

Дженна поднялась и подошла к письменному столу.

– Шипперс заплатил за покупки и, очевидно, за доставку, потому что оставил при себе лишь пару коробок. Он зашел в примерочную кабину и вышел оттуда в своем уличном наряде – тот же плащ, та же мягкая шляпа, в руках коробки.

– И держал он их высоко перед собой, – заметил Хейвелок. Его вновь охватило чувство безнадежности всех усилий.

– Само собой, – уныло ответил Лоринг. – Я проследил за ним до самого лифта. Честно говоря, я больше смотрел по сторонам, вычисляя в толпе того сукина сына, который нам нужен. Какого-нибудь вшивого сукина сына, который мог приклеиться к Шипперсу хоть на мгновение, чтобы получить передачу… но тот вошел в лифт. Когда двери закрылись, я тут же предупредил своих людей; они перекрыли все выходы на этажах. Они должны были спускаться вниз по мере движения кабины.

«Эс-9» заметил его у выхода на Четырнадцатую улицу и пошел следом, известив по радио остальных о своем местонахождении. Часть группы разместилась в машинах, часть осталась пешей. Господи!

– Когда это случилось?

– Из универмага я вышел последним. Ровно через четыре минуты после этого на углу Одиннадцатой улицы объект остановил такси и кинул туда коробки. Перед тем, как сесть самому, он на секунду снял шляпу. И тут мой «девятый» обнаружил, что это вовсе не Шипперс. Этот тип был лыс и лет на десять-пятнадцать старше.

– И что сделал ваш «девятый»?

– Он сделал все, что мог. Он попытался задержать такси, но не успел. Тот отвалил очень быстро. «Девятый» по рации сообщил номер и цвет машины, описал этого человека. Пятерых я тут же послал обратно к универмагу, на всякий случай проверить все выходы, но, в общем-то, я уже понял, что мы его потеряли. «Эс-11» и «Эс-12» бросились в погоню за машиной, я приказал им догнать ее, даже если для этого придется ехать по встречной полосе. Поскольку мы потеряли объект, следовало обязательно схватить «подставку». Они остановили машину в шести кварталах к западу от универмага. Но пассажира в ней не оказалось. Только плащ, шляпа и обе коробки.

– Как водитель?

– Он сказал, что какой-то псих сел к нему, стащил с себя плащ, сунул пять долларов и выпрыгнул из машины у первого светофора. Коробки взяты на предмет поисков отпечатков пальцев.

– Бьюсь об заклад, что в компьютере ФБР нет ничего похожего.

– Я виноват, Хейвелок. Действительно виноват. Все действия Шипперса были отвлекающим маневром, и я на него купился. Первый раз в жизни подвела интуиция, и это случилось как раз тогда, когда она была нужнее всего.

Майкл отрицательно покачал головой и задумчиво произнес: