Мозаика Парсифаля

– И это говорит человек, который поверил Хейвелоку и даже просил за него!

– Я вовсе не просил за него. Я сообщил о нем. И мое донесение – там ни слова о том, поверил я ему или не поверил. Хейвелок – реальная угроза мне и осуществляемым мной в Риме функциям. Он также представляет собой опасность для значительной части разведывательной сети, которую я создавал по приказу моего правительства на средства американского налогоплательщика. – Подполковник помолчал и с улыбкой закончил: – Большего мне и не надо знать, чтобы нажать на спусковой крючок.

– Вы готовы зайти столь далеко?

– Я намерен поступить именно так. Мне надо набирать очки.

Огилви отошел от дерева и, выглянув из-за высоких кустов, осмотрел сонный парк. Затем спокойно, совершенно бесстрастным голосом тихо произнес:

– Знаете, а ведь мы можем вас потерять. Если потребуется, я вынужден буду убить вас.

– Верно, – согласился офицер. – А я могу забыть об «Эксельсиоре». Вам придется занять комнату от моего имени, а когда последует звонок Хейвелока, выдать себя за меня. Он считает, что я должен лично подтвердить ваше присутствие в отеле. Мне Хейвелок поверит, так как знает, что я уязвим. Да, кстати, когда будете с ним беседовать, не перестарайтесь, выдавая себя за черномазую обезьяну. Я все же выпускник университета. Закончил с отличием курс в семьдесят первом году.

Агент повернулся к подполковнику и произнес:

– Я могу вам гарантировать – если надо – военный суд. Мотивы – прямой отказ от выполнения приказов командования в условиях сложной оперативной обстановки.

– При беседе, которой не было? А если даже и была, я, хорошо ориентируясь в обстановке, в соответствии с уставом принял новое решение. Объект нашел предложенные ему условия неприемлемыми, и я потребовал, чтобы в Рим был направлен другой человек. Что скажете на это, «ходячая кобура»?

Прошла почти минута, прежде чем Огилви ответил. Он швырнул сигарету на землю и, неторопливо вдавив ее ногой в грязь, произнес:

– Вы талантливый человек, подполковник, и без вашей помощи мне не обойтись.

– Вы действительно так жаждете заполучить его живьем?

– Да.

– Я так и думал. Я услыхал это в тоне вашего голоса, когда мы беседовали по телефону. Сейчас мне нужно было лишь подтверждение от вас лично, мистер стратег. Рассматривайте меня как дополнительную подстраховку, которой вы не желаете, но на которой настаивает главный бухгалтер вашей фирмы. Если мне придется отвечать за свои поступки, я ничего не потеряю. Я смогу доказать необходимость своих действий лучше любой умной головы, заседающей за круглым столом в округе Колумбия. Ведь, в конце концов, я единственный, кому удалось с ним поговорить, и только я знаю, что он сделал, а что – нет.

– Боюсь, очень скоро вам представится возможность убедиться в собственной ошибке.

– Все же я предпочитаю рискнуть. Видите, насколько я уверен в себе?

– В этом нет никакой необходимости. И вам не придется отвечать за свои действия; я не ошибусь, и ему не удастся скрыться.

– Очень рад услышать подобное. Итак, что вам потребуется, кроме той пары, которая последует за вами от отеля?

– Ничего. Все необходимое оборудование я привез с собой.

– Что вы намерены ему сказать?

– Да все, что он желает услышать.

– Какие средства вы предполагаете использовать?

– Весь свой опыт. Вы уже договорились о номере в гостинице?

– Сорок пять минут тому назад, – ответил Бейлор. – Но не о номере, об апартаментах. Необходимо, чтобы в помещении было два телефонных аппарата на тот случай, если у вас вдруг возникнет искушение скрыть от меня место встречи. Я буду слушать все, что он скажет.

– Вы загоняете меня в угол, мальчуган.

– На это я вам ничего не отвечу. Давайте лучше еще раз рассмотрим наше дело с моей точки зрения. К концу дня вы направитесь в Вашингтон. С ним или без него, не имеет значения. В любом случае вы чисты. Удалось вам захватить Хейвелока живым, прекрасно. Не удалось – я готов принять на себя всю ответственность за последующее. В Пентагоне со мной считаются, в сложившихся обстоятельствах мое решение там будет воспринято «как необходимая крайность» и одобрено.

– Вы знакомы и с этими инструкциями?

– Вплоть до последнего из ста одного содержащегося в них противоречия. Возвращайтесь к вашей красивой жизни, мистер стратег. Будьте здоровы и счастливы, обретаясь в интеллектуальных кругах Джорджтауна. Шлите издалека свои мудрые предписания, а всю оперативную работу оставьте нам. И тогда жизнь для вас станет куда приятнее.

Огилви с огромным трудом прогнал гримасу, готовую исказить его лицо. Волна острой боли, зародившись в грудной клетке, поднялась вверх, залив горло и перехватив дыхание. С каждым днем эта волна вздымалась все выше. Боль становилась все острее. Сигналы неизбежного.

– Большое спасибо за совет, – ответил бывший оперативник.

Глава 9

Палатин, один из семи холмов Рима, расположился за аркой Константина. По его склонам там и сям виднелись алебастровые пятна древних развалин. Палатинский холм являлся местом рандеву.

В четверти мили к северо-западу от ворот Грегорио располагалось место, где древние искали покоя. У дальнего конца мощенной камнем тропы, обрамленной с обеих сторон иззубренными руинами старинной мраморной стены, на нешироком пьедестале возвышался бюст императора Домициана [19] . Ветви диких олив ниспадали на обработанный резцом камень, а снизу на него наползали коричневые и зеленые лозы, заполняя собой каверны и образуя причудливый узор на растрескавшемся, но все же вечном мраморе. В самом конце тропы, за покрытым пятнами суровым лицом Домициана можно было увидеть остатки фонтана, встроенного в склон холма. Место уединения заканчивалось тупиком, оно не имело второго выхода.

19

Домициан (51—96 гг.) – римский император с 81 г. Из династии Флавиев. Воевал с даками. Убит в результате дворцового переворота.

Этот уголок зарослей, принадлежащих совсем иному времени, являлся местом встречи. Время встречи – тридцать минут – между тремя пополудни и половиной четвертого, в тот час, когда солнце, переступив в западную часть небосвода, начинало склоняться к закату. В этом месте должна была состояться встреча двух человек, каждый из которых преследовал свои собственные цели. Эти двое прекрасно понимали, что расхождение в целях могло привести к смерти любого из них. Обстоятельства требовали исключительной осмотрительности и осторожности.

Все началось без двадцати три. Хейвелок занял позицию за группой кустов на ближайшем возвышении, господствующем над местом встречи, в нескольких сотнях футов от бюста Домициана. Он был сосредоточен и очень зол. Его взгляд постоянно перебегал с мощенной камнем тропы на буйную растительность за огораживающими ее мраморными останками стен. Полчаса тому назад, со своего места в уличном кафе на виа Винито, как раз напротив «Эксельсиора», он увидел то, чего все время опасался. Не успел рыжеволосый Огилви выйти через стеклянные двери, как из соседнего ювелирного магазина появилась пара – мужчина и женщина. Они вышли немного быстрее и держались слегка раскованнее, чем следовало бы. Магазин имел широкую наружную витрину, открывающую перед находящимися в нем прекрасное поле зрения. Человек из Вашингтона, прежде чем влиться в поток пешеходов, на мгновение задержался и искоса бросил взгляд направо. Он искал глазами свое сопровождение, чтобы коротким кивком головы, взглядом или незаметным движением руки привлечь к себе внимание в толпе. Апачи не будет захвачен по пути на Палатин. Огилви предвидел возможность такого поворота событий и принял все меры предосторожности. По телефону бывший оперативник, а ныне высокомерный разработчик стратегии сказал очень мало. Он сообщил, что располагает интересными, но совершенно секретными сведениями, которыми готов поделиться с Хейвелоком. Из этой информации Майкл, видимо, сможет получить ответы на интересующие его вопросы.

– Не бойся, Навахо, мы потолкуем.

Но если Апачи готов предоставить необходимые сведения, зачем ему посторонняя защита? И почему он так охотно согласился на встречу в столь уединенном месте? Почему не предложил встретиться просто на улице или в кафе? Человек, уверенный в полезности сообщаемых им сведений, не заботится так о своей защите, как это сделал стратег.

Может быть, вместо разъяснения Вашингтон уготовил для него совсем иное послание?

Разделаться с ним? Прикончить?

«Я не говорю, что мы убьем вас. Вы живете не в такой стране… Но, с другой стороны, почему бы и нет?» – сказал Бейлор Браун, подполковник, связной разведки из посольства США в Риме.