Мрак над Джексонвиллем

– Ничего особенного они не натворили; ну побузили немножко у Мосса, так он их сам, в одиночку кстати сказать, и вышвырнул.

– Да, ничего другого у нас нет. Я сейчас набросаю заключение по итогам расследования.

– Как угодно… Я всю ночь глаз не сомкнул, так что с вашего позволения сосну часок-другой в одной из камер, – заявил Уилкокс и, не удержавшись, зевнул. – Мой помощник через десять минут будет здесь. Зовут его Бойлз, Стивен Бойлз. Он не хуже меня ответит на все ваши вопросы.

Не дожидаясь ответа, он вышел и направился прямиком в одну из четырех клетушек, расположенных в задней части здания.

С наслаждением вытянулся на жесткой койке и, окинув взглядом надежные прутья решеток, тотчас уснул.

Солнце било отвесно – прямо на могильную плиту, и черный мрамор так ослепительно сверкал, что Джему пришлось зажмурить глаза. Идти через кладбище он решился не сразу, но что-то все-таки заставило его перелезть через ограду – что-то большее, нежели простое любопытство. В силу какой-то непреодолимой потребности он пошел-таки посмотреть. Протянув руку, коснулся гладкой поверхности могильного камня. Неприятное ощущение – напоминает холодный лягушачий живот. Джем осторожно отвел руку и наконец решился взглянуть на старинную часовенку. И с облегчением увидел, что она тщательно почищена. Видны были лишь полуразмытые надписи: «Зло».

Джем очень обрадовался, что Томми Уэйтс – старик сторож – все привел в порядок. Возле заржавелой оградки стояло ведро с мыльной водой. И старый Томми, наверное, где-то неподалеку. Пригревшись на солнышке, Джем потянулся, обернулся и – заорал от ужаса. Старый Томми с метлой в руке смотрел на него налитыми кровью глазами.

– Что-то ты, Джереми, больно нервный нынче утром… – дружелюбно заметил он.

Джем уже было собирался что-нибудь ответить, как вдруг осознал, что ноги Томми не касаются земли. Да, господа. Ноги сторожа висели в воздухе, сантиметрах в двадцати над дорожкой. Как такое возможно?

– Надеюсь, не ты все там внутри изгадил, – продолжал Томми Уэйтс своим занудливым голосом, – ты же знаешь, как здесь поступают со злыми мальчиками?

Он улыбнулся – оскалив зубы и высунув язык. Джем, спотыкаясь, отшатнулся, смутно сознавая, что не бывает у людей таких острых и длинных языков. Нет, я не могу этого видеть, не может Томми Уэйтс парить над землей с таким длинным красным языком. Джем протер глаза. Когда он их открыл, Томми Уэйтса уже не было.

Со скоростью молнии Джем обернулся. Старик стоял в часовенке совершенно нормально – ногами на полу. Он опустил щетку в ведро, и на мгновение Джему показалось, что все в порядке. Но лишь на мгновение, ибо он понял, что Томми Уэйтс отнюдь не отмывает грязные слова, нет – он их пишет, макая щетку в густую ярко-красную жидкость, старательно выводит буквы: «Зл… »

– Мистер Уэйтс, – запинаясь, произнес Джем.

Сторож с удивленной улыбкой обернулся. Так, будто всю жизнь только этим и занимался – летал по воздуху да кровью живописал. Он шагнул вперед. Джем шарахнулся в сторону.

– Смотри-ка, я сейчас тебе кое-что покажу очень забавное, – объявил старина Уэйтс.

Он аккуратно прислонил щетку к ведру – с кровью? – и схватил метлу. Джем, приросши к месту, смотрел на него, думая о том, что нужно уйти отсюда, уйти сейчас же – но ноги будто в землю вросли. Широко улыбаясь, Томми Уэйтс поднял метлу, вставил ее палку себе в правое ухо и резко ткнул. Раздался хруст, из проткнутого уха хлынула кровь, но Томми Уэйтс все равно улыбался, длинным острым языком облизывая растрескавшиеся старческие губы.

Джем почувствовал, как в ладони ему что-то впилось – ногти, его собственные. Улыбаясь, словно фокусник на сцене, мистер Уэйтс все глубже и глубже вгонял себе в ухо палку от метлы. Опять раздался хруст. Кровь потекла по виску, и палка вылезла из левого уха. Потом кровь хлынула из носа, изо рта, из глаз. Но этого Джем уже не видел – он со всех ног бежал к воротам, повторяя: «Господи, выпусти меня отсюда, я всегда буду делать уроки. Господи, выпусти меня отсюда… »

Обернись он тогда – увидел бы, как старина Уэйтс, обливаясь кровью, парит над кладбищенской аллеей с метлой меж ушей и дурашливо приговаривает:

– Эй, куда же ты, малыш Джереми, тебе разве спектакль не понравился?

В одну минуту Джем оказался уже в воротах. Высокая резная створка была распахнута – он вихрем вылетел наружу. По инерции пробежав еще сотню метров, остановился в изнеможении; во рту пересохло.

Несколько минут он стоял, тяжело дыша, опираясь на кладбищенскую стену, потом зашагал. Сердце просто выскакивало из груди. Высоко в небе сияло солнце. На стоянке возле супермаркета Чеви, Б. 2 и другие старшеклассники, выпендриваясь, играли в баскетбол. Мисс Тини, первая в городе чернокожая, удостоенная чести быть библиотекарем, как обычно ехала на велосипеде за продуктами и весело помахала Джему пухлой коричневой рукой. Он машинально махнул в ответ – поминутно оборачиваясь и ожидая, что посреди тротуара увидит сейчас улыбающегося во весь рот Томми Уэйтса с метлой в башке, – но там было пусто. Немного успокоившись, Джем припустил вперед.

На бензоколонке Дак заправлял бензином «форд» с номерами штата Флорида. Джем перешел через дорогу и направился к нему: нужно с кем-нибудь поговорить, хотя бы и с Даком. Кроме того, он умирал от жажды. Порылся в карманах в поисках денег, сунул пару монет в автомат и с наслаждением вскрыл банку содовой. Глоток за глотком ледяная вода снимала сердцебиение. Дак стоял, глядя вслед удалявшемуся «форду». Джем подошел.

– В отпуск, наверное, поехали, в Мексику, – жадно отхлебывая содовую, заметил он, чтобы как-то завязать разговор.

Дак молча направился к стоявшему с поднятым капотом черному «рэйнджроверу».

– Что-то я эту тачку не знаю, – заметил Джем, твердо решив таскаться за Даком до тех пор, пока не войдет в норму.

Дак покачал головой – ни дать ни взять придурок. Джема вдруг осенило.

– Чья она?

Дак, похоже, крепко призадумался, потом – как всегда, неспешно – ответил:

– Фараонов.

С Даком можно иметь дело лишь по методу «вопрос-ответ» – хоть и медленно, но все же эффективно. А тут Джему и спешить некуда. Он только этого и хотел: как можно дольше тут проторчать. Глотнув содовой, он спросил:

– Каких еще фараонов?

– Из ФБР.

– Приехали мужики из ФБР?

– Не мужики.

– А кто же тогда? Марсиане, что ли? – позволил себе съехидничать Джем, на секунду забыв о своих проблемах.

Дак почесал нос.

– Да нет, пожалуй.

– А почему тогда не мужики? – допытывался Джем, борясь с желанием выхватить у Дака разводной ключ и тюкнуть им его же по кумполу.

– Потому что это парень и девушка…

Девушка! Но откуда же Даку знать, что они – агенты ФБР? Джем имел все основания подозревать, что о таких вещах не кричат на всех перекрестках.

– С чего ты взял, что они – фараоны?

Дак безмятежно улыбнулся:

– Заглянул в сумочку девушки, пока она ходила в туалет.

И умолк, приходя в чувства после столь длинной фразы. Джем присвистнул:

– Черт побери, Дак, а ты, оказывается, отъявленный притворщик – только прикидываешься, что тебе на все наплевать!

Дак с невинным видом откручивал гайку. Джем какой-то момент размышлял о том, не стоит ли рассказать о происшедшем агентам ФБР. Он боялся оказаться в смешном положении. В кино ведь всегда так: взрослые никогда не верят двенадцатилетним детям, которые пытаются предупредить о том, что город наводнен чудовищами.