Мрак под солнцем

— Придется терпеть! — Крикнул, уже захлебываясь, Роджер.

Нападавшие наконец отбросили диван и ворвались в квартиру. Вдалеке послышались завывания пожарных автомобилей.

— Подкрепление идет! — крикнул Роджер, выстрелив в первого из нападавших. Тот упал с диким криком на землю. Роджер попал ему прямо в живот. Он специально стрелял в самые болевые места нападавших с расчетом не столько поразить противников, сколько вывести их из строя и оставить в квартире тяжело раненных в качестве сувениров для полиции.

Боб Вильяме дико закашлял, газ начал на него действовать.

— Достань носовой платок и помочись! — крикнул Роджер.

— Что? — не понял Боб.

— Помочись в платок и закрой им свое лицо.

Боб отвернулся, он решил, что Роджер над ним издевается.

— Идиот, — заорал Роджер, — делай, как я говорю! Иначе сдохнешь!

Кажется, в этот раз Вильяме понял, что Роджер не издевается. Он судорожно достал платок, расстегнул брюки, но от страха и нервного напряжения не мог ничего сделать. Нападавшие дали несколько выстрелов в их сторону.

На улице загудели совсем близко полицейские автомобили.

Снайпер сделал еще один выстрел, разбив последнее целое стекло. Внизу бушевало пламя пожара. Одна из бутылок попала на стоявшую рядом с джипом машину и вызвала сильный пожар.

Нападавших было трое, если не считать уже стонущего на полу четвертого, довершающего общую картину хаоса и неразберихи. Роджер выстрелил еще раз, метя в тени, мелькнувшие в дыму. Кажется, он попал, раздался истошный крик одного из нападавших. Внизу послышался скрежет тормозов подъехавших автомобилей.

— Уходим! — громко закричал кто-то среди дыма. Они тоже задыхались, сказывалось действие слезоточивого газа. Подобрав тяжелораненого, они поспешно ретировались с места нападения.

Послышался треск разбитого стекла. Роджер резко обернулся, это пожарники лезли на третий этаж.

— Сюда, — громко закричал он на испанском, — здесь горят люди!

Двое пожарников бросились к нему. Он показал ванную комнату и ворвался туда вместе с одним из них. Не давая ему времени на раздумья, Роджер сильным ударом оглушил его и затем начал переодеваться в его фирменный огнезащитный костюм. Дверь в ванную он, конечно, прикрыл. Кто-то постучал в дверь.

— Сейчас! — крикнул он, продолжая переодеваться. Затем, надвинув каску на самые глаза, выскочил из ванной комнаты. Всюду беспорядок. Кричали люди, бегали пожарные. Роджер принялся искать Вильямса. Тот лежал в углу комнаты и тихо стонал. Робинсон, подбежав к нему, перевернул его на спину. Дотронулся до живота. Рука была в крови.

— Оставь меня, амиго, — простонал Боб.

— Это я, — негромко произнес Роджер.

— Они меня все-таки достали, — всхлипнул Вильяме, — этот проклятый снайпер все еще сидит там, на крыше.

— Ничего, здесь уже много людей, — успокоил его Роджер.

— Роджер, — позвал его Боб, — ты меня прости. Я ведь действительно не думал, что они посмеют совершить такое. Мне было так страшно, я ведь дружил с Генри.

Робинсон поднялся, вытащил из кармана пистолет Боба Вильямса и, достав обойму, передал его стонущему на полу раненому дипломату.

— Скажи им, чтобы тебя обязательно охраняли в больнице, — сказал на прощание, — учти, эти ребята явятся за тобой и туда. Ни в коем случае не оставайся один.

Боб слабо улыбнулся.

— Врача, — закричал Роджер, — врача, здесь раненый! И пока подбежавший пожарник оказывал первую помощь Бобу Вильямсу, Роджер уже вылезал через окно. Он спускался по пожарной лестнице и спиной чувствовал взведенный курок снайперской винтовки. Только оказавшись внизу, он позволил себе немного расслабиться. Подъезжали все новые и новые автомобили с полицейскими и пожарными. Он начал боком отходить в один из переулков. И когда наконец рядом никого не оказалось, побежал. Через полчаса он был в номере своего отеля.

Глава 24

В Гаване их встречали словно членов правительства. Ни для кого не было секретом, что Инес Контрерас — самый близкий человек и друг семьи Кастро. Встречать ее в аэропорт приехала сама Вильма Кастро, супруга Рауля Кастро. Женщины сердечно расцеловались, начались взаимные расспросы. Инес представила своего «мужа» — Гильермо Урбьету, врача Жоакина и дочь погибшего Альфредо. После этого два поданных прямо к самому самолету автомобиля увезли семейную чету и сопровождающих в специальную летнюю резиденцию, которая была заказана для Инес Контрерас.

Вильма Эспин Гильойс де Кастро была не просто супругой второго человека в государстве. Она сама по праву считалась одним из самых влиятельных политиков Кубы, была членом Политбюро ЦК Компартии Кубы и членом Государственного Совета страны. Вот уже более тридцати пяти лет она возглавляла Федерацию кубинских женщин, являясь вице-президентом Международной демократической федерации женщин.

Она родилась в очень обеспеченной семье, ее отец был крупнейшим промышленным магнатом Кубы. Но, как и семья Кастро, принадлежащая к высшим слоям кубинского общества, она с юных лет боролась против реакционной диктатуры Батисты, твердо определив свой жизненный путь.

Можно смело утверждать, что семьи братьев де Кастро и их жен принадлежали к самым богатым и самым известным фамилиям страны. Но если Жуана Диас Балат, супруга Фиделя, эмигрировала после революции и разошлась во взглядах со своим известным на весь мир супругом, то Вильма Кастро, наоборот, всегда была верным другом и настоящей поддержкой младшего из братьев.

Когда братья Кастро совершали свой романтический и героический штурм казармы Монкада, они не знали, что творят новую историю Кубы. Все участники нападения были арестованы и осуждены. Но в память об этом революционном событии на Кубе возникает «Движение 26 июля», и одним из самых активных его участников становится окончившая Гаванский университет, квалифицированный инженер-химик Вильма Эспин Гильойс. Чтобы как-то отвлечь ее от слишком революционных идей, родные посылают Вильму на учебу в Массачусетский технологический институт. Но спокойная учеба не для Вильмы. Она приезжает на Кубу и участвует в подготовке восстания 30 ноября 1956 года в Сантьяго-де-Кубе, а затем уходит в горы вместе с партизанами воевать против ненавистной диктатуры.

Она сражается в рядах повстанческой армии под командованием Франка Паиса, становится его ближайшим помощником. После смерти Паиса армией командует Рауль Кастро, позднее ставший министром вооруженных сил страны. Старший из братьев, Фидель, явно благоволит к супруге своего младшего брата. Может быть, воспоминание о собственной жене, не сумевшей понять идеалы революции и эмигрировавшей с Кубы, становится для Фиделя постоянным напоминанием о собственной драме. И потому он так по-братски относится к Вильме, сумевшей понять идеалы братьев Кастро, и не просто понять, а разделить их убеждения и их взгляды.