Мрак, сомкнись

— Великий Бог! — закричал он. — Твой народ выдержал испытание! В ужасе и страданиях они сохранили свою веру! Они вырвали Сатану из своих сердец! Будь к ним добр, Великий Бог! Наклони к ним рог милосердия. Оживи своей божественностью холодные, безжизненные камни, пусть из твоих рук стекает амброзия, а с пальцев капает нектар. Люди давно изголодались. Дай им пищу и питье!

Хотя и разум, и эмоции прихожан были оглушены, но они поняли: близится главное и приготовились к нему. Старые люди знали из прошлого опыта, а молодые узнали из рассказов, что на них с неба посыплются дары. Внезапно появились корзины, ведра, различные сосуды. Некоторые скидывали туники, чтобы ими ловить божественные дары. Люди, особо возбужденные, лезли на плечи своих соседей.

Но большинство прихожан стояло, закинув головы вверх, раскрыв рты.

Внезапно гигантская фигура Великого Бога шевельнулась, и на всей Площади воцарилась тишина. Огромное лицо Бога наклонилось, взглянув вниз… Суровые черты разгладились, смягчились, и на лице появилась добрая всепрощающая улыбка. Будто вечно занятый важными делами отец вспомнил о своих детях, которые собрались возле нега У его ног.

Медленно гигантские руки распростерлись над Площадью, и затем из правой руки брызнули десятки тысяч фонтанов, а из левой посыпались вниз на толпу хрустящие хлопья и маленькие кубики.

Возгласы жадности разносились с Площади, когда питье и пища посыпались на людей.

Одна секунда, две, три… И затем крик внезапно изменился на сдавленные звуки, и по всей Площади, по толпе прихожан, по рядам жрецов пронесся гнуснейший запах. Так пахнет смесь протухшего мяса, прогорклого масла, заплесневелого хлеба.

И все прихожане стали давиться от тошноты, многих стало рвать, а из рук Великого Бога продолжали сыпаться такие «дары». Люди кутались в одежду, опускали капюшоны, пытаясь укрыться от отвратительного месива, сыпавшегося им на головы.

Раздались приглушенные ругательства, затем гневные возгласы, крики. Толпа пришла в ярость. И вот уже некоторые угрожающе двинулись вперед, на заслоны деканов.

Проповедник понял, что настроение толпы резко меняется, и закричал, стараясь перекричать толпу, привлечь ее внимание к себе.

— Великий Бог испытывает вас! — выкрикивал он. — Некоторым из вас недостает веры в него! Вот почему божьи дары не превращаются в нектар и амброзию! Но теперь Великий Бог убедился в твердости вашей веры! — орал он, совершенно не заботясь о логике. — А теперь он совершит настоящее чудо! Смотрите, как он вознаградит вас!

Омерзительный ливень прекратился.

Через громкоговоритель прогремел голос Гонифация, обращенный к техникам:

— Остановить второе чудо!

Главный техник недоумевающе посмотрел на него с экранов телевизоров. Казалось, что он не понимает приказа. Он был поражен, потрясен.

— Но мы же изолированы, — тупо пояснил он. — Никакого сигнала от системы предупреждения не поступало.

— И кто-то включил симпатическое облучение! — быстро продолжал Гонифаций. — Выключить его. И остановить второе чудо!

Главный техник опомнился, дал знак своему помощнику, тот сразу же бросился к пульту Управления.

В первый момент почудилось, что страхи Гонифация беспочвенны, с пальцев Великого Бога стали сыпаться белые шарики, золотые шарики.

Толпа остановилась. Все снова начали взирать вверх. Въевшиеся в плоть и кровь привычки трудно преодолеть. Вера прихожан в слова жрецов стала их второй натурой. И на них действительно посыпался золотой дождь милостей Бога.

Но вот золотой цвет постепенно превратился в красный, даже ярко-красный И снова в толпе раздались возгласы — вопли боли и яростные ругательства. Раскаленные докрасна кубики обжигали людей, а те, кто старался схватить сыпавшиеся дары голыми руками, тут же отбрасывал их прочь, ругаясь на чем свет стоит.

С ревом толпа рванулась вперед. Ею двигала не только ярость, но и желание уйти из-под огненного ливня. И только защитная линия деканов смогла остановить людей. Правда, к этому моменту огненный дождь прекратился. Но ярость толпы не угасала. Разгневанные люди кричали громче и громче, задние ряды напирали на передние, и толпа медленно продвигалась вперед.

Замелькали поднятые кверху сжатые кулаки, палки, дубинки. Оградительная линия деканов разорвалась, подаваясь назад.

Во избежание возможности повторения трагедии, случившейся в Неоделосе, Гонифаций запретил деканам вооружаться Жезлами Гнева. А теперь, по его торопливым приказам, жрецы Первого и Второго Круга быстро выдвинулись вперед, чтобы поддержать колеблющуюся линию деканов. На ходу они включали защитное поле, и мантии их раздувались. Толпа швыряла в них испачканные нечистотами сосуды, камни, но это не причиняло вреда жрецам.

Правда, с их нимбами было что-то не в порядке. Они прерывисто вспыхивали и тут же гасли.

Внезапно в рядах жрецов возникло смятение. Вначале несколько жрецов, шедших в центре, прилипли друг к другу, не в силах оторваться. Затем к этому людскому кому стали прилипать другие жрецы справа и слева, спереди и сзади. И в конце концов все они сбились в кучу, совершенно беспомощные, неспособные оторваться друг от друга.

Гонифаций понял: каким-то образом защитное поле жрецов изменило полярность — не отталкивало, а притягивало. И мощность его увеличивалась скачкообразно.

Но большинство архиепископов могли только беспомощно смотреть на Хаос, разворачивающийся перед их глазами. Долгая тренировка позволила им сохранить на лицах маску беспристрастности, но теперь она обозначала только одно: смятение, потрясение. Разумеется, не физический страх приковал их к креслам. Они чувствовали, что материалистический мир, на котором базировались их безопасность и благополучие, рассыпается на куски. Наука, которой они верно служили, вдруг стала игрушкой в руках темных сил, таких могущественных, что они могли разрушать незыблемые физические законы. Возникла реальность, заставившая их усомниться в справедливости основного принципа их мышления: существует лишь космос и электронная структура без души и цели… Теперь в этот принцип вклинились огромные черные буквы: Прихоть Сатаны…

Жрецы высших Кругов, столпившиеся вокруг помоста, находились не в лучшем состоянии. Они сбились в кучу, ничего не предпринимая, в то время как закиданная нечистотами толпа с ревом продвигалась вперед заглатывая черную цепь деканов, алую груду жрецов низших Кругов, приближаясь к самому помосту, к ступеням Собора.

И тут случилось невозможное: на помост полетел камень. Он не вызвал никакой реакции. За исключением трех человек, все остальные на помосте находились в состоянии полной прострации.

Легко перечислить этих трех человек — Гонифаций, Жарль и старый фанатик Серциваль.

Гонифаций наконец смог установить порядок в Центре Управления. Над Площадью все еще стоял, наклонившись и вытянув руки вперед, Великий Бог. Но вот из-за него вылетел отряд ангелов, будто с неба спустился отряд полубогов.

Они устремились туда, где к помосту подступали первые ряды взбунтовавшихся прихожан. Ангелы так низко пролетели над людьми, что некоторым неудачникам размозжили головы.

Притягивающее поле, окружавшее сгрудившихся жрецов, изменило траекторию полета ангела, летевшего в центре, и он врезался в середину красной груды. Металлическая конструкция развалилась со страшным скрежетом, и всем открылась кабина пилота, где лежал, скорчившись, мертвый жрец.