Можешь не возвращаться

Меня потряхивает. И от холода, и от того, что я с Дамиром рядом. Тянусь к сумочке, нахожу пачку сигарет. Пальцы дрожат, когда ко рту подношу сигарету. Но не успеваю даже найти зажигалку в кармане. Дамир отбирает у меня сигарету, ломает ее и выбрасывает.

— Ты что отец мне? — зло спрашиваю у него. Мужчина на мой вопрос не реагирует, бесцеремонно рукой в сумочку залазит и достает оттуда синюю пачку парламента.

— Чтоб не видел этого больше, иначе отцу расскажу, — мнет пачку и бросает в первую попавшуюся урну.

— Я ребенок по-твоему, чтобы гнева отца боятся? У меня дома еще есть, так что ты ничего не добился, — ускоряю шаг, отрываясь от него ненадолго.

— Не злись, но ты и сама понимаешь, как это вредно, — примирительно произносит он.

Снова молчим какое-то время.

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Какой.

— Почему именно она? Почему на ней женился? Только не говори мне тот бред, что два года назад. О пиар-ходе.

— Я ни разу не спал с ней, Аврора. Как я и говорил — наш брак был фиктивным. Мне в тот момент не было что противопоставить ее отцу. На меня давили с обеих сторон, включая мою семью. Я думал разберусь со всем за месяца три и оформим развод, но началась дележка и я застрял в этом браке.

— С ней не спал, но были ведь другие женщины? — спрашиваю с вызовом.

— Ты хочешь услышать правду, Аврора?

Я качаю головой. Не хочу. И без того больно.

— Ни одна из них не была тобой. Это та правда, которую тебе стоит знать.

— Такое себе утешение, — грустно усмехаюсь я.

— Знаю.

Наконец-то впереди появляется наш дом. Я останавливаюсь. Поворачиваюсь к Дамиру.

— Дальше не иди. Увидеть могут. Прощай, — отворачиваюсь от него и делаю шаг.

— Постой, — хватает меня за руку и тянет к себе. — Прости за это, — и прежде чем успеваю понять за что именно он просит прощение, Железнов впивается в мои губы своими, вызывая внутри меня тысячи противоположных эмоций. Так и знала, что долго притворятся добропорядочным парнем он не сможет.

В первое мгновенье я теряюсь. Просто замираю, позволяя ему творить с моими губами что угодно. Но, очнувшись, пытаюсь вырваться из его цепких объятий. Дамир в ответ прижимает меня к себе еще ближе. Пытается раскрыть мои губы. Я хочу возмутится, но он пользуется этой возможностью, просовывает в мой рот язык, углубляя поцелуй.

Мне напоминает это наш первый поцелуй. Он тоже был неожиданным, без разрешения. Напористым и совершенно нежеланным. Но взбудоражил меня, вызвал внутри противоречивые чувства, целую бурю эмоций. Прямо как сейчас.

Все заканчивается так же быстро, как и началось. Дамир отстраняется от меня, пока я ошарашенно пялюсь на него, пораженная такой наглостью, тот подталкивает меня в сторону моего дома.

– Беги, - разворачивается и уходит.

Я задыхаюсь от возмущения. Хочу крикнуть что-то колкое ему вслед, но в итоге срываюсь с места и бегу к дому. Черт бы побрал этого Железнова!

Я проскальзываю в дом и поднимаюсь к себе.

Щеки все еще пылают, подбородок, оцарапанный его жесткой щетиной, печет. Падаю на кровать, пытаясь унять биение своего сердца. Пялюсь в потолок, не могу ни о чем думать, кроме как о его губах.

Ай, нужно прекращать это. Сумасшествие какое-то!

Злюсь на себя за то, что так на него реагирую.

– Аврора, ты уже вернулась? – заглядывает ко мне мама, вырывая меня из раздумий.

– Да, только что, - поднимаюсь с кровати, снимаю верхнюю одежду.

– А чего как мышка мимо проскочила? – смотрит на меня с подозрением. – Пьяная что ли?

– Даже если пьяная, то что? Я уже взрослая девочка, мама, - смеюсь.

– Ты права, совсем уже взрослая, - обнимает меня мама.

– У тебя снова приступ ностальгии?

– Ты права, ладно, ложись спать. Поможешь завтра с ужином, проконтролируй здесь все, я уже заказала еду, примешь, разложишь все. Я весь день буду занята делами отеля, времени совсем на это все нет, а твой отец не разрешает мне задержаться здесь.

– Но… эмммм… Ладно, конечно, - соглашаюсь, прекрасно помня слова Дамира о том, что он завтра тоже будет здесь.

Сама не понимаю, как цепляюсь за эту возможность, оправдывая свое желание остаться на ужин просьбой матери.

Глава 13

На следующий день я с самого утра бегу на подъемник, делаю несколько спуском и возвращаюсь домой. Домработница выносит из гостиной лишние вещи. Например, бесчисленное количество машинок брата. Я достаю из шкафа новую скатерть, сервировкой стола занимаюсь сама.

Потом выкладываю из контейнеров для еды на тарелки закуски, горячие блюда пока не трогаю. Папа с друзьями весь день на зимней рыбалке сидели. Интересно, Дамир с ним был?

Сейчас отец принимает душ, а я мечусь у окна, выглядывая во двор. Нервничаю, сминая край толстовки.

– У тебя планов на вечер нет? – в гостиной появляется отец.

Завидую быстроте, с которой мужчины могут привести себя в порядок. Он уже в белой рубашке и брюках, словно не он полчаса назад заявился домой в грязной одежде с кучей удочек и снастей.

– Нет, мама помочь попросила, - застываю на месте, словно в чем-то провинилась.

– Ясно, - я понимаю, что он мне что-то сказать хочет, но взвешивает стоит ли. – Сегодня к нам Дамир придет. Ты же помнишь его? – склоняет голову на бок, прищуривается.

– Конечно! – отзываюсь слишком быстро и громко. Краснею под пронзительным взглядом отца до кончиков пальцев. Он лишь кивает, я же сбегаю к себе, скрываясь от неловкости.

Вниз спускаюсь лишь когда у нашего дома замирает третья машина. Успела переодеться в кашемировое платье, на губы нанесла блеск.

Замираю на лестнице, прислушиваясь к голосам. Дамира не слышно. Может, его еще нет?

– О, а вот и наша дочь, - произносит мама, замечая меня. Я улыбаюсь, а сама взглядом с Дамиром, сидящим за столом, встречаюсь и меня сразу в жар бросает.

Он рассматривает меня, не скрывая своего интереса. Усмехается, наблюдая за моим приближением.

– Добрый вечер, - киваю и занимаю место рядом с Антоном. Прямо напротив Железнова. На него вообще стараюсь не смотреть. – Как твоя рука? – спрашиваю не столько из вежливости, сколько для того, чтобы отвлечься от мужчины. На него тянет взглянуть неимоверно.

Антон склоняется ближе к моему уху, говорит негромко, чтобы услышала только я.

– Мыться жутко неудобно, мне бы не помешала помощь. Все же ты виновата в том, что я таким беспомощным стал. Не хочешь искупить свою вину?