Мозаика воспоминаний
Шрифт:
Это невыносимо! Должна ли она остаться здесь и терпеть обиды и унижения? Он так жесток! Что он сказал? Что ей хватило одного лишь взгляда, чтобы завоевать его? Должно быть, он имел в виду эту мнимую интригу, в которой обвинял ее ранее. Неужели он до сих пор считает ее авантюристкой?
Нет, этому Элен не верила. Тогда Чарльз не обращался бы с ней с таким великодушием и заботой. Он не проявлял бы по отношению к ней столько нежности, что она уже начинала верить, будто он…
Ее мысли оборвались. Одно слово эхом отдавалось у нее в мозгу. Но она не
Элен стояла на краю могилы, ее сердце разрывалось от боли, глаза застилали слезы. Краткая надпись промелькнула перед ее взором: «Димок».
Яростный стук перепугал ее до полусмерти. Элен вскочила с кровати и повернулась к двери.
– Элен! Элен, вы здесь?
Мег! Что же делать? Девушка не издала ни звука. Мег подергала за ручку и окликнула ее снова.
– Элен, вы слышите меня? Пожалуйста, откройте! Эта ужасная женщина ушла, Элен!
Белинда ушла. Что же случилось? Словно почувствовав ее недоумение, Мег продолжила.
– Чарльз был в ярости на нее. На вас он не сердится, Элен, не бойтесь. Прошу вас, откройте!
Но Элен хранила молчание. Желание уехать из этого дома вернулось вновь. Она не сможет посмотреть Чарльзу в глаза… тем более, сейчас.
Из-за двери донеслось какое-то бормотание и звук удаляющихся шагов. Элен дождалась, пока утихнет скрип деревянных ступеней, и сразу же метнулась к двери. Отомкнув замок, она бесшумно ее открыла и выглянула в коридор. Горизонт был чист, и девушка выскользнула из спальни и направилась в противоположную сторону, к своему кабинету.
Ее кабинет. Как будто что-нибудь принадлежит ей в этом чужом доме! Надеясь, что ее сочтут запершейся в спальне, Элен торопливо промчалась по коридору.
В кабинете она принялась ходить из угла в угол, восстанавливая в памяти возникшее перед ней видение. Димок. Эта фамилия казалась поразительно знакомой. А как же французское имя, которое она вспомнила раньше? Возможно, ее фамилия Димок, а не Сен-Вижиан? Но она же француженка, и это имя должно принадлежать ей, поскольку жила она во дворце Сен-Вижиан!
Ее сердце замерло. Именно это Элен подозревала с самого начала. Она сменила фамилию, и означать это могло лишь одно. Был ли тот человек, от которого она убегала, ее мужем? Но при чем здесь могила? И имя, которое она запомнила с такой ясностью, высеченное на надгробном камне? Элен охватило чувство глубокого замешательства, смешанного с печалью.
Загадок становилось все больше. Теперь Элен жалела, что яркий фрагмент воспоминания оказался столь кратким. Кем был этот Димок? И почему ей так грустно?
Девушка чувствовала себя опустошенной. Какими непостоянными оказались ее чувства! Столь же непостоянными и неуправляемыми, как и проклятые воспоминания.
Она обязана уехать! Где-то у нее есть муж. Тот мужчина? Мысль о том, чтобы отдаться в его руки не вызывала в ней ничего, кроме дурных опасений. Но еще невыносимее остаться здесь… рядом с Чарльзом Кливдоном.
Не думая ни
о чем, кроме своего намерения покинуть дом графа, Элен с лихорадочной поспешностью бросилась к выходу. Дверь распахнулась, и на пороге возник Чарльз.Элен отпрянула, ее сердце болезненно сжалось и забилось, как безумное.
– Элен…
Имя прозвучало чуть слышно, но при звуках этого голоса в душе Элен воцарился хаос. Она взмахнула рукой, словно пытаясь заставить графа замолчать.
– Молю, не надо…
Он закрыл дверь и шагнул в комнату.
– Я слишком многое должен сказать.
Элен попятилась. Ее голос дрожал.
– Нет! Ничего не говорите, Чарльз. Нам нельзя разговаривать больше.
– Что это значит? – спросил граф с неожиданным гневом. – Я обязан объяснится с вами и сделаю это.
– Это бесполезно, Чарльз, – воскликнула Элен, отступая к кушетке.
Чарльз не пытался следовать за ней, но остановился посреди комнаты, глядя на девушку горящими глазами.
– Вы думаете, я пришел, чтобы упрекнуть вас? Вы не виноваты, что Белинда…
– Не надо! – закричала она, зажав уши ладонями. – Правда это или нет, меня не касается.
– Но я сделаю так, чтобы вас это касалось, – решительно заявил Чарльз.
Элен отвернулась. Образ могильного камня вновь встал у нее перед глазами. А вместе с ним вернулось чувство горя и печали. Она не может любить Чарльза… потому что ее сердце отдано другому.
Чарльз замер в нерешительности. Она не злится, но сильно расстроена. И при этом отталкивает его. Его охватило сомнение. Быть может, ее вспышка была вызвана вовсе не ревностью, как он осмелился предположить? Вероятно, он обманулся, ослепленный собственными желаниями? В таком случае его задача осложняется.
– Я хочу извиниться перед вами, Элен. Если бы я не вышел из себя…
– Молчите! – обернувшись, взмолилась Элен. – Не надо объяснений, которые непременно приведут вас к разговору…
– О моих чувствах, – перебил ее граф, не в силах сдержать страсть. – Слишком поздно, Элен. Я сказал это на людях и не отступлю от своего слова.
Душа Элен наполнилась отчаянием. Она обязана избежать опасной ситуации. Отойдя от окна, она прошла мимо графа и направилась к двери.
– Это не имеет значения, Чарльз. Я уезжаю. Я не могу остаться здесь.
– Уезжаете? – Чарльз преградил ей дорогу. – Черт побери, Элен! Вы не можете уехать. Куда вы пойдете? Что будете делать? Или вы боитесь меня до такой степени, что решили сбежать?
– Да! – Ее губы дрожали, но она сдерживала подступившие слезы. – Да, я вас боюсь.
Чарльз взглянул на влажные голубые глаза Элен, на ее дрожащие губы, и его сердце сжалось. Не раздумывая, он шагнул к ней и схватил ее прежде, чем она успела увернуться. Обняв девушку одной рукой, другой он погладил ее по щеке.
– Не плачьте! Разве вы не знаете, что я никогда не посмею вас обидеть?
Нежность, звучащая в его голосе разбивала ей сердце. Элен уперлась руками ему в грудь, но так и не смогла оттолкнуть его.