Мрачный дебют

Администратор, некий «Буйный», пишет об отходе на исходные позиции, а также требует, чтобы командиры десятков доложились о потерях и не позволяли подчинённым разбредаться – это ещё не конец.

И тут на телефон пришло сообщение: «Самойлов, живой?»

Ничего отвечать не стал, поместив телефон обратно в карман трупа, и пошёл дальше по следу. Надо узнать об ублюдках как можно больше, а ещё взять кого-нибудь ценного, чтобы было, с кем поговорить…

Покидаю парадный выход и вновь выхожу на кровавый след. Метров через пятьдесят вижу тело, лежащее прямо посреди дороги.

Вооружённое тело, но безнадёжно мёртвое. Каска лежит рядом, а под туловищем лужа крови. Именно от этого мужика исходил наиболее кровавый след, поэтому мне было немного жаль, что я лишился такого невооружённым взглядом видного маркера передвижения сил противника. Но идти долго бедняга не смог, поэтому вконец выбился из сил и потерял сознание, после чего истёк кровью.

Остальные следили не так сильно, поэтому приходилось вглядываться, но, благо, далеко идти не пришлось.

Рядом с двухэтажным жёлтым зданием в дореволюционном стиле, особняком Половцова, обнаружился открытый люк, к которому ползли двое недобитков, не истекающие кровью, но, всё же, очень паршиво себя чувствующие. Каждый сам за себя, вот такие правила.

– Ни с места, мерзкие трусы! – навёл я на них автомат. – Отбросить оружие в сторону, иначе я наделаю в вас новых дыр!

– Начальник, я сдаюсь! – сообщил мне самый близкий к люку тип.

– Оружие отбросить, – приказал я ему. – Я считаю, три, два, раз…

Два моих будущих пленника откинули автоматы в стороны.

– Будете шутить со мной шутки, отправитесь прямиком в ад, – предупредил я, подходя поближе. – Руки в стороны, лежать неподвижно!

Обследую пленных на предмет оружия, удостоверяюсь, что, кроме автоматов и ножей, у них ничего нет, после чего начинаю смотреть, кого из них действительно стоит тащить с собой.

Тот, что болтал, получил ранения нижних конечностей, но лёгкие, а также что-то проткнуло ему кишки, но это точно была не пуля, поэтому грешу на осколки. Сдохнет, но не сразу.

А вот второй, который сильно отставал от предыдущего, имел ранения грудной клетки и сильно хрипел.

– Ты мне, увы, не нужен, – навёл я автомат на поднявшего руки приспешника суперов и выстрелил.

Смотрю на бедолагу, признавшего меня начальником.

– А тебе повезло, мон ами, – максимально доброжелательно улыбнулся я ему, пусть за маской не видно. – И мы с тобой немножко погуляем.

Вешаю автоматы и рюкзаки своих жертв на плечи, хватаю пленного за ворот кителя и тащу за собой.

Сегодняшний бой закончился полным поражением контры.

– Замахнулись, подонки проклятые, на святое – на ночной бой! – посетовал я. – Люди годами отрабатывают, тренируются, учатся на ошибках, а вы, бесталанные потаскухи, решили, что вам всё по плечу!

Пленный никак не прокомментировал мою реплику, потому что ему было больно. А больно ему было из-за того, что я тащу его по асфальту прямо ранеными ногами. Горе побеждённым.

Надо менять отношение к контре. Сегодня, как мне кажется, мы отделались малой кровью, но это нападение застало нас врасплох. Никто не подумал о канализации – это недоработка командующего состава. И я о таком не подумал, но я и не отвечаю за нашу общую безопасность. Отвечал бы, обязательно рассмотрел бы все возможные способы атаки на наши позиции! От кого угодно!

– Стой! Кто идёт?! – остановил меня часовой.

Прожектор ослепил меня своим лучом, заставив прикрыть глаза рукой.

– Дмитрий Верещагин, также известен как «Карамба-4», мон ами, – представился я. – У меня с собой пленный, с которым я очень хочу поговорить. Но ещё я не отказался бы доспать положенное мне время.

Глава 14. Эпос и старина

/8 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Юсуповский сад/

Мрачно пью кофе.

Ресторан у этого отеля шикарный, но здесь больше нет шеф-повара, су-шефа и кто там ещё всем заправляет на кухне…

Сижу, в компании Ильи, за круглым столом с белой скатертью, на красном кресле, в помещении с десятками вычурных ламп под потолком. Роскошно, но бессмысленно.

– Ты чего такой недобрый? – поинтересовался Илья, тоже попивающий кофеёк.

– Никакого смысла от ночного боя, – произнёс я. – Вообще никакого прироста сил. Людей убивать бессмысленно.

– А ты бы хотел, чтобы было наоборот? – спросил ополченец.

– Не хотел бы, – покачал я головой. – Но я выкладывался вчера на все сто, бился против настоящего, мать его корова, минотавра! Это точно не человек, уж за него-то должны были хоть что-то дать, ведь так?!

– Вообще-то… – к нам подошёл какой-то пехотный капитан с подносом.

– С кем имею честь? – недовольно поинтересовался я.

– Капитан Цыганков, – представился тот, садясь за наш стол. – Дмитрий Верещагин и…

– Это Илья, – представил я ополченца. – Кстати, как у тебя фамилия, Илюха?

– Николаев, – ответил тот. – Как Игорь Николаев, но только Илья.

– Рад знакомству, товарищи, – улыбнулся капитан, поставив поднос. – Можете звать меня Артёмом.

– Взаимно, – кивнул я.

– Ага, тоже рад знакомству, – без особой радости в голосе произнёс Илья.

– Так что там насчёт «вообще-то»? – поинтересовался я.

– Этот, кхм-кхм, минотавр – человек, – ответил капитан. – Вскрытие показало, что он уже начал обращаться назад в человека, но не успел, потому что ты убил его.

– Хочешь сказать, что это сверхспособность? – уточнил я.

– Да, именно так и хочу сказать, – ответил Артём. – Наши медики отмечают, что посмертно обращения обратно в человека не происходит, поэтому покойник сейчас отчасти минотавр, отчасти человек.

– Енотовидная собака и горностаевая моль, – произнёс я задумчиво, – изгои в мире горностаев, молей, енотов и собак.

– Ирония тут неуместна, – сказал Артём. – Это чудовище способно было скрутить башню с БМП или даже с танка, а ты пошёл на него с автоматом и рапирой.

Он одет в повседневную форму сухопутных войск, с фуражкой и планкой для орденских и медальных лент – видимо, довелось этому Цыганкову повоевать. Коротко стриженный, черноволосый, взгляд карих глаз бодрый, несмотря на неспокойную ночку, ростом где-то около метра семидесяти пяти, комплекции спортивной, но без лишних мускулов, а, скорее, функционально-спортивной комплекции. Квадратная челюсть и несколько шрамов на лице, невольно вызывают ассоциации с военным направлением деятельности, то есть даже если обрядить его в гражданку, всё равно будет видно, что это военный.