Мрачный Взвод. Ведьмин час

– Ну и халупа. – сказал он. – Чем воняет?

– Это от тебя.

Он сделал вид, что крайне оскорблен, прижал руку к груди и скорчил лицо «да-как-ты-можешь».

Удушливая вонь поднимается из котла. Она приблизилась к нему и заглянула внутрь. Такое варево они уже видели и не один раз. Если в городе начинают пропадать младенцы, варианта всего два – родители избавились от них, потому что не могли прокормить, или их уволокли ночные твари, чтобы выварить тельце до мягких костей. Потом этой жижей мажут метлы, собранные из ветвей мертвых деревьев, и они приобретают способность летать по воздуху.

– Нужно сжечь дерево. – прочитав ее мысли, сказал Дарий.

– Как думаешь, где оно?

– Въездов в город всего два, наверное, неподалеку от одного из них.

Мертвое дерево – это дерево висельников. На нем находят последнее пристанище негодяи и убийцы, разбойники и воры. Они неделями висят на ветках, до тех пор, пока не сгниют настолько, чтобы тело отделилось от головы, потом останки растаскивают падальщики. Умирая насильственной смертью, эти люди пропитывают все вокруг своей ненавистью, страхом и болью. Только из частей этих деревьев ведьмы могут собрать метлу, способную взлететь.

– Разделиться предлагаешь?

– Предлагаю. – Дарий перебирает бумаги, сваленные в кучу на столе. – Она какие-то записи вела.

– Дай. – она взяла протянутые листы. – Память у нее была паршивая, тут описаны элементарные ритуалы.

– Может, хотела книгу собрать.

– Не тот уровень. Болотная дрянь, способная только на то, чтобы похищать детей – какая книга? Мне кажется, она украла чьи-то записи и распотрошила их.

– Тогда, – задумчиво протянул Дарий, – чьи?

– Староста нас вышвырнул. – напомнила Варна. – Пусть разбирается сам.

– Они уничтожат деревню.

– Твое сердце – это проклятие. – она подошла к камину и подожгла прихваченную записку. – Найдем дерево, а потом посмотрим.

Она бросила горящую бумагу на стол, над записями взметнулось пламя. Скоро это место поглотит огонь, он очистит его от скверны и, возможно, когда-нибудь здесь снова начнут расти деревья.

– Ничего не скажешь?

Они стоят напротив горящего дома, в белесых глазах Дария отражаются яркие всполохи. Он спрятал руки в карманы брюк, убрал волосы за уши и, если не присматриваться, можно поверить, что он все еще жив.

– Пусть снизойдет на это место благодать Господня. – нехотя сказала Варна. – Пусть его слезы омоют землю, пусть кровь его… Хватит.

– Пусть кровь его смоет скверну. – из горла Дария вырвался хрип. – Пусть…

– Хватит! – она схватила его за плечо и развернула. – Прекрати причинять себе боль.

С тех пор, как он умер, Слово Господне ранит его. Она знает об этом, потому что сама борется с этой болью каждый раз, когда обращается к Отцу. Он ненавидит их, но, почему-то, все еще не отвернулся.

– Нужно ехать. – он мягко сжимает ее пальцы.

– Предлагаешь разделиться?

– Быстрее справимся.

Разделяться – плохая идея. Оба знают об этом, но все равно постоянно разъезжаются в разные стороны. Иногда его присутствие невыносимо, но это раздражение не идет ни в какое с равнение с болью, которую они испытывают, находясь далеко друг от друга.

Договорились встретиться у дома старосты, обменялись короткими кивками, она залезла на лошадь и, проводив Дария взглядом, пришпорила кобылу.

Найти дерево висельников труда не составило – смрад гниющей плоти она учуяла задолго до того, как увидела очертания тел, висящих над землей. Мертвецы раскачиваются под порывами ветра, ветви скрипят, вороны пируют, поедая подгнившее мясо и выклевывая глаза.

Варна спешилась, достала из сумки лампу и зажгла фитиль. Птицы недовольно закаркали, когда незваная гостья приблизилась к дереву и помешала их трапезе.

– Тише, тише, – она ухмыльнулась, – я только посмотрю.

Одна из птиц склонила голову и разглядывает ее крошечным блестящим глазом.

– А, вот оно что. – Варна облизнула пересохшие губы. – Покажись, кем бы ты ни была! Именем Господа приказываю тебе…

Птица спикировала на землю и приземлилась у ее ног. Лощеная, жирная ворона, перья переливаются синевой, а глаза по-человечески любопытные.

– Проклятый фамильяр. – Варна попыталась отогнать ее, пихнула птицу ногой, та попятилась, но не улетела. – Лети! Лети прочь!

Прислужник ведьмы лишь подпрыгнул на месте, каркнул, и продолжил наблюдать.

– Гореть тебе в пекле. – прошипела Варна.

Она переступила через птицу и подошла к дереву. Ствол почернел от горя, кора под пальцами напоминает живую, пульсирующую кожу. Места, где были отломаны ветви, нашлись легко. Нет сомнений, что ведьмы используют это дерево в своих ритуалах, а это значит, что от него нужно избавиться.

Птицы оживились, несколько ворон попытались протаранить ее, но тщетно – жалки трюки, примитивное колдовство. Легко увернувшись от атаки, Варна отскочила назад и кинула лампу в дерево. Стекло разбилось, пламя перекинулось на ствол. Раздался пронзительный крик, не женский, не мужской, но демонический. Мертвецы тянут к ней руки, раскачиваются в петлях, из их ртов вывалились черные языки, они шипят, как клубок змей.

– Не удивила. – Варна плюнула на землю. – Попробуй еще разок, сволочь.

Она вскочила в седло и погнала лошадь к деревне. Нет сомнений, что в одном из домов скрывается ведьма и она знает, как ее найти.

– Я сказал вам убираться! – заорал староста, как только увидел их на пороге. – Клянусь, я достучусь до князя! Вам это с рук не сойдет!

– Тише, тише, – Дарий навалился плечом на дверь так, чтобы мужик не закрыл ее, – давай обсудим, что мы будем делать с ведьмой.

– Вы провалили свое задание! Убери руки, проклятая тварь!

Дарий скорчил гримасу, поднажал и староста, выругавшись, кубарем покатился по полу. Он сел и обреченно уставился на них.

– Чего вам надо?!

– Мы же сказали… – начал было Дарий, но Варна перебила его:

– Хватит строить из себя дурака! В твоей деревне живет тварь, которая изводит людей, а ты двери перед моим носом закрываешь?!

Алая пелена застилает взор, Дарий держит ее за локоть. Если она сорвется, он сможет сдержать ее.