Можно ли обижать мальчиков?
Шрифт:
Снова отхлебнув немного вина и закусив приличным куском сыра (несмотря на минорное настроение, нажираться в хлам не входило в мои сегодняшние планы), я молча наблюдал за приближающейся ко мне женщиной в повседневной форме работницы пожарной охраны. Видимо дежурная пожарной части, во дворе которой я устроился, решила-таки выяснить, что за непонятный субъект появился и не уходит из зоны её ответственности. Или боевой экипаж недавно вернувшегося с вызова автомобиля меня заметил.
Мне было всё равно. Никакие законы, кроме употребления алкоголя, я не попирал. Вёл себя тихо и спокойно, не буянил и не дебоширил. Двор пожарной части, а вернее не двор, а просто облагороженный подъезд к ней, не был запретной территорией, и пропускной режим я тоже не нарушал. Так что никаких лишних телодвижений я не делал. Только затолкал
— Здрав будь юный отрок! — проговорила подошедшая пожарная, с интересом рассматривая бумажную композицию в моей руке. — Разрешишь присоединиться к тебе на нелёгком поприще приручения зелёного змия?
Всё-таки не удалось мне скрыть своё занятие от слишком внимательных глаз.
— Присаживайтесь, уважаемая госпожа капитан. — вежливо ответил я, бросив взгляд на её погоны и пересаживаясь с центра лавочки поближе к её краю. Всё-таки кое-какие правила культурного поведения в общественных местах папа с мамой мне привили. — А соответствующий инструмент у вас имеется?
— А как же! — Из бокового кармана форменного кителя появился раскладной двухсотграммовый стаканчик. — Вот совершенно случайно оказался в кармане.
«Ага, как же, так я и поверил!» — покивал я, наливая в протянутую ёмкость немного вина.
— Тебе жалко, что ли? — обиженно протянула женщина, оценив объём налитого.
— А вы разве не на дежурстве? — удивился я.
— Уже нет. Моя смена закончилась. И я вольная птица на ближайшие сорок восемь часов. Так что давай, не жлобься! — снова приблизился ко мне стакан. И действительно в это время несколько других женщин вышли из дверей части и, поглядывая с любопытством на нашу парочку разошлись по разным сторонам. Проигнорировав мой кивок на них, моя напарница спокойно сидела с протянутым стаканом.
— И сколько наливать? — уточнил я, пожав плечами и выполняя поступившее распоряжение.
— Краёв не видишь, что ли?
Проследив за наполнением стакана, женщина поднесла его к носу, оценивая аромат содержимого, а затем спросила:
— По какому поводу пьём?
— Сегодня день рождения моей мамы. — мой голос, неожиданно для меня самого, едва не сорвался на хрип.
Внимательно посмотрев мне в глаза, капитан кивнула чему-то своему:
— Пусть у неё, где бы она ни была, всё будет хорошо!
И медленно, явно смакуя, опустошила свой стакан.
Я же снова ограничился маленьким глотком, протянув негаданной собутыльнице отрезанный своим перочинным ножиком кусок сыра.
Поблагодарив за угощение, женщина, упрятав сложенный стакан в карман, поднялась и, пожелав мне всего хорошего направилась прочь от меня и своей пожарной части.
— И всё? — невольно вырвалось у меня. Совсем не такого я ожидал от взрослой женщины, обнаружившей выпивающего втихомолку малолетку.
— А что ты хотел? Нотаций и нравоучений? — обернулась ко мне остановившаяся пожарная. — Так я не твоя родственница. Я наблюдала за тобой с самого твоего появления на этой скамейке. Пусть и не сразу, но я сообразила, чем ты тут занимаешься. Но также я заметила, что одет ты хоть и странно для твоего возраста, но опрятно и чисто, вполне ухожен, явно занимаешься спортом. При твоём совсем не хилом телосложении, пьёшь ты маленькими глоточками, а закуску наоборот не жалеешь. Так что сильно я не беспокоилась, периодически контролируя твоё поведение. Но и тут ты меня не разочаровал. А только что я выяснила, что вино у тебя явно дорогое и качественное. За весь день ты не опьянел, так как речь твоя ясная и связная, движения чёткие и выверенные. А чтобы к моменту окончательного опустошения бутылки ты таким же и остался количество вина я тебе изрядно уменьшила. Так что будь здоров, отрок!
И я вновь остался в одиночестве, ошеломлённо наблюдая, за красивой и умной женщиной, удаляющейся от меня лёгкой и уверенной походкой профессиональной манекенщицы. А машинально переключившись на режим магического зрения,
я оценил и размеры её ауры — небесно-золотой ауры мага воды без какой-либо посторонней примеси.Моя способность видеть эфирную энергию и ауры людей за прошедший месяц сильно прогрессировала. Я уже могу видеть ауры даже очень слабых магов. Эта аура иногда настолько мала, что её полностью скрывает носимая женщинами одежда. И еле заметное сияние можно увидеть только на открытых участках тела. Аура же сильных магов теперь похожа на огромные яркие разноцветные ёлочные игрушки, внутрь которых поместили движущиеся людские фигурки. Но таких людей я встретил не очень много. И к ним несомненно относятся мама Маша и тётя Валя. Но вот смотреть долго эфирным зрением не получается — начинает сильно болеть голова, не привыкшая видимо к такому режиму работы.
Всё прошедшее время постоянными тренировками я старательно развивал свои куцые магические способности. Теперь включение и отключения магического зрения не требует от меня каких-либо волевых усилий, а происходит мгновенно, словно по щелчку пальцев. Также я полностью перешёл на технику дыхания животом постоянно прокачивая через себя всё увеличивающийся объём маны. Попутные занятия уже не срывают такого дыхания, закрепившегося на подсознательном уровне. «Интересно, а как я дышу, когда сплю?» — всплыла вдруг неожиданная мысль.
Затраченные мною усилия не остались без вознаграждения. Наблюдаемая вокруг моих рук, ног и туловища аура тоже немножко подросла. И хотя цвет её не поменялся, но плотность значительно увеличилась. А в районе желудка даже маленькое солнышко появилось, пульсирующее в такт моему дыханию. Это солнышко постепенно выросло с едва заметной горошинки до немаленького такого райского яблочка. И продолжало расти дальше. Что это такое я, конечно же, не представлял, хотя кое какие догадки у меня появились. Но никаких неприятных ощущений оно мне не доставляло. Руками никак не прощупывалось. Так что и переживать по этому поводу я не стал.
Что творилось вокруг моей головы выяснить так и не получилось, так как глаза мои не желали покидать свои уютные гнёздышки, а все обнаруженные зеркала ни за что не хотели отражать то, что я надеялся в них увидеть.
И физическую форму свою, что оценила даже капитан, я успешно восстановил. Даже, как мне кажется, чуть крепче стал, чем был в свои старые тринадцать лет. Бег я всё время любил. Потому и пошёл в секцию лёгкой атлетики нашей школы. И тренер хороший попался, который заодно был и моим учителем физкультуры. Многих из его советов я придерживаюсь и в этом времени. Так что мышечная масса растёт, как на дрожжах. Но не так, как у тяжелоатлетов. Я скорее жилистым становлюсь, чем накачанным. Предполагаю, именно поэтому мне всё время хочется кушать. А скорее всего и рост энергетической системы влияет на мой удовлетворяемый лишь на небольшое время аппетит.
Хорошо, что одежду мы с мамой Машей приобрели на размер больше, чем мне подходило. Сейчас она как раз мне в пору и не нужно искать ей замену. Впрочем, во многом это совсем не наша с ней заслуга.
Мария Степановна в тот майский день, как и обещала, вернулась с работы в обеденное время, то есть почти сразу после моего приключенческого завтрака. Хорошо, что я вовремя увидел её из окна своей комнаты и, прикинув по времени её появления, что она не успела пообедать в столовой больницы, приготовил на быструю руку яичницу-глазунью. Благо, где находятся продукты и вся необходимая посуда, я уже знал. Так что к моменту появления приёмной мамы на пороге квартиры она уже могла обонять аппетитные ароматы, разлетевшиеся из кухни по всем комнатам.
Жаль, что кроме пары яиц, хлеба и масла других продуктов в холодильнике не было, так как сыр я благополучно уничтожил до этого. Да и ничего другого приготовить я бы не успел. А так, включил плиту на максимум, поставил сверху сковородку, а в неё бросил отрезанный кусочек сливочного масла. Пока вся конструкция нагревается и плавится (масло плавится, а не сковородка с плитой), достал из холодильника яйца и хлеб, мелко нарезал найденные там же перья зелёного лука. Затем осторожно разбил в растопленное и нагретое масло куриные яйца, посолил, поперчил немножко для вкуса и запаха. Через тридцать секунд убавил нагрев и жарил ещё около минуты, не забывая периодически наклоняя сковородку, поливать готовящуюся глазунью горячим жирком.