Мрачное объятие Демона

Оливия отвернулась от него, прогоняя мысленно сновидение, и затем они вернулись в катакомбы. Она уставилась на дверь, и слезы покатились из ее глаз. Что же, блядь, такого было в этой комнате?

Что же заставляло её рыдать, смотря на дверь и боятся взглянуть во внутрь? Она отвернулась, подняв руки ладонями вверх. Они были в крови, которая сочилась, словно на ладонях были открытые раны.

Ристана выбросило из её сна, как только она проснулась.

– Что, черт возьми, ты сделала, маленькая Ведьма?
– прошептал он вслух.

Она сделала что-то такое, чего даже сама опасается и не может мысленно смириться с этим. Её сон был живым, и в то же время внушал ей страх.

Трудно было бы что-то подделать во сне, потому что это - неконтролируемое подсознание. Чтобы она ни совершила, он хотел знать, что это, и почему она это сделала.

Ристан выпрямился, напрягаясь всем телом, избавляясь от боли, исходившей от каждой части его тела. Он гламуром создал себе футболку с Theory of a Deadman, свободного кроя джинсы, расшнурованные черные кожаные ботинки и просеялся в ее камеру.

***

Заключённая обратно заснула, не обращая внимания на расхаживающего монстра, с нетерпением ждущего, когда она откроет свои прекрасные голубые глаза. Его голод вернулся, и рос с каждой секундой. Эта тупая маленькая сука была теперь его, и он мог от нее кормиться. Она отлично с этим справится.

Боль пронзила член, и Ристан холодно улыбнулся, глупая маленькая Ведьма проснулась, как будто почувствовав опасность, в которой она находилась.

– Вставай, - прорычал он, жадно поглощая ее глазами, пока его внутренний Демон извивался в необходимости поглотить ее.

Он наблюдал, как она осторожно села с широко распахнутыми глазами, ощущая исходящий от него гнев. Татуировки демона светились от голода, но его это не волновало. Она с опаской отодвинулась назад, как только он подошел ближе. Его глаза наполнились злобой, и он холодно улыбнулся.

– Время вопросов, дрянь, - усмехнулся он.

– Я ничего тебе не расскажу, - прошептала она.
– Я уже ответила на вопросы Синтии.
– Губы Оливии дрожали, когда каждое слово слетало с её языка.
– Ты не можешь меня трахнуть, - бросила она с вызовом.

– Не могу?
– удивился он, перемещаясь к кровати и хватая ее за горло.
– Я могу заставить тебя делать всё, что пожелаю... хочешь проверить?

Ристан позволил своей магии замерцать и скользнуть по Оливии, он знал момент, в который она начнет сопротивляться ей. Её соски затвердели, а лоно наполнилось жаром.

– А вот теперь, слабая малышка, скажи мне, кто владеет тобой, - прорычал он, и его гневные глаза засветились так, будто Фэйри внутри него взял вверх. Он мог с лёгкостью гламуром снять с них одежду, чтобы продемонстрировать ей, какого быть сломленным и униженным после того, что Маги сделали с ним, но он не был готов зайти так далеко.

– Ристан, - рявкнул Синджин, хватая его за плечо.
– Прекрати, - прошептал он, с испуганным выражением лица, увидев страх на лице Оливии.

Ристан так увлекся, что не услышал, как его брат просеялся к ним в камеру.

– Проваливай, нахер, от сюда, Синджин.

– Это ведь не ты, брат,- тихо произнес Синджин.

– Что, блядь, ты вообще знаешь обо мне? Ты не проходил то, через что мне пришлось пройти, и как ты, блядь, догадался, то было намного хуже этого, - выплюнул Ристан, его глаза наполнились болью и чем-то страшнее. Ненавистью.

– Ты же не хочешь видеть её такой, брат. Ты хочешь, чтобы она заплатила? Мы все этого хотим, но не так же. Это чересчур, прям как в старые времена, приятель. Но мы уже не те, в любом случае, брат, - тихо сказал Синджин, и взглянул на Ристана, чей облик менялся от Демона к Фейри, и вспомнил, как их отец издевался над женщинами.

– Эти ублюдки вынимали мои органы и резали меня в то время, как она просто стояла и смотрела! Это случилось со мной, потому что она меня предала, - бесился он.

– Как бы то ни было, она по-прежнему смертная. Так что, если ты планируешь убить ее, сделай это. Но я не думаю, что таковой была твоя цель,- беспристрастным и успокаивающий тоном ответил Синджин.
– Ты хочешь мести и что дальше? Должно пройти время, чтобы это прошло. Она не была защищена от заклинаний, как Синтия. Если ты будешь слишком груб, то она умрет.

– Убирайся, к черту, отсюда!
– проворчал сердито Ристан, его серебристые глаза завихрились черными узорами, от убийственно сильного гнева.

Синджин просеялся, и Ристан повернулся к своей маленькой предательнице.

– Я хочу знать на кого ты работала, и, если ты ответишь так же, как делала это раньше, то я сделаю пожелание смерти одним из вариантов ответа.

– Кирос!
– воскликнула она, - Я работала на Кироса. Ему я докладывала.

– Раздевайся,- сердито прорычал Ристан, отойдя от кровати; небольшое движение отозвалось болью в его теле.

– Перед тобой?
– заикаясь спросила Оливия. Но она повиновалась приказу, в то время, как Ристан сел на койку, которая находилась с другой стороны маленькой камеры.

Его тело отреагировало, когда она снимала грязные, рваные чулки, которые воняли копотью и кровью.

Но это было ничто с тем, что случилось, когда она сняла платье, демонстрируя, что была одета только в кружевной черный лифчик под ним, от чего Ристан застонал, и его голод всплыл с удвоенной силой.

Её грудь была приподнята, и ему понадобилось все самообладание, чтобы заставить себя не сжать розовые соски, которые затвердели под его взглядом.

Оливия стояла полностью голая перед ним, ее скромность требовала, прикрыться от пожирающего взгляда Ристана.

– На кого работает Кирос?
– спросил Ристан, перенаправляя свою энергию на допрос. Он позволил своей магии растекаться по телу Оливии; его руки задрожали от напряжения.

– Я… Я не понимаю, что ты имеешь в виду, - ответила она, переплетая пальцы и прикрывая руками рыжие завитки.

– Нет, ты понимаешь. Подними руки, - потребовал он, сверлящим взглядом пожирая ее шелковистую плоть, которая была влажной от его магического мозготраха. Она повиновалась, поднимая руки над головой, но не так быстро, и скромно опустив взгляд на землю.