Мрачный Жнец (сборник)

Впервые в жизни Сьюзен услышала, как говорит металл.

— Элементарный фокус, — небрежно заметил ворон. — Она почувствовала, что ты смотришь на нее, и…

— К.В. Сырвар, доктор медицины (Незримый Университет), бакалавр магии, бакалавр финансов.

— …Заткнись… Просто толкни дверь.

— Но она заперта.

Склонив голову на бок, ворон смерил ее глазками-бусинками.

— И тебя это останавливает? Хорошо, сейчас принесу ключ.

Через мгновение он вернулся и бросил на булыжную мостовую огромный железный ключ.

— А волшебник дома?

— Дома? Да, конечно. Храпит, как зверь.

— А я думала, волшебники по ночам не спят!

— Только не этот. В девять часов чашка какао, и через пять минут весь мир для него исчезает.

— Но я же не могу просто так войти в чужой дом!

— Почему? Ты же пришла ко мне. Как бы там ни было, мозг данного предприятия — я. А он просто носит смешную шляпу и размахивает руками.

Сьюзен повернула ключ.

Внутри было тепло. Комната была битком набита обычными волшебными атрибутами: горн, рабочий стол, заставленный колбами и заваленный свитками, книжный шкаф, полки которого прогибались под весом книг, с потолка свисало чучело аллигатора, тут и там стояли заплывшие воском свечи, на столе на черепе сидел ворон.

— Не удивляйся, — сказала птица. — Все это ты можешь найти в каталогах. И заказать по почте. Думаешь, свечи сами так заплыли? Над каждой не меньше трех дней работал опытный специалист.

— Все ты придумываешь, — уверенно произнесла Сьюзен. — Черепа по каталогам не продаются.

— Ну, тебе виднее, — хмыкнул ворон. — Ты ведь у нас образованная.

— Что ты хотел сообщить мне прошлой ночью?

— Гм? — переспросил ворон.

Клюв его сразу приобрел виноватый вид.

— Самый настоящий… Взаправдашний… И так далее…

Ворон озадаченно почесался.

— Понимаешь ли… На самом деле я не должен был говорить тебе это. Мне нужно было просто предупредить тебя о лошади. Но меня понесло. Кстати, лошадь появилась?

— Да!

— Так залезь на нее.

— Уже залезала. Таких лошадей не существует. У настоящих лошадей проблем с приземлением не бывает.

— Госпожа, лошадь более настоящую, чем эта, нужно еще поискать.

— И я знаю, как ее зовут! Я уже каталась на ней! Раньше!

Ворон вздохнул, вернее, издал клювом звук, похожий на вздох.

— Что ж, тогда залезай на лошадь и вперед. Он выбрал тебя.

— Вперед — это куда?

— А вот этого мне знать не положено. Ты должна сама все выяснить.

— Предположим, я полная дура и ничего не понимаю… Не мог бы ты хотя бы намекнуть, что произойдет?

— Ну… ты книжки читала? Наверное, не одну и не две. А ты никогда не читала о детях, которые оказывались в далеком волшебном царстве, где их ждали разные приключения, гоблины и все такое прочее?

— Конечно читала, — мрачно произнесла Сьюзен.

— Вот тебе и намек…

Сьюзен взяла пучок какой-то волшебной с виду травы и покрутила его в руках.

— Кстати, на улице я встретила девушку, которая заявила, будто бы она — та самая зубная фея.

— Ты что-то путаешь. Той самой быть не может. Я лично знаю трех зубных фей, а их, наверное, больше.

— Но зубных фей не существует. Я имею в виду… Не знаю. Я думала, это детские сказки. Как и Песочный человек или, скажем, Санта-Хрякус [36] .

36

Согласно некой деревенской легенде, расхожей в тех районах, где свиньи составляют неотъемлемую часть местной экономики, Санта-Хрякус (он же Дед Кабан) — мифическое существо, которое в канун Ночи Всех Пустых проезжает от дома к дому на дурацких санях, запряженных четверкой здоровенных диких кабанов с бивнями, вопит «Хо-хо-хо!» и раздает подарки в виде сосисок, кровяных колбас, требухи и ветчины детям, которые в прошлом году хорошо себя вели. Те дети, которые вели себя плохо, получают по мешку окровавленных костей (по этой незначительной детали можно судить, что данная сказка ориентирована прежде всего на запугивание озорников).

Как утверждают специалисты, легенда о Санта-Хрякусе берет начало в истории о местном короле, который зимней ночью случайно (согласно его утверждениям) проходил мимо дома, где жили три молодые девицы, и услышал, как они рыдают, потому что у них совсем нет еды, чтобы отпраздновать середину зимы. Король пожалел их и швырнул в окно приличную связку колбас (Что явилось причиной сотрясения мозга у одной из девушек, но это совсем не повод портить хорошую легенду).

— Глядите-ка! — воскликнул ворон. — А наш тон немного изменился! И куда только подевалась твоя уверенность? Ты уже не говоришь: «Такого не может быть», а предпочитаешь: «Не знаю».

— Но всем же известно… То есть я хочу сказать, что существование старика с бородой, раздающего детям сосиски и требуху на День Всех Пустых, противоречит всякой логике.

— В логике я ничего не понимаю. Никогда ее не изучал, — заявил ворон. — По-моему, жить на черепе не совсем логично, однако я ведь на нем живу.

— И Песочного человека, который бродит повсюду и сыплет в глаза детям песок, чтобы они заснули, — его тоже не может быть, — продолжила Сьюзен, однако уже не столь уверенным голосом. — Сам подумай, таскать на спине мешок с песком — замучишься ведь.

— Возможно, возможно.

— Ну, мне пора, — сказала Сьюзен. — Ровно в полночь госпожа Ноно проверяет спальни.

— И сколько в школе спален? — поинтересовался ворон.

— Около тридцати.

— И ты веришь, что она проверяет все спальни ровно в полночь, но не веришь в Санта-Хрякуса?

— Все равно мне пора, — покачала головой Сьюзен. — Гм. Спасибо тебе.

— Запри за собой дверь, а ключ брось в окно.

В комнате было тихо, только потрескивали угли в камине.

— Ох уж эти современные дети… — сказал череп немного погодя.

— Лично я считаю, что во всем виновато образование, — откликнулся ворон.

— О да, — согласился череп. — Избыток знаний очень опасен. Куда опасней, чем недостаток. Я, когда еще был живым, всем об этом говорил.

— И когда же такое было?

— Не помню. Кажется, я был тогда достаточно осведомленным человеком. Учителем или философом… или кем-то еще навроде. А сейчас лежу на столе, и на меня гадит птица.

— Очень аллегорично, — заметил ворон.

Сьюзен не знала, что такое сила веры — об этом ей никто не рассказывал. И уж тем более никто не рассказывал ей о том, какие штуки способна вытворять сила веры в комбинации с высоким волшебным потенциалом и крайне низким индексом реальности, которые присущи Плоскому миру.

Вера создает пустое место. Которое обязательно должно быть заполнено.

И это вовсе не означает, что вера отвергает логику. Например, всем очевидно, что Песочный человек носит свой песок в маленьком мешочке.

На Плоском мире Песочному человеку не нужно заботиться о пополнении запасов песка.

Была почти полночь.

Сьюзен прокралась в конюшню. Нельзя же оставлять тайну нераскрытой!

В присутствии Бинки остальные постояльцы конюшни вели себя тихо. Большая белая лошадь светилась в темноте.