Мрачность +1
Шрифт:
— На будущее… — задумчиво протянул я, накинув только что приобретенный плащ. — Скажите, если ли у вас хм… успокоительные?
— Прости, что? — удивился Тайон.
— Может быть травы какие, — быстро заговорил я, — чтобы не сомневаться в себе, отогнать дурные мысли. Почувствовать себя… единым целым!
Тайон нахмурился и покачал головой.
— Барон Трикуни не позволяет продавать в своем городе травки, облегчающие жизнь. Можешь поискать в других городах. Но, скажу тебе честно, парень, не стоит налегать на них. Лучше сходи в таверну, закажи себе чего покрепче да прополощи мозги. Легче станет!
Он
— Так значит зелий каких волшебных, помогающих принять себя, у тебя в продаже нет? — на всякий случай уточнил я.
— Говорю же, мой дорогой клиент, таким в тавернах торгуют. Зачем мне с ними-то конкурировать?
Простившись с Тайоном, я отправился искать таверну, но ради ночлега, а не горячительных напитков. Все-таки пытаться утопить негативные эффекты «Половины Света» в алкоголе — весьма странное решение. Возможно, даже поможет, и в момент распития я перестану «бесить сам себя на 50%». Правда на утро, боюсь, будет только хуже.
— Ух ты, какой хмырь, — донесся до меня тихий женский шепот.
— Тише ты! Отвернись, не гляди на него, — еле слышно шикнул в ответ мужчина.
И парочка, только что обсуждавшая меня, принялась разглядывать ближайший двухэтажный дом. Словно позабыв про меня, через несколько секунд они уже обсуждали рисунок на закрытых ставнях.
В основном же люди отворачивались молча, а некоторые смотрели в точку рядом со мной, но как будто и не замечали моего существования.
В среднем уровень горожан колебался в пределах первой десятки, возможно именно поэтому на них так сильно действовала Мрачность, в то время как ремесленники, стражники, и уж тем более Тайон реагировали на меня иначе. Да, воротили нос, но в то же время, наоборот, пристально следили за мной, а не отворачивались.
Так что же, прокачивать Мрачность дальше?
Вместе с плащом у меня появился новый бытовой навык — «Скрытность», идеально гармонирующий с Мрачностью и повышающий шанс раствориться в толпе или просто скрыться с глаз. Кроме того, усиливающий действие «Отвода…» вот только насколько усиливающий, к сожалению, информации нет.
С этими мыслями я остановился перед деревянной верандой местной таверны, названной совершенно без фантазии «Мясо-кровать». Поднялся по ступенькам и вошел внутрь.
Практически пустой зал, лишь пару столиков занимали старики, недобро посмотревшие в мою сторону, поморщившиеся и вернувшиеся к своим кружкам да разговорам.
— Чего вам? — не особо гостеприимно буркнул тавернщик (между прочим двадцать первого уровня), скучавший за стойкой.
— Того, что у вас в названии, — усмехнулся я.
— Номер и трехразовое питание — двадцать серебряных в сутки, — отозвался он, слегка оживившись.
— Мне до утра. Хватит двухразового питания.
— Тогда пятнадцать, — на миг мужчина скривился. — И не монетой меньше.
— Идет.
Тавернщик позвал молодую официантку, проводившую меня наверх. Комната представляла собой небольшое прямоугольное помещение с кроватью-полуторкой, массивным столом, старым стулом и шкафом у противоположной от окна стены.
— Не желаете спуститься в купальню? — робко поинтересовалась девушка, когда я осмотрел покои. Согласился, и она убежала.
Вернулась минут через пятнадцать, предложив спуститься в подвал.Громкое название «купальня» носила крохотная комнатушка с бадьей теплой воды. Какое же это наслаждение — просто помыться… Кайф. А набить брюхо после ванной в своей комнате в тишине за столом — лучшее, что случилось со мной за последнее время.
За окном уже начинало темнеть, и я не стал просить зажечь лучину. Вместо этого залез под одеяло. Казалось, тысячу лет уже не спал в кровати. Эх… как же я устал за последние дни…
Стоило лишь телу расслабиться, и я провалился в глубокий сон.
***
— Думаешь, у тебя есть время спать, мальчик? — прозвучал до боли знакомый голос в кромешной Тьме. — Думаешь, стоит тратить ночь на это?
Встрепенувшись, я вскочил на ноги и завертел головой. Ничего не вижу. Где я? Был же в таверне, через окно должен проникать свет. Так почему…
— Ответь мне, мальчик, что ты делаешь? — вновь заговорил он. Усталый шаркающий голос звучал одновременно со всех сторон.
— Кто ты? — вместо ответа, спросил я.
— Не стоит тратить время на глупые вопросы. У нас его и так нет. Я обещал вновь связаться с тобой, если ты сможешь выжить. И вот я здесь. Я прибыл, чтобы сказать тебе — не игнорируй Тьму. Тьма — твоя… наша сила. Ты должен быть в ней, чтобы постигать ее. Понимаешь, мальчик? Ночь — лучшее время для общения с Тьмой. Не стоит тратить его на сон.
— А что мне делать? Что именно?
— Ищи Тьму. Будь с Тьмой.
— Можешь рассказать подробнее?
— Нет. Время… истекает.
— Еще советы будут? — быстро спросил я.
— Следуй своему пути. Я одобряю твое стремление подчинить Свет… Поглоти его… — голос затухал. — Впитай. Раствори… в… себе…
Изумленно распахнув глаза, я резко уселся на кровати и уставился в открытое окно.
Сон?
Не сон.
Совершенно неожиданно я вспомнил, как давным-давно заблудился в лесу. Как наткнулся в темноте на пожилого человека, как сквозь эту же тьму смог разглядеть дорогу домой.
Голос старика из детства очень похож на голос из Тьмы, встретивший меня в этом мире и говоривший со мной сейчас.
Быть может, это все мое богатое воображение. Быть может, голоса именно схожи, а не одинаковы… Верно, с чего персонажу игры говорить голосом реального, знакомого мне человека?
Голова чуть ли не лопалась от тяжелых мыслей, пугающих меня.
Стоп. Мне показалось или, очнувшись, я видел строчку логов?
— Покажи последние логи! — четко проговорил я.
Активирован вызов Покровителя.
Потрачено 50 Очков Веры.
Каких еще к черту Очков Веры? Ничего такого я раньше не видел.
— Эй, покажи информацию об Очках Веры! — громко произнес я, но тут же осекся. Нужно успокоиться и взять себя в руки после столь стрессового пробуждения.
Медленно выдохнув, я пробежал глазами по скудным строчкам, высветившимся перед носом:
Очки Веры накапливаются Последователями при исследовании, взаимодействии или почитании стихии Покровителя. Очки Веры возможно использовать для связи с Покровителем и открытием для себя новых аспектов его стихии.